Совокупления допустимы. Утрата дворецкого - фатальна!(с)
Название: Шаг с крыши
Автор: vmesto_imeni
Фандом: Бэтмен (версия Нолана)
Пейринг|персонаж: Бэтмен, Гордон, Джокер, Крейн, Харли Кин
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Саммари: три эпизода из анамнеза Брюса Уэйна.
Дисклеймер: права принадлежат тем кому принадлежат
Статус: закончено
От автора: это слегка отредактированное старье, которое я размещала когда-то под другим ником (не здесь
).
Шаг с крыши
[1: Бэтмен, Гордон]
Он мне сказал, что прожил здесь всю жизнь. Что здесь не хуже и не лучше, чем в других местах, что ему никогда не хотелось переехать, и что быть единственным хорошим человеком на сто миль вокруг приятно. Потом он разгорячился и сказал, что здесь живут замечательные люди, что он презирает тех, кто сбежал, что это то место на земле, где он хочет провести остаток жизни и где завещает жить своим детям и детям их детей, а потом я прервал его, потому что нужно меньше пить.
Он отодвинул в сторону детские трусы и кальсоны, которые сушились на веревке перед входной дверью, и ему открылся вид на грязный пустырь, в котором стояла его хибара.
- Прекрасное место, - выдохнул он, глядя на тусклые оранжевые фонари, и подавился сигаретным дымом.
Я закрыл глаза и представил себе горы. Я ненавидел горы. Их чахлую растительность, блики солнца на снежных вершинах и прочее дерьмо. По сравнению с горами эта окраина и мне казалась местом, где было бы неплохо провести всю жизнь.
- Ты меня напугал, - сказал он, хотя даже не вздрогнул при моем появлении. – Ты не голоден? Вынести тебе что-нибудь? Жены нет дома, так что я…
Он замолчал, опустил глаза и пожал плечами.
Я сидел в темном углу на перилах лестницы, ведущей на его чердак. У летучих мышей не может быть чувства юмора, поэтому я просто отказался от еды.
- Ты живешь…охотой? – робко спросил он.
Мне хотелось завопить: «Я просто человек, ты что - не понял?!».
- Нет, я ем в МакДаке, как и ты, - голосом из загробного мира ответил я.
Он отвернулся и, снова закурив, спрятал зажигалку в карман старых тренировочных штанов.
- МакДак – это дороговато, - усмехнулся он. – Я варю макароны.
Я не знал, сколько ему платят, а спросить было неловко. Мне казалось, что, задав такой вопрос и услышав ответ, Бэтмен должен осыпать собеседника стодолларовыми купюрами и сказать: «Возьми, добрый бедняк, купи себе новую козу» или типа того, а у меня не было при себе ни цента.
- Поначалу я испугался, что ты живешь только в моей голове, - сказал он. – Что ты это как будто я, только я уже старый, пьющий и…в общем, я не Бэтмен. Но я бы не отказался им быть.
Он замолчал, ожидая моего ответа, но что я мог сказать?
Я молча протянул ему бумажный конверт.
- Это взятка? – его лицо почему-то просияло, и он едва не подпалил усы сигаретой.
Я молчал, потому что чем меньше я говорю с людьми, тем лучше для дела. Я ждал, пока он отвернется хотя бы на секунду, но он не отводил глаз.
В доме завизжал ребенок.
- Папа, она подожгла ковер! – радостно завопил Гордон-младший. – ПАПА!
Но он стоял, сжимая конверт, и пялился в то, что было у меня вместо лица. Я ждал.
- Я хочу знать, как ты это делаешь, - сказал он. – Как ты исчезаешь в темноте. Как призрак.
- Я тебе не покажу.
- Папа, мы сейчас умрем! – веселился Гордон-младший.
Он занервничал, но глаза не опустил. Он сиял, как ребенок.
- Я просто уйду.
Я развернулся, подтянулся и по пожарной лестнице вылез на крышу.
- Я не могу…не любопытствовать! – крикнул он мне вслед в оправдание того, что лезет не в свое дело. Он был уже далеко внизу.
Я шел по крыше этой огромной хибары, не оборачиваясь, и собирался идти, пока она не кончится. Оттуда открывался прекрасный вид на запустение и нищету. Я видел с крыши затоптанный пустырь, почти лишенный растительности, видел несколько сараев, бочки, канистры, мусорные баки, машины, похожие на металлолом. Здесь не было гор, никто здесь не жил собирательством и не разводил овец, но именно мой родной город показался мне окраиной мира. Это самое место. Крыша дома Джима Гордона.
Я шагнул с крыши и расправил крылья.
[2:Бэтмен, Крейн]
Я обнаружил его в Центральном парке, на скамейке возле фонтана, - он лежал на спине и смотрел наверх, на фонарь. Брызги фонтана попадали на его лицо. Видимо, это продолжалось уже какое-то время, потому что его щеки были мокрыми, а по лицу стекали капли, как будто он горько плакал.
Но он не плакал.
- Я ведь упрятал тебя, - сказал я, прячась в тени деревьев.
- Это моя клиника, помнишь? - ответил он. – Я выхожу оттуда и вхожу туда, как к себе домой. Кстати, я хочу домой.
- В Аркхам?
- На Третью Авеню. Домой.
- Теперь там живут другие люди.
Я заметил, что на нем новый костюм, а не роба Аркхама. Я не мог не подумать о том, что, наверное, он кого-то отравил и запугал до смерти, чтобы одеться.
- Я знаю.
Я должен был выйти из тени, стащить его со скамейки и водрузить туда, откуда он сбежал, но сегодня был один из тех дней, когда я не чувствовал ненависти. Мне было трудно и мерзко. Я вспотел. Я хотел есть. Я хотел спать. Я видел обывателей неблагодарными, а их лица казались мне похожими на свиные рыла.
- Я следил за своей квартирой, - потусторонним голосом произнес он и посмотрел в мою сторону. - Я сам купил ее несколько лет назад - моя первая самостоятельно купленная квартира. У предыдущего владельца случился разрыв сердца.
Вдалеке с ревом промчался автомобиль с пробитым глушителем, и я вздрогнул. Я мерещился сам себе в причудливых тенях, окружавших меня. Я знал, что парк закрыт и здесь нет никого, кроме нас, но все равно озирался, не доверяя собственным глазам и ушам.
Я говорил с Пугалом, и от одного этого у меня начинался панический синдром.
- Отчего разрывается сердце, Бэтмен? – тихо спросил он, обращаясь куда-то наверх.
Я начал опасаться, что на меня нападут со спины, хотя отлично видел его, - он лежал неподвижно.
- Твое лекарство при тебе? Ты травишь им всех подряд, верно?
Он закрыл глаза и расплылся в улыбке.
- Почему я не чувствую последствий твоего побега? – спросил я. – Почему никто еще не знает, что Пугало на свободе?
Он улыбнулся еще шире, по-прежнему не разжимая губ. Казалось, он засыпает.
- Я травлю всех подряд, но никто этого не замечает, потому что в нашем городе люди сходят с ума каждый день, - ответил он.
Фонарь над его головой тихо затрещал и погас, скрыв от меня его лицо.
И я ушел. Скрылся за деревьями. Вместо того, чтобы просто подойти, ударить его и оттащить через кусты к машине, я отправился на крышу его дома. Я сидел на краю, там, где начиналась водосточная труба, и смотрел прямо, - в окна квартиры, принадлежавшей когда-то Джонатану Крейну. Теперь там жила счастливая на вид семья, состоящая из мужа, жены, старухи и ребенка лет шести, причем муж был удивительно похож на самого Крейна.
Я думал, он придет за ними. Он ведь хотел домой.
Но когда занялся рассвет, а его не было, я вдруг понял, что он не появится. Что найти его теперь будет непросто, что он затерялся в городе, а я дал ему целую ночь, чтобы скрыться.
Мне открылось, что иногда я подыгрываю им.
Меньше минуты я смотрел на рассвет над заливом, а потом, пока тьма рассеялась не до конца, я шагнул с крыши и расправил крылья.
[3: Бэтмен, Джокер, Харли Кин]
Сегодня утром, зайдя в ванную, я отшатнулся от своего отражения в зеркале. Я приготовился защищаться, но это был всего лишь Брюс Уэйн, не выспавшийся и встревоженный.
Даже когда я понял, что смотрю в зеркало, у меня продолжали трястись руки.
Мне явно нужно было что-то выпить, какое-то лекарство.
- Хорошо, что вы это поняли, - сказал бы Крейн.
От галлюцинации меня отделял один шаг – я почти слышал их голоса. Как они, все эти психи, обсуждают меня, говорят обо мне так, словно я их друг, или мы состоим в одном клубе.
- Я вас слышу, - сказал я своему отражению в зеркале.
- Для этого я и постучался, - произнес Альфред за моей спиной.
Я вздрогнул.
Пора признать, что я их боюсь. Их слишком много, их образ мысли слишком необычен, слишком сложен для меня. Они смотрят на меня так, словно знают обо мне что-то, чего не знаю я сам.
Я о толпе злобных психов вокруг меня. Они бродят по этому городу и вовлекают других в череду своих безумных развлечений. Я с ужасом вижу, как охотно люди откликаются на их сверх идеи, на их зловредные человеконенавистнические бредни, как охотно влезают в их костюмы.
Джокера нет уже месяц, но чтобы ограбить заправку или украсть в супермаркете плитку шоколада, люди наряжаются Джокером. Я всюду вижу его лицо.
- Зачем ты переоделся им?! – орал я накануне, еле сдерживаясь, чтобы не размозжить голову парня о кирпичную стену. Я готов был отделать его до полусмерти, лишь бы узнать, зачем он издевается надо мной. Он пытался хохотать, но я видел, что он парализован ужасом и ничего не может мне ответить.
Видите, что Джокер сделал с городом…?
Этой ночью я сидел на ржавой темной крыше Аркхама. Я выбрал крыло со слепыми стенами, лишенными окон. Я не знал наверняка, где содержатся мои друзья, но на стене вокруг этого крыла громоздилась тонна колючей проволоки. Ни на секунду не верю, что она сможет их удержать.
С крыши я видел больничный двор, видел, как одни стройные медсестры и огромные санитары уходят, другие – приходят и заступают на ночное дежурство. Я смотрел на них сверху, прячась в тени, и чувствовал себя еще глупее и беспомощнее, чем в ночь, когда спрятался в кабинете Гордона с лыжной маской на лице и приставил канцелярский степлер к его голове.
Я собирался ловить Пугало, но уклонился от намеченного маршрута, чтобы зависнуть на этой проклятой крыше.
Не знаю, сколько времени я провел там, капая на собственные мозги. Но в тот момент, когда я решил прервать это занятие, я ясно услышал его голос. Он сказал:
- …если вы подойдете поближе.
Я замер, усилием воли заставив себя не оборачиваться. Я не мог поверить, что мои дела настолько плохи.
Я был готов признать, что я болен.
- Наоборот! – сказал Джокер.
Я едва не ответил ему вслух. В тот момент, не смотря на ужас, я с усмешкой подумал, что единственный врач, к которому Бэтмен может обратиться со своими психологическими проблемами – Джонатан Крейн, и это только лишний повод найти его.
Хотя можно было прыгнуть с крыши и не раскрыть крылья, но я был настолько слаб, что ясно ощутил – лучше я обращусь к Крейну. Пусть он пропишет мне что-нибудь действенное и полезное, он хороший специалист, и он ведь хочет продолжать. Они все хотят, чтобы я оставался в строю.
Вся эта чушь крутилась в моих мозгах до тех пор, пока я не понял, что голос Джокера доносится не из моей головы, а из вентиляционного отверстия. Он говорил с кем-то, но не со мной. Он даже не предполагал, что я здесь, и что я слышу его.
До меня донесся женский смех.
- Я псих, а не идиот, в отличие от ваших парней, - внушал Джокер.
- Так все это розыгрыш? – весело отвечал молодой женский голос.
- Я разучил одиннадцать типов слабоумия. Хотите болезнь Пика?
- Она развивается у тех, кому за сорок, - академичным тоном ответили ему. – Как правило.
Он недовольно заворчал. Я знаю это ворчание. Зубастые мохнатые зверушки из ужастиков, которые я смотрел в детстве, ворчали так прежде, чем вцепиться кому-нибудь в лицо.
- Я и свихнуться должен по правилам? – причмокнув, тихо спросил он. – Нда…да…
- Вам поставили четыре разных диагноза, - настаивала женщина, перекрывая голосом его ворчание. - Вас МЕДИКАМЕНТОЗНО лечат от четырех психических болезней одновременно. Хотите лечиться от одиннадцати? Вы понимаете, что это значит?
- Что я чокнутый торчок!!! – взвизгнул Джокер, заржал и захлопал в ладоши. Его визгливый смех так бил по ушам, что я отшатнулся.
Я отходил все дальше от вентиляционного отверстия. У меня в ушах все еще звучал голос, - его и женщины, с которой он говорил, и которая, наверняка, собирается сделать какую-нибудь фатальную глупость.
Я все отступал прочь, пятился к краю крыши и тряс башкой, словно пытался вытряхнуть оттуда все, что только что услышал.
Потом я упал.
Здание Аркхама было высоким, и я успел расправить крылья, едва не порвав их о колючку.
the end.
Автор: vmesto_imeni
Фандом: Бэтмен (версия Нолана)
Пейринг|персонаж: Бэтмен, Гордон, Джокер, Крейн, Харли Кин
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Саммари: три эпизода из анамнеза Брюса Уэйна.
Дисклеймер: права принадлежат тем кому принадлежат
Статус: закончено
От автора: это слегка отредактированное старье, которое я размещала когда-то под другим ником (не здесь
).Шаг с крыши
[1: Бэтмен, Гордон]
Он мне сказал, что прожил здесь всю жизнь. Что здесь не хуже и не лучше, чем в других местах, что ему никогда не хотелось переехать, и что быть единственным хорошим человеком на сто миль вокруг приятно. Потом он разгорячился и сказал, что здесь живут замечательные люди, что он презирает тех, кто сбежал, что это то место на земле, где он хочет провести остаток жизни и где завещает жить своим детям и детям их детей, а потом я прервал его, потому что нужно меньше пить.
Он отодвинул в сторону детские трусы и кальсоны, которые сушились на веревке перед входной дверью, и ему открылся вид на грязный пустырь, в котором стояла его хибара.
- Прекрасное место, - выдохнул он, глядя на тусклые оранжевые фонари, и подавился сигаретным дымом.
Я закрыл глаза и представил себе горы. Я ненавидел горы. Их чахлую растительность, блики солнца на снежных вершинах и прочее дерьмо. По сравнению с горами эта окраина и мне казалась местом, где было бы неплохо провести всю жизнь.
- Ты меня напугал, - сказал он, хотя даже не вздрогнул при моем появлении. – Ты не голоден? Вынести тебе что-нибудь? Жены нет дома, так что я…
Он замолчал, опустил глаза и пожал плечами.
Я сидел в темном углу на перилах лестницы, ведущей на его чердак. У летучих мышей не может быть чувства юмора, поэтому я просто отказался от еды.
- Ты живешь…охотой? – робко спросил он.
Мне хотелось завопить: «Я просто человек, ты что - не понял?!».
- Нет, я ем в МакДаке, как и ты, - голосом из загробного мира ответил я.
Он отвернулся и, снова закурив, спрятал зажигалку в карман старых тренировочных штанов.
- МакДак – это дороговато, - усмехнулся он. – Я варю макароны.
Я не знал, сколько ему платят, а спросить было неловко. Мне казалось, что, задав такой вопрос и услышав ответ, Бэтмен должен осыпать собеседника стодолларовыми купюрами и сказать: «Возьми, добрый бедняк, купи себе новую козу» или типа того, а у меня не было при себе ни цента.
- Поначалу я испугался, что ты живешь только в моей голове, - сказал он. – Что ты это как будто я, только я уже старый, пьющий и…в общем, я не Бэтмен. Но я бы не отказался им быть.
Он замолчал, ожидая моего ответа, но что я мог сказать?
Я молча протянул ему бумажный конверт.
- Это взятка? – его лицо почему-то просияло, и он едва не подпалил усы сигаретой.
Я молчал, потому что чем меньше я говорю с людьми, тем лучше для дела. Я ждал, пока он отвернется хотя бы на секунду, но он не отводил глаз.
В доме завизжал ребенок.
- Папа, она подожгла ковер! – радостно завопил Гордон-младший. – ПАПА!
Но он стоял, сжимая конверт, и пялился в то, что было у меня вместо лица. Я ждал.
- Я хочу знать, как ты это делаешь, - сказал он. – Как ты исчезаешь в темноте. Как призрак.
- Я тебе не покажу.
- Папа, мы сейчас умрем! – веселился Гордон-младший.
Он занервничал, но глаза не опустил. Он сиял, как ребенок.
- Я просто уйду.
Я развернулся, подтянулся и по пожарной лестнице вылез на крышу.
- Я не могу…не любопытствовать! – крикнул он мне вслед в оправдание того, что лезет не в свое дело. Он был уже далеко внизу.
Я шел по крыше этой огромной хибары, не оборачиваясь, и собирался идти, пока она не кончится. Оттуда открывался прекрасный вид на запустение и нищету. Я видел с крыши затоптанный пустырь, почти лишенный растительности, видел несколько сараев, бочки, канистры, мусорные баки, машины, похожие на металлолом. Здесь не было гор, никто здесь не жил собирательством и не разводил овец, но именно мой родной город показался мне окраиной мира. Это самое место. Крыша дома Джима Гордона.
Я шагнул с крыши и расправил крылья.
[2:Бэтмен, Крейн]
Я обнаружил его в Центральном парке, на скамейке возле фонтана, - он лежал на спине и смотрел наверх, на фонарь. Брызги фонтана попадали на его лицо. Видимо, это продолжалось уже какое-то время, потому что его щеки были мокрыми, а по лицу стекали капли, как будто он горько плакал.
Но он не плакал.
- Я ведь упрятал тебя, - сказал я, прячась в тени деревьев.
- Это моя клиника, помнишь? - ответил он. – Я выхожу оттуда и вхожу туда, как к себе домой. Кстати, я хочу домой.
- В Аркхам?
- На Третью Авеню. Домой.
- Теперь там живут другие люди.
Я заметил, что на нем новый костюм, а не роба Аркхама. Я не мог не подумать о том, что, наверное, он кого-то отравил и запугал до смерти, чтобы одеться.
- Я знаю.
Я должен был выйти из тени, стащить его со скамейки и водрузить туда, откуда он сбежал, но сегодня был один из тех дней, когда я не чувствовал ненависти. Мне было трудно и мерзко. Я вспотел. Я хотел есть. Я хотел спать. Я видел обывателей неблагодарными, а их лица казались мне похожими на свиные рыла.
- Я следил за своей квартирой, - потусторонним голосом произнес он и посмотрел в мою сторону. - Я сам купил ее несколько лет назад - моя первая самостоятельно купленная квартира. У предыдущего владельца случился разрыв сердца.
Вдалеке с ревом промчался автомобиль с пробитым глушителем, и я вздрогнул. Я мерещился сам себе в причудливых тенях, окружавших меня. Я знал, что парк закрыт и здесь нет никого, кроме нас, но все равно озирался, не доверяя собственным глазам и ушам.
Я говорил с Пугалом, и от одного этого у меня начинался панический синдром.
- Отчего разрывается сердце, Бэтмен? – тихо спросил он, обращаясь куда-то наверх.
Я начал опасаться, что на меня нападут со спины, хотя отлично видел его, - он лежал неподвижно.
- Твое лекарство при тебе? Ты травишь им всех подряд, верно?
Он закрыл глаза и расплылся в улыбке.
- Почему я не чувствую последствий твоего побега? – спросил я. – Почему никто еще не знает, что Пугало на свободе?
Он улыбнулся еще шире, по-прежнему не разжимая губ. Казалось, он засыпает.
- Я травлю всех подряд, но никто этого не замечает, потому что в нашем городе люди сходят с ума каждый день, - ответил он.
Фонарь над его головой тихо затрещал и погас, скрыв от меня его лицо.
И я ушел. Скрылся за деревьями. Вместо того, чтобы просто подойти, ударить его и оттащить через кусты к машине, я отправился на крышу его дома. Я сидел на краю, там, где начиналась водосточная труба, и смотрел прямо, - в окна квартиры, принадлежавшей когда-то Джонатану Крейну. Теперь там жила счастливая на вид семья, состоящая из мужа, жены, старухи и ребенка лет шести, причем муж был удивительно похож на самого Крейна.
Я думал, он придет за ними. Он ведь хотел домой.
Но когда занялся рассвет, а его не было, я вдруг понял, что он не появится. Что найти его теперь будет непросто, что он затерялся в городе, а я дал ему целую ночь, чтобы скрыться.
Мне открылось, что иногда я подыгрываю им.
Меньше минуты я смотрел на рассвет над заливом, а потом, пока тьма рассеялась не до конца, я шагнул с крыши и расправил крылья.
[3: Бэтмен, Джокер, Харли Кин]
Сегодня утром, зайдя в ванную, я отшатнулся от своего отражения в зеркале. Я приготовился защищаться, но это был всего лишь Брюс Уэйн, не выспавшийся и встревоженный.
Даже когда я понял, что смотрю в зеркало, у меня продолжали трястись руки.
Мне явно нужно было что-то выпить, какое-то лекарство.
- Хорошо, что вы это поняли, - сказал бы Крейн.
От галлюцинации меня отделял один шаг – я почти слышал их голоса. Как они, все эти психи, обсуждают меня, говорят обо мне так, словно я их друг, или мы состоим в одном клубе.
- Я вас слышу, - сказал я своему отражению в зеркале.
- Для этого я и постучался, - произнес Альфред за моей спиной.
Я вздрогнул.
Пора признать, что я их боюсь. Их слишком много, их образ мысли слишком необычен, слишком сложен для меня. Они смотрят на меня так, словно знают обо мне что-то, чего не знаю я сам.
Я о толпе злобных психов вокруг меня. Они бродят по этому городу и вовлекают других в череду своих безумных развлечений. Я с ужасом вижу, как охотно люди откликаются на их сверх идеи, на их зловредные человеконенавистнические бредни, как охотно влезают в их костюмы.
Джокера нет уже месяц, но чтобы ограбить заправку или украсть в супермаркете плитку шоколада, люди наряжаются Джокером. Я всюду вижу его лицо.
- Зачем ты переоделся им?! – орал я накануне, еле сдерживаясь, чтобы не размозжить голову парня о кирпичную стену. Я готов был отделать его до полусмерти, лишь бы узнать, зачем он издевается надо мной. Он пытался хохотать, но я видел, что он парализован ужасом и ничего не может мне ответить.
Видите, что Джокер сделал с городом…?
Этой ночью я сидел на ржавой темной крыше Аркхама. Я выбрал крыло со слепыми стенами, лишенными окон. Я не знал наверняка, где содержатся мои друзья, но на стене вокруг этого крыла громоздилась тонна колючей проволоки. Ни на секунду не верю, что она сможет их удержать.
С крыши я видел больничный двор, видел, как одни стройные медсестры и огромные санитары уходят, другие – приходят и заступают на ночное дежурство. Я смотрел на них сверху, прячась в тени, и чувствовал себя еще глупее и беспомощнее, чем в ночь, когда спрятался в кабинете Гордона с лыжной маской на лице и приставил канцелярский степлер к его голове.
Я собирался ловить Пугало, но уклонился от намеченного маршрута, чтобы зависнуть на этой проклятой крыше.
Не знаю, сколько времени я провел там, капая на собственные мозги. Но в тот момент, когда я решил прервать это занятие, я ясно услышал его голос. Он сказал:
- …если вы подойдете поближе.
Я замер, усилием воли заставив себя не оборачиваться. Я не мог поверить, что мои дела настолько плохи.
Я был готов признать, что я болен.
- Наоборот! – сказал Джокер.
Я едва не ответил ему вслух. В тот момент, не смотря на ужас, я с усмешкой подумал, что единственный врач, к которому Бэтмен может обратиться со своими психологическими проблемами – Джонатан Крейн, и это только лишний повод найти его.
Хотя можно было прыгнуть с крыши и не раскрыть крылья, но я был настолько слаб, что ясно ощутил – лучше я обращусь к Крейну. Пусть он пропишет мне что-нибудь действенное и полезное, он хороший специалист, и он ведь хочет продолжать. Они все хотят, чтобы я оставался в строю.
Вся эта чушь крутилась в моих мозгах до тех пор, пока я не понял, что голос Джокера доносится не из моей головы, а из вентиляционного отверстия. Он говорил с кем-то, но не со мной. Он даже не предполагал, что я здесь, и что я слышу его.
До меня донесся женский смех.
- Я псих, а не идиот, в отличие от ваших парней, - внушал Джокер.
- Так все это розыгрыш? – весело отвечал молодой женский голос.
- Я разучил одиннадцать типов слабоумия. Хотите болезнь Пика?
- Она развивается у тех, кому за сорок, - академичным тоном ответили ему. – Как правило.
Он недовольно заворчал. Я знаю это ворчание. Зубастые мохнатые зверушки из ужастиков, которые я смотрел в детстве, ворчали так прежде, чем вцепиться кому-нибудь в лицо.
- Я и свихнуться должен по правилам? – причмокнув, тихо спросил он. – Нда…да…
- Вам поставили четыре разных диагноза, - настаивала женщина, перекрывая голосом его ворчание. - Вас МЕДИКАМЕНТОЗНО лечат от четырех психических болезней одновременно. Хотите лечиться от одиннадцати? Вы понимаете, что это значит?
- Что я чокнутый торчок!!! – взвизгнул Джокер, заржал и захлопал в ладоши. Его визгливый смех так бил по ушам, что я отшатнулся.
Я отходил все дальше от вентиляционного отверстия. У меня в ушах все еще звучал голос, - его и женщины, с которой он говорил, и которая, наверняка, собирается сделать какую-нибудь фатальную глупость.
Я все отступал прочь, пятился к краю крыши и тряс башкой, словно пытался вытряхнуть оттуда все, что только что услышал.
Потом я упал.
Здание Аркхама было высоким, и я успел расправить крылья, едва не порвав их о колючку.
the end.
)
