пессимист (с) ЛЛ
Название: Остров
Автор: orange-crushed
Переводчик: belana
Бета: emerald, tigrjonok
Фэндом: X-Men: First Class
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Персонажи: Чарльз Ксавье
Рейтинг: PG
Саммари: благие намерения - очень опасная добродетель для телепата
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Предупреждение: в фике описывается жестокое обращение с детьми
читать дальше – Ты особенный, – говорит отец. – Другой. – Чарльз вспоминает иглу, протыкающую кожу, теплую руку отца, держащую его запястье. Помнит блеск стекла, за которым хранился аппарат. Раздается гул проводов, и даже тогда – выброс. Рефракция. Вероятность. – У тебя большое будущее.
Чарльз вспоминает и улыбается во сне.
* * *
Отец Чарльза умирает во вторник утром, до рассвета. Чарльз дома, когда это происходит, сидит под одеялом с фонариком. Он почти закончил читать «Робинзона Крузо». Прошлой ночью ему снилось море, приливная волна билась о борт корабля, там были мужские голоса и запах влажной пеньки и смолы; Робинзона только что обнаружили английские моряки, и он вынужден оставить своих коз. Это книга его отца, подписанная старомодным детским почерком на форзаце. Одна из тысяч книг в библиотеке. Чарльз собирается прочесть каждую: он начал несколько месяцев назад и ведет список. Но отец вчера выбрал для него именно эту.
– Теперь мой остров был заселен, и я считал, что у меня изобилие подданных, – прочитал он вслух, а Чарльз молча сидел у него на коленях. – Часто я не мог удержаться от улыбки при мысли о том, как похож я на короля. – Он посмотрел на Чарльза, улыбнулся и убрал волосы с его лба. Чарльз наслаждался происходящим, пытался поглотить это тепло, как растение поглощает свет. Они питаются солнечным светом, это называется фотосинтез. А этот свет появлялся очень редко. – Тебе понравится, Чарльз. Эта книга о преодолении препятствий. История о великом человеке, поднимающемся выше обстоятельств.
Книга Чарльзу понравилась из-за идеи одиночества, полного одиночества, а не того, с чем он сталкивается обычно. Одиночество и свобода. Впрочем, думает он, можно взять отца с собой, чтобы он помог построить дом из пальмовых веток и научил обращаться с ножом. И для того, чтобы он мог слушать голос отца в голове – успокаивающий, тихий поток его мыслей, который Чарльз иногда чувствует, засыпая. Чарльз знает, что между ними есть особенная связь: он иногда слышит, как по ночам в своём кабинете отец читает сложные книги с разноцветными диаграммами. Когда Чарльз закрывает глаза, он видит перед собой страницы, как будто держит книгу в своих ручках. С каждым разом текст становится всё понятнее. Отец постоянно настаивает, чтобы он читал более сложные книги, запоминал длинные слова, говорил правильно, как взрослый, и писал связными предложениями. Чарльз верит, что отец нарочно читает ему каждую ночь, прямо внутрь головы, как его личное радио.
Робинзон и Пятница пересекают Пиренеи, когда дверь в комнату Чарльза со скрипом открывается. Он замирает под одеялом.
– Чарльз? – зовет его мать. У неё напряженный и надломленный голос. Он сдергивает одеяло, не понимая, зачем она пришла. Он видит её расстройство и страх, и от её головы идёт странное ощущение. Как будто её разум жужжит и гудит, а Чарльз всё это слышит. От этого у него болит голова. – Чарльз... Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал.
– Да, мама. – Он закрывает книгу, покорно спускает ноги с кровати. Садится прямее.
– Твой отец ушел сегодня рано утром. По очень важному делу. – У неё дрожит голос. – Но он...
Бросилменябросилменябросилменя. И никогданевернетсядомой. И что мне делать.
– Он не вернется домой? – брякает Чарльз. – Почему? – В комнате надолго повисает тишина. Мать смотрит на него, и Чарльз видит, как по её лицу мелькает слово, написанное от руки и будто вырванное из письма (словно оно возникло на экране кинотеатра). Патология. Он хочет знать, собиралась ли она произнести это слово вслух.
– Потому что он умер, – отвечает она и закрывает за собой дверь, уходя.
* * *
У его отца был напарник, Курт. Чарльз помнит его по поездкам в отцовскую лабораторию, где ему разрешали кататься на инвалидных креслах и задавать любые вопросы младшим сотрудникам. Это место было хорошим, там было что-то светлое, холодное и вечное, спрятанное в стекле и стальных трубках.
– Подумать только, – говорит Курт, наклоняясь, чтобы взъерошить его волосы. – Ты так вытянулся. – Чарльз знает, что это неправда.
Курт пришел поужинать с Чарльзом и его матерью (после несчастного случая он так делал раз в неделю, а иногда и два). Он обычно сидит на противоположном от хозяев конце стола, но сегодня горничная поставила дополнительный прибор перед стулом, на котором обычно сидел отец Чарльза. Об этом никто ничего не говорит Чарльзу или друг другу. Вместо этого двое взрослые сидят, разговаривают, улыбаются поверх бокалов с вином, пока мальчик гоняет горох по тарелке. Через некоторое время над столом повисает тишина, Чарльз обнаруживает, что Курт пристально смотрит на него.
– Он задал вопрос, – поясняет мать. – Не забывай о хороших манерах.
– Да, спасибо, – отвечает мальчик. – С языками у меня все хорошо... Мне очень нравится мой учитель. – Курт кивает и меняет тему разговора, и внимание матери переключается на него. Во время десерта Курт рассказывает шутку, а мать запрокидывает голову и смеётся, громко и звонко как колокольчик, и не менее неожиданно. Чарльз никогда не слышал, чтобы она так смеялась в его присутствии.
«Богатая», – неожиданно слышит в своей голове Чарльз. Он смотрит на Курта, который не обращает внимания на смех матери. Вместо этого он пристально разглядывает кольцо с бриллиантом на её левой руке. У Чарльза в мозгу непроизвольно всплывает слово «прекрасный». Он слышит голос, очень похожий на голос Курта.
Богатая.
Чарльз крепко сжимает салфетку под столом, пока костяшки пальцев не белеют, как льняная ткань. Он вряд ли понимает, почему.
* * *
Курт женится на Шерон Ксавье, и она становится Шерон Марко. В день свадьбы Чарльз сбегает: через сад, по газонам и небольшой лес на границе семейных владений. Он прислоняется к стволу дерева, всхлипывает и утирает слезы рукавом своего нового костюма. Его находит няня, пытается обнять, и он слышит её мысль бедныйребенок бедныймальчик, когда он убегает прочь. Он знает, что это невежливо, мальчики так не поступают, но не может с собой справиться. Он проснулся утром с ужаснейшей головной болью, и сейчас она становится всё сильнее.
Брат его матери находит его, и двое садовников приводят в дом, где Чарльзу читают лекцию о подобающем поведении, хорошем впечатлении и неловкости ситуации. Он почти ничего не слышит. В его голове журчат несколько десятков голосов гостей вечеринки из шатра снаружи. Они громкие, скучные и непрекращающиеся, даже стены дома им не помеха. Они вопят, шепчут, долбят его по голове. Шеронпрекрасновыглядит я оставила ключи дома здесьначинкавишневаяилисливовая зачем я пришел на этот кошмарный фарс не укладывается этотсопляквсёвремябегает ему должно быть стыдно еслибыябыланаместеШерон ояхочучтобыДейвещёразтакнаменяпосмотрел мы не танцевали целую вечность
Курт даёт ему пощечину.
– Соберись, – шипит он, наклонившись очень близко. На его левой руке блестит большое золотое кольцо. – Боже, какое же ты маленькое избалованное чудовище. – Курт выпрямляется и сердито смотрит на Чарльза. – С сегодняшнего дня у тебя начнется новая жизнь. Шерон тебя баловала, но я не буду. Следи за тем, как ты ведешь себя в моем присутствии.
Он разворачивается и выходит из комнаты Чарльза. Мальчик не сводит глаз с его спины, пока закрывается дверь, потом щелкает замок.
– Да, – говорит Чарльз.
* * *
Шесть месяцев спустя Курт приводит домой своего сына. Кейн на год старше Чарльза и в два раза его больше. Чарльзу кажется, что мальчик выглядит постоянно сбитым с толку, как нахмурившаяся собака.
– Теперь вы братья, – говорит Курт.
Чарльз смотрит на Кейна, протянувшего руку вперед, и думает: «Ничего подобного».
Кейн опускает руку.
Чарльз намеренно игнорирует его неделю, пока Кейн не затаскивает его в лес и не избивает его. Чарльз лежит на спине на куче сухих листьев, а Кейн сидит на его груди и бьет своими нетвердыми кулаками по лицу. Всё это время Чарльз слышит вопль Кейна в своей голове как молитву: Мне так одиноко такодиноко один. Кейн ломает Чарльзу нос и плачет. Он помогает Чарльзу встать на ноги, отряхивает его. Когда Чарльз, наконец, твердо стоит на ногах он транслирует ему одну единственную мысль: И так будет всегда.
Чарльз идет до дома один, морщится, умываясь в кухонной раковине. Он отправляется в свою комнату и ложится набок, не заботясь о том, что кровь и сопли впитываются в наволочку.
Он не выходит к ужину, но его никто не ищет.
* * *
Теперь двери в доме часто закрыты, но Чарльза это волнует гораздо меньше, чем могло бы. Он обнаружил, что может слышать через двери, даже через полы и ковры. Если он тихо сидит в своей комнате и думает о лице Курта, он слышит, как тот ходит по лаборатории, слышит сквозь бетонный пол и бронированную сейфовую дверь, установленную после его переезда в дом.
– Недостаточно хорошо, – говорит Курт своему ассистенту, выбивая заметки у него из рук. – Далеко не тот результат, который мы ждем.
Чарльз слышит, как кухарка ходит по кухне и подпевает Бингу Кросби, которого передают по радио. Мальчик тихо мурлычет себе под нос, запершись в своей комнате. Он должен заниматься латынью. Начинается следующий трек, который не нравится Чарльзу. Он думает о том, что надо поменять станцию. Думает так сильно, что у него начинают болеть глаза и раскалываться голова. Закрыв глаза, он представляет, как широкая ладонь кухарки тянется к диску и поворачивает его. Как только он это представляет, станция меняется, и в его голове играет новая песня.
«Прекрасно», – думает Чарльз. Он отбивает ногой ритм. Он слышит, как кухарка тоже отбивает бит. Он возвращается к Курту, смотрит через его глаза: Курт устанавливает датчики, следит за показаниями мониторов. Чарльз усиленно думает о том, что надо уйти: развернутся, подняться по лестнице, выйти из дома, мимо деревни и дальше, прочь, навсегда. Чарльз думает об этом изо всех сил. Внизу Курт тянется и смотрит на часы:
– На сегодня хватит, – говорит он помощнику. – Я пойду на улицу.
Курт сразу же уходит, и его нет до раннего утра, где-то за пределами досягаемости Чарльза. Сначала мальчик думает, что у него наконец получилось, что заставил его уйти; но после наступления темноты Курт, шатаясь, входит в дом и поднимается наверх в комнату Шерон.
– Ты пьян, – Чарльз слышит голос матери.
– Отличное наблюдение, – безжалостно отвечает он. – Ты, оказывается, умнее, чем кажется.. – Потом они ссорятся дальше, а потом раздается приглушенный шлепок. Смутная злоба Курта надолго затуманивает сознание Чарльза, затем он слышит только тихий храп и приглушенный плач, раздающийся из хозяйской ванной. Чарльз кладет подушку на голову и пытается уснуть, но всхлипы преследуют его, куда бы он ни шел.
«Когда-нибудь, – думает Чарльз, – я представлю себе крышу».
Он будет думать о Курте, поднимающемся по ступеням, медленно и осторожно, и пересекающем лестничные клетки. Он представит, как отчим откроет дверь и пересечёт смотровую площадку башни.
А потом он будет долго думать о крае.
* * *
Чарльз проверяет свою теорию на Кейне.
– Хочешь поиграть в «Snakes and Ladders»? – Он стоит в дверях комнаты Кейна и встряхивает коробку в руках. Кейн сердито хмурится.
– Нет.
Чарльз сосредоточенно думает и спрашивает ещё раз.
– Хочешь поиграть в «Snakes and Ladders»?
– Да, – отвечает Кейн. – Звучит здорово.
Чарльз позволяет ему выиграть.
* * *
Однажды утром в воскресенье, когда ассистенты Курта ещё пьют свой кофе на лужайке, беспокойно сверяя заметки, весь персонал занимается сервировкой завтрака, а Чарльз лежит в кровати с книгой, Кейн разбивает все окна в библиотеке.
– Это не я, – говорит он, когда его ловят. – Это не я, честное слово, не я! – Курт тащит мальчика в кабинет и устраивает ему хорошую порку, пока Чарльзу подают чай и овсянку.
– Доброе утро, отчим, – вежливо говорит Чарльз, когда они, наконец, приходят в столовую. Шарон едва отрывает взгляд от тарелки. Кейн всё ещё хлюпая носом, пристально смотрит на Чарльза с нарождающимся подозрением. Курт ничего не замечает. Наоборот, он кивает и садится на своё место во главе стола.
– Доброе утро, Чарльз, – говорит он, а Чарльз чувствует, как гнев Кейна скользит по загривку и позвоночнику как теплая губка.
У Чарльза прекрасный аппетит.
– Это ты сделал, – позже говорит Кейн, когда они остаются одни в саду. – Как-то. – Чарльз ухмыляется ему в лицо и закапывает игрушечного солдатика в грязь. Герой, погибший за правое дело.
– Невозможно, – отвечает он. – Все знают, что я был в постели. Кроме того, – добавляет он, – зачем мне разбивать окна библиотеки? Это же ты не любишь читать. – Это практически совершенная защита. Чарльз придумал её вчера.
– Ненавижу, да, – вызывающе бросает он. – И что? Но я хотя не торчу целый день у себя в комнате как урод. – Он нависает над Чарльзом. – Маленькая жаба с ножками-спичками.
– Заткнись.
– Заставь меня, – говорит Кейн и замахивается. Чарльз получает удар в лицо (он такого не ожидает) и катится по опавшим листьям. Кейн тянется, чтобы схватить его за свитер, но внезапно замирает. Он останавливается полностью, театрально зависает над Чарльзом как персонаж из комиксов: со сжатыми кулаками, покрасневшим лицом и выпученными глазами. Чарльз лежит на спине, тяжело дышит, ему страшно, и он изо всех сил думает одно единственное слово: прекратирекратипрекрати. Кейн падает лицом вперед и мешком лежит в грязи, пытаясь отдышаться и хватаясь руками за траву. Чарльз касается собственного лица тонкими пальцами и обнаруживает новый синяк на скуле, потом понимает, что рука мокрая. Это кровь. Он касается носа ещё раз – кровь начинает хлестать. Такое ощущение, что во всей вселенной закончился воздух, Чарльз ложится на землю. Над ним переплетаются в единое целое и исчезают ветви деревьев.
«Я падаю в обморок», – думает мальчик. Именно так и происходит.
* * *
– Школа-интернат, – заявляет Курт. – Это моё последнее слово.
– Так нечестно, – ноет Кейн. Чарльз подслушивает старомодным способом – стоит под дверью. Они спорят в лаборатории, голоса отражаются от стальной двери. Кейн топает ногами: – Я ничего не делал! Чарльз заставил меня разбить окно, а потом...
– Я сейчас говорю не о Чарльзе. Я говорю о тебе. Ты меня не слушаешься. Заставляешь краснеть. Ты представляешь, в какую сумму обошелся ремонт окон?
– Пап, – говорит Кейн, – мы теперь богаты. Так? Разве не из-за этого... – Курт громко хлопает по столу, прежде чем мальчик успевает закончить мысль. По комнате катится эхо.
– Не огрызайся. Не спорь. Я хочу, чтобы ты собрался и был готов к отъезду через три дня. Сейчас середина семестра, но администрация готова пойти на уступки. Ты должен быть благодарен за то, что я для тебя делаю, Кейн. – Чарльз слышит звон, когда пробирку ставят на место. Курт возвращается к работе. – Я даю тебе шанс стать кем-то. Кем-то лучше.
Чарльз, не желая того, чувствует сокрушающую волну горя, идущую от Кейна. Она настолько сильная, что Чарльз сгибается пополам за дверью, держась за живот. Кейн начинает плакать. Чарльз справляется с собой и, дрожа, встает на ноги. У него раскалывается голова, но он сжимает кулаки.
– Пап, – говорит мальчик. – Я не хочу уезжать.
– Мы все делаем вещи, которые не желаем делать. – Голос Курта спокоен. И холоден. – Это делает нас сильнее.
– Пап…
– Ради бога, Кейн! – рявкает Курт. – Даже Чарльз так не хнычет.
Чарльз чувствует, что его гнев и злость Кейна совершенно синхронизированы. Он видит размытое изображение лабораторных пробирок и мензурок, словно он находится на месте Кейна. Белая пелена ярости, плещущаяся за закрытыми глазами, – не его злость. А потом он обнаруживает слово, похороненное очень глубоко, оно рвется наружу как кипящая смола. Толкни. Кейн хочет так сделать, но не будет. Боится. Он страстно желает что-нибудь сломать, смотреть, как что-нибудь разбивается. Чарльз тоже этого хочет. Он вытаскивает этого слово наружу, представляет, что он собственноручно извлекает его из навозной кучи. Он долбит этим словом по черепу Кейна. «Толкни», – думает он. Ты же этого хочешь. Толкнитолкнитолкни. Раздается грохот, потом что-то взрывается, и ещё раз. Чарльз от страха и удивления теряется. Третий взрыв оказывается ещё громче второго, от него дрожит пол. Курт кричит, как и Кейн. Чарльз открывает дверь и несется сквозь облако реактивов. Он кашляет и машет руками перед лицом, пытаясь увидеть, что произошло. Какие-то соединения смешиваются и загораются, столешница вылетает из комнаты как ракета; Курт выпихивает Кейна из огня и дыма. Тот врезается в Чарльза, и они, не раздумывая, вцепляются друг в друга, ударяются о какой-то шкаф, совершенно по-детски держатся вместе. Курт вслепую хватает их за руки, чтобы поднять, стряхнуть ступор и потянуть их в сторону двери.
– Мальчики, – говорит он, – я…
Потом взрывается всё.
Значительно позже Чарльз смутно чувствует острую боль от гравия под щекой. Он перекатывается на живот и обнаруживает, что лежит на подъездной дорожке в нескольких ярдах от дома. Над зданием поднимается густой дым. Опять раздаются тихие всхлипы, но на этот раз не в его голове.
– Пожалуйста, – говорит Кейн
Чарльз поднимает голову и видит Курта, лежащего на боку в нескольких ярдах от себя. Кейн его трясет. У мальчика по лицу размазаны пепел и сажа.
– Пожалуйста, пап, – говорит он. – Пожалуйста. – Он оборачивается и натыкается на тусклый взгляд Чарльза, слишком напуганного, чтобы злиться. – Сделай что-нибудь, – говорит он, как будто Чарльз может помочь. Словно Чарльз может всё исправить.
– Прости, – говорит ему Чарльз. Слышен визг сирен. – Прости меня. – Он думает о волнах. Мужских голосах, криках чаек. Совершенно необитаемый остров. Чарльз закрывает лицо руками и плачет, пока пожарники не уносят его.
* * *
Кейна всё равно отправляют в школу-интернат.
– Так будет лучше, – говорит Шерон. Она наблюдает через окно на втором этаже за подъезжающим такси. Чарльз стоит на подъездной дорожке, пока сумки Кейна убирают в багажник. За его спиной строительные леса. Когда-нибудь в доме перестанет пахнуть дымом.
– До свидания, – говорит Чарльз. Он обещал писать и надеется, Кейн тоже будет. Он сунул карандаши и бумагу в сумку Кейна, пока тот не видел. Чарльз думает, им есть, что сказать друг другу. Но Кейн молча смотрит из окна такси на улицу мимо него, и Чарльзу не нужно устанавливать с ним связь, чтобы узнать почему.
«Теперь будут ограничения», – думает Чарльз, наблюдая за исчезающей за поворотом дороги машиной. – «Правила. Я больше никогда не зайду так далеко».
Он больше не допустит такого.
Чарльз уже читал Киплинга – про удачу и несчастье – и понимает, что он не оправдал ожиданий. Он был зол и недисциплинирован. Он был эгоистом. Он сбился с пути. Пострадали другие люди. Чарльз не должен быть животной силой, шатающейся по миру. В основе любой цивилизации находится цивилизованность. Он лежит на полу в своей комнате, устроившись на книге вместо подушки, и прислушивается к дому. Теперь он чувствует, что это его дом; мальчик слышит, как у Шерон в бокале звякает лед, когда она ставит напиток на стол. Сначала ему надо будет что-то с этим сделать. Они снова будут семьей, даже лучше, чем раньше. Он видит кухарку, она молча режет овощи: в последнее время она верит, что в радио живут приведения. Он тщательно продумает, как это можно исправить. Больше не будет инстинктивного давления, никакого принуждения. Ведение диалога требует хороших манер. Опыта. Очарования. С мыслями всё то же самое. Теперь он будет учиться. Он найдет точку равновесия между своими и их желаниями и будет давить очень аккуратно.
Кухарка разговаривает с посыльным, жалуется на счета. Похоже, либо он забывает приносить некоторые продукты (печенье и булочки, консервированные овощи), либо в доме Ксавье появился вор. Кухарка думает, это сын садовника, но это не так. Чарльз в этом совершенно уверен. Теперь он будет наблюдать и защищать. Ловить воров, изживать дурацкие суеверия, улаживать дела. Он будет Робинзоном на своем острове, будет строит изгороди и выдалбливать камни. Он будет совершенствоваться. Он станет Хорошим.
Чарльз закрывает глаза и сосредотачивается.
Отец твой спит на дне морском,
Он тиною затянут,
И станет плоть его песком,
Кораллом кости станут.
Он не исчезнет, будет он
Лишь в дивной форме воплощен.
У. Шекспир, «Буря»
Автор: orange-crushed
Переводчик: belana
Бета: emerald, tigrjonok
Фэндом: X-Men: First Class
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Персонажи: Чарльз Ксавье
Рейтинг: PG
Саммари: благие намерения - очень опасная добродетель для телепата
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Предупреждение: в фике описывается жестокое обращение с детьми
читать дальше – Ты особенный, – говорит отец. – Другой. – Чарльз вспоминает иглу, протыкающую кожу, теплую руку отца, держащую его запястье. Помнит блеск стекла, за которым хранился аппарат. Раздается гул проводов, и даже тогда – выброс. Рефракция. Вероятность. – У тебя большое будущее.
Чарльз вспоминает и улыбается во сне.
* * *
Отец Чарльза умирает во вторник утром, до рассвета. Чарльз дома, когда это происходит, сидит под одеялом с фонариком. Он почти закончил читать «Робинзона Крузо». Прошлой ночью ему снилось море, приливная волна билась о борт корабля, там были мужские голоса и запах влажной пеньки и смолы; Робинзона только что обнаружили английские моряки, и он вынужден оставить своих коз. Это книга его отца, подписанная старомодным детским почерком на форзаце. Одна из тысяч книг в библиотеке. Чарльз собирается прочесть каждую: он начал несколько месяцев назад и ведет список. Но отец вчера выбрал для него именно эту.
– Теперь мой остров был заселен, и я считал, что у меня изобилие подданных, – прочитал он вслух, а Чарльз молча сидел у него на коленях. – Часто я не мог удержаться от улыбки при мысли о том, как похож я на короля. – Он посмотрел на Чарльза, улыбнулся и убрал волосы с его лба. Чарльз наслаждался происходящим, пытался поглотить это тепло, как растение поглощает свет. Они питаются солнечным светом, это называется фотосинтез. А этот свет появлялся очень редко. – Тебе понравится, Чарльз. Эта книга о преодолении препятствий. История о великом человеке, поднимающемся выше обстоятельств.
Книга Чарльзу понравилась из-за идеи одиночества, полного одиночества, а не того, с чем он сталкивается обычно. Одиночество и свобода. Впрочем, думает он, можно взять отца с собой, чтобы он помог построить дом из пальмовых веток и научил обращаться с ножом. И для того, чтобы он мог слушать голос отца в голове – успокаивающий, тихий поток его мыслей, который Чарльз иногда чувствует, засыпая. Чарльз знает, что между ними есть особенная связь: он иногда слышит, как по ночам в своём кабинете отец читает сложные книги с разноцветными диаграммами. Когда Чарльз закрывает глаза, он видит перед собой страницы, как будто держит книгу в своих ручках. С каждым разом текст становится всё понятнее. Отец постоянно настаивает, чтобы он читал более сложные книги, запоминал длинные слова, говорил правильно, как взрослый, и писал связными предложениями. Чарльз верит, что отец нарочно читает ему каждую ночь, прямо внутрь головы, как его личное радио.
Робинзон и Пятница пересекают Пиренеи, когда дверь в комнату Чарльза со скрипом открывается. Он замирает под одеялом.
– Чарльз? – зовет его мать. У неё напряженный и надломленный голос. Он сдергивает одеяло, не понимая, зачем она пришла. Он видит её расстройство и страх, и от её головы идёт странное ощущение. Как будто её разум жужжит и гудит, а Чарльз всё это слышит. От этого у него болит голова. – Чарльз... Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал.
– Да, мама. – Он закрывает книгу, покорно спускает ноги с кровати. Садится прямее.
– Твой отец ушел сегодня рано утром. По очень важному делу. – У неё дрожит голос. – Но он...
Бросилменябросилменябросилменя. И никогданевернетсядомой. И что мне делать.
– Он не вернется домой? – брякает Чарльз. – Почему? – В комнате надолго повисает тишина. Мать смотрит на него, и Чарльз видит, как по её лицу мелькает слово, написанное от руки и будто вырванное из письма (словно оно возникло на экране кинотеатра). Патология. Он хочет знать, собиралась ли она произнести это слово вслух.
– Потому что он умер, – отвечает она и закрывает за собой дверь, уходя.
* * *
У его отца был напарник, Курт. Чарльз помнит его по поездкам в отцовскую лабораторию, где ему разрешали кататься на инвалидных креслах и задавать любые вопросы младшим сотрудникам. Это место было хорошим, там было что-то светлое, холодное и вечное, спрятанное в стекле и стальных трубках.
– Подумать только, – говорит Курт, наклоняясь, чтобы взъерошить его волосы. – Ты так вытянулся. – Чарльз знает, что это неправда.
Курт пришел поужинать с Чарльзом и его матерью (после несчастного случая он так делал раз в неделю, а иногда и два). Он обычно сидит на противоположном от хозяев конце стола, но сегодня горничная поставила дополнительный прибор перед стулом, на котором обычно сидел отец Чарльза. Об этом никто ничего не говорит Чарльзу или друг другу. Вместо этого двое взрослые сидят, разговаривают, улыбаются поверх бокалов с вином, пока мальчик гоняет горох по тарелке. Через некоторое время над столом повисает тишина, Чарльз обнаруживает, что Курт пристально смотрит на него.
– Он задал вопрос, – поясняет мать. – Не забывай о хороших манерах.
– Да, спасибо, – отвечает мальчик. – С языками у меня все хорошо... Мне очень нравится мой учитель. – Курт кивает и меняет тему разговора, и внимание матери переключается на него. Во время десерта Курт рассказывает шутку, а мать запрокидывает голову и смеётся, громко и звонко как колокольчик, и не менее неожиданно. Чарльз никогда не слышал, чтобы она так смеялась в его присутствии.
«Богатая», – неожиданно слышит в своей голове Чарльз. Он смотрит на Курта, который не обращает внимания на смех матери. Вместо этого он пристально разглядывает кольцо с бриллиантом на её левой руке. У Чарльза в мозгу непроизвольно всплывает слово «прекрасный». Он слышит голос, очень похожий на голос Курта.
Богатая.
Чарльз крепко сжимает салфетку под столом, пока костяшки пальцев не белеют, как льняная ткань. Он вряд ли понимает, почему.
* * *
Курт женится на Шерон Ксавье, и она становится Шерон Марко. В день свадьбы Чарльз сбегает: через сад, по газонам и небольшой лес на границе семейных владений. Он прислоняется к стволу дерева, всхлипывает и утирает слезы рукавом своего нового костюма. Его находит няня, пытается обнять, и он слышит её мысль бедныйребенок бедныймальчик, когда он убегает прочь. Он знает, что это невежливо, мальчики так не поступают, но не может с собой справиться. Он проснулся утром с ужаснейшей головной болью, и сейчас она становится всё сильнее.
Брат его матери находит его, и двое садовников приводят в дом, где Чарльзу читают лекцию о подобающем поведении, хорошем впечатлении и неловкости ситуации. Он почти ничего не слышит. В его голове журчат несколько десятков голосов гостей вечеринки из шатра снаружи. Они громкие, скучные и непрекращающиеся, даже стены дома им не помеха. Они вопят, шепчут, долбят его по голове. Шеронпрекрасновыглядит я оставила ключи дома здесьначинкавишневаяилисливовая зачем я пришел на этот кошмарный фарс не укладывается этотсопляквсёвремябегает ему должно быть стыдно еслибыябыланаместеШерон ояхочучтобыДейвещёразтакнаменяпосмотрел мы не танцевали целую вечность
Курт даёт ему пощечину.
– Соберись, – шипит он, наклонившись очень близко. На его левой руке блестит большое золотое кольцо. – Боже, какое же ты маленькое избалованное чудовище. – Курт выпрямляется и сердито смотрит на Чарльза. – С сегодняшнего дня у тебя начнется новая жизнь. Шерон тебя баловала, но я не буду. Следи за тем, как ты ведешь себя в моем присутствии.
Он разворачивается и выходит из комнаты Чарльза. Мальчик не сводит глаз с его спины, пока закрывается дверь, потом щелкает замок.
– Да, – говорит Чарльз.
* * *
Шесть месяцев спустя Курт приводит домой своего сына. Кейн на год старше Чарльза и в два раза его больше. Чарльзу кажется, что мальчик выглядит постоянно сбитым с толку, как нахмурившаяся собака.
– Теперь вы братья, – говорит Курт.
Чарльз смотрит на Кейна, протянувшего руку вперед, и думает: «Ничего подобного».
Кейн опускает руку.
Чарльз намеренно игнорирует его неделю, пока Кейн не затаскивает его в лес и не избивает его. Чарльз лежит на спине на куче сухих листьев, а Кейн сидит на его груди и бьет своими нетвердыми кулаками по лицу. Всё это время Чарльз слышит вопль Кейна в своей голове как молитву: Мне так одиноко такодиноко один. Кейн ломает Чарльзу нос и плачет. Он помогает Чарльзу встать на ноги, отряхивает его. Когда Чарльз, наконец, твердо стоит на ногах он транслирует ему одну единственную мысль: И так будет всегда.
Чарльз идет до дома один, морщится, умываясь в кухонной раковине. Он отправляется в свою комнату и ложится набок, не заботясь о том, что кровь и сопли впитываются в наволочку.
Он не выходит к ужину, но его никто не ищет.
* * *
Теперь двери в доме часто закрыты, но Чарльза это волнует гораздо меньше, чем могло бы. Он обнаружил, что может слышать через двери, даже через полы и ковры. Если он тихо сидит в своей комнате и думает о лице Курта, он слышит, как тот ходит по лаборатории, слышит сквозь бетонный пол и бронированную сейфовую дверь, установленную после его переезда в дом.
– Недостаточно хорошо, – говорит Курт своему ассистенту, выбивая заметки у него из рук. – Далеко не тот результат, который мы ждем.
Чарльз слышит, как кухарка ходит по кухне и подпевает Бингу Кросби, которого передают по радио. Мальчик тихо мурлычет себе под нос, запершись в своей комнате. Он должен заниматься латынью. Начинается следующий трек, который не нравится Чарльзу. Он думает о том, что надо поменять станцию. Думает так сильно, что у него начинают болеть глаза и раскалываться голова. Закрыв глаза, он представляет, как широкая ладонь кухарки тянется к диску и поворачивает его. Как только он это представляет, станция меняется, и в его голове играет новая песня.
«Прекрасно», – думает Чарльз. Он отбивает ногой ритм. Он слышит, как кухарка тоже отбивает бит. Он возвращается к Курту, смотрит через его глаза: Курт устанавливает датчики, следит за показаниями мониторов. Чарльз усиленно думает о том, что надо уйти: развернутся, подняться по лестнице, выйти из дома, мимо деревни и дальше, прочь, навсегда. Чарльз думает об этом изо всех сил. Внизу Курт тянется и смотрит на часы:
– На сегодня хватит, – говорит он помощнику. – Я пойду на улицу.
Курт сразу же уходит, и его нет до раннего утра, где-то за пределами досягаемости Чарльза. Сначала мальчик думает, что у него наконец получилось, что заставил его уйти; но после наступления темноты Курт, шатаясь, входит в дом и поднимается наверх в комнату Шерон.
– Ты пьян, – Чарльз слышит голос матери.
– Отличное наблюдение, – безжалостно отвечает он. – Ты, оказывается, умнее, чем кажется.. – Потом они ссорятся дальше, а потом раздается приглушенный шлепок. Смутная злоба Курта надолго затуманивает сознание Чарльза, затем он слышит только тихий храп и приглушенный плач, раздающийся из хозяйской ванной. Чарльз кладет подушку на голову и пытается уснуть, но всхлипы преследуют его, куда бы он ни шел.
«Когда-нибудь, – думает Чарльз, – я представлю себе крышу».
Он будет думать о Курте, поднимающемся по ступеням, медленно и осторожно, и пересекающем лестничные клетки. Он представит, как отчим откроет дверь и пересечёт смотровую площадку башни.
А потом он будет долго думать о крае.
* * *
Чарльз проверяет свою теорию на Кейне.
– Хочешь поиграть в «Snakes and Ladders»? – Он стоит в дверях комнаты Кейна и встряхивает коробку в руках. Кейн сердито хмурится.
– Нет.
Чарльз сосредоточенно думает и спрашивает ещё раз.
– Хочешь поиграть в «Snakes and Ladders»?
– Да, – отвечает Кейн. – Звучит здорово.
Чарльз позволяет ему выиграть.
* * *
Однажды утром в воскресенье, когда ассистенты Курта ещё пьют свой кофе на лужайке, беспокойно сверяя заметки, весь персонал занимается сервировкой завтрака, а Чарльз лежит в кровати с книгой, Кейн разбивает все окна в библиотеке.
– Это не я, – говорит он, когда его ловят. – Это не я, честное слово, не я! – Курт тащит мальчика в кабинет и устраивает ему хорошую порку, пока Чарльзу подают чай и овсянку.
– Доброе утро, отчим, – вежливо говорит Чарльз, когда они, наконец, приходят в столовую. Шарон едва отрывает взгляд от тарелки. Кейн всё ещё хлюпая носом, пристально смотрит на Чарльза с нарождающимся подозрением. Курт ничего не замечает. Наоборот, он кивает и садится на своё место во главе стола.
– Доброе утро, Чарльз, – говорит он, а Чарльз чувствует, как гнев Кейна скользит по загривку и позвоночнику как теплая губка.
У Чарльза прекрасный аппетит.
– Это ты сделал, – позже говорит Кейн, когда они остаются одни в саду. – Как-то. – Чарльз ухмыляется ему в лицо и закапывает игрушечного солдатика в грязь. Герой, погибший за правое дело.
– Невозможно, – отвечает он. – Все знают, что я был в постели. Кроме того, – добавляет он, – зачем мне разбивать окна библиотеки? Это же ты не любишь читать. – Это практически совершенная защита. Чарльз придумал её вчера.
– Ненавижу, да, – вызывающе бросает он. – И что? Но я хотя не торчу целый день у себя в комнате как урод. – Он нависает над Чарльзом. – Маленькая жаба с ножками-спичками.
– Заткнись.
– Заставь меня, – говорит Кейн и замахивается. Чарльз получает удар в лицо (он такого не ожидает) и катится по опавшим листьям. Кейн тянется, чтобы схватить его за свитер, но внезапно замирает. Он останавливается полностью, театрально зависает над Чарльзом как персонаж из комиксов: со сжатыми кулаками, покрасневшим лицом и выпученными глазами. Чарльз лежит на спине, тяжело дышит, ему страшно, и он изо всех сил думает одно единственное слово: прекратирекратипрекрати. Кейн падает лицом вперед и мешком лежит в грязи, пытаясь отдышаться и хватаясь руками за траву. Чарльз касается собственного лица тонкими пальцами и обнаруживает новый синяк на скуле, потом понимает, что рука мокрая. Это кровь. Он касается носа ещё раз – кровь начинает хлестать. Такое ощущение, что во всей вселенной закончился воздух, Чарльз ложится на землю. Над ним переплетаются в единое целое и исчезают ветви деревьев.
«Я падаю в обморок», – думает мальчик. Именно так и происходит.
* * *
– Школа-интернат, – заявляет Курт. – Это моё последнее слово.
– Так нечестно, – ноет Кейн. Чарльз подслушивает старомодным способом – стоит под дверью. Они спорят в лаборатории, голоса отражаются от стальной двери. Кейн топает ногами: – Я ничего не делал! Чарльз заставил меня разбить окно, а потом...
– Я сейчас говорю не о Чарльзе. Я говорю о тебе. Ты меня не слушаешься. Заставляешь краснеть. Ты представляешь, в какую сумму обошелся ремонт окон?
– Пап, – говорит Кейн, – мы теперь богаты. Так? Разве не из-за этого... – Курт громко хлопает по столу, прежде чем мальчик успевает закончить мысль. По комнате катится эхо.
– Не огрызайся. Не спорь. Я хочу, чтобы ты собрался и был готов к отъезду через три дня. Сейчас середина семестра, но администрация готова пойти на уступки. Ты должен быть благодарен за то, что я для тебя делаю, Кейн. – Чарльз слышит звон, когда пробирку ставят на место. Курт возвращается к работе. – Я даю тебе шанс стать кем-то. Кем-то лучше.
Чарльз, не желая того, чувствует сокрушающую волну горя, идущую от Кейна. Она настолько сильная, что Чарльз сгибается пополам за дверью, держась за живот. Кейн начинает плакать. Чарльз справляется с собой и, дрожа, встает на ноги. У него раскалывается голова, но он сжимает кулаки.
– Пап, – говорит мальчик. – Я не хочу уезжать.
– Мы все делаем вещи, которые не желаем делать. – Голос Курта спокоен. И холоден. – Это делает нас сильнее.
– Пап…
– Ради бога, Кейн! – рявкает Курт. – Даже Чарльз так не хнычет.
Чарльз чувствует, что его гнев и злость Кейна совершенно синхронизированы. Он видит размытое изображение лабораторных пробирок и мензурок, словно он находится на месте Кейна. Белая пелена ярости, плещущаяся за закрытыми глазами, – не его злость. А потом он обнаруживает слово, похороненное очень глубоко, оно рвется наружу как кипящая смола. Толкни. Кейн хочет так сделать, но не будет. Боится. Он страстно желает что-нибудь сломать, смотреть, как что-нибудь разбивается. Чарльз тоже этого хочет. Он вытаскивает этого слово наружу, представляет, что он собственноручно извлекает его из навозной кучи. Он долбит этим словом по черепу Кейна. «Толкни», – думает он. Ты же этого хочешь. Толкнитолкнитолкни. Раздается грохот, потом что-то взрывается, и ещё раз. Чарльз от страха и удивления теряется. Третий взрыв оказывается ещё громче второго, от него дрожит пол. Курт кричит, как и Кейн. Чарльз открывает дверь и несется сквозь облако реактивов. Он кашляет и машет руками перед лицом, пытаясь увидеть, что произошло. Какие-то соединения смешиваются и загораются, столешница вылетает из комнаты как ракета; Курт выпихивает Кейна из огня и дыма. Тот врезается в Чарльза, и они, не раздумывая, вцепляются друг в друга, ударяются о какой-то шкаф, совершенно по-детски держатся вместе. Курт вслепую хватает их за руки, чтобы поднять, стряхнуть ступор и потянуть их в сторону двери.
– Мальчики, – говорит он, – я…
Потом взрывается всё.
Значительно позже Чарльз смутно чувствует острую боль от гравия под щекой. Он перекатывается на живот и обнаруживает, что лежит на подъездной дорожке в нескольких ярдах от дома. Над зданием поднимается густой дым. Опять раздаются тихие всхлипы, но на этот раз не в его голове.
– Пожалуйста, – говорит Кейн
Чарльз поднимает голову и видит Курта, лежащего на боку в нескольких ярдах от себя. Кейн его трясет. У мальчика по лицу размазаны пепел и сажа.
– Пожалуйста, пап, – говорит он. – Пожалуйста. – Он оборачивается и натыкается на тусклый взгляд Чарльза, слишком напуганного, чтобы злиться. – Сделай что-нибудь, – говорит он, как будто Чарльз может помочь. Словно Чарльз может всё исправить.
– Прости, – говорит ему Чарльз. Слышен визг сирен. – Прости меня. – Он думает о волнах. Мужских голосах, криках чаек. Совершенно необитаемый остров. Чарльз закрывает лицо руками и плачет, пока пожарники не уносят его.
* * *
Кейна всё равно отправляют в школу-интернат.
– Так будет лучше, – говорит Шерон. Она наблюдает через окно на втором этаже за подъезжающим такси. Чарльз стоит на подъездной дорожке, пока сумки Кейна убирают в багажник. За его спиной строительные леса. Когда-нибудь в доме перестанет пахнуть дымом.
– До свидания, – говорит Чарльз. Он обещал писать и надеется, Кейн тоже будет. Он сунул карандаши и бумагу в сумку Кейна, пока тот не видел. Чарльз думает, им есть, что сказать друг другу. Но Кейн молча смотрит из окна такси на улицу мимо него, и Чарльзу не нужно устанавливать с ним связь, чтобы узнать почему.
«Теперь будут ограничения», – думает Чарльз, наблюдая за исчезающей за поворотом дороги машиной. – «Правила. Я больше никогда не зайду так далеко».
Он больше не допустит такого.
Чарльз уже читал Киплинга – про удачу и несчастье – и понимает, что он не оправдал ожиданий. Он был зол и недисциплинирован. Он был эгоистом. Он сбился с пути. Пострадали другие люди. Чарльз не должен быть животной силой, шатающейся по миру. В основе любой цивилизации находится цивилизованность. Он лежит на полу в своей комнате, устроившись на книге вместо подушки, и прислушивается к дому. Теперь он чувствует, что это его дом; мальчик слышит, как у Шерон в бокале звякает лед, когда она ставит напиток на стол. Сначала ему надо будет что-то с этим сделать. Они снова будут семьей, даже лучше, чем раньше. Он видит кухарку, она молча режет овощи: в последнее время она верит, что в радио живут приведения. Он тщательно продумает, как это можно исправить. Больше не будет инстинктивного давления, никакого принуждения. Ведение диалога требует хороших манер. Опыта. Очарования. С мыслями всё то же самое. Теперь он будет учиться. Он найдет точку равновесия между своими и их желаниями и будет давить очень аккуратно.
Кухарка разговаривает с посыльным, жалуется на счета. Похоже, либо он забывает приносить некоторые продукты (печенье и булочки, консервированные овощи), либо в доме Ксавье появился вор. Кухарка думает, это сын садовника, но это не так. Чарльз в этом совершенно уверен. Теперь он будет наблюдать и защищать. Ловить воров, изживать дурацкие суеверия, улаживать дела. Он будет Робинзоном на своем острове, будет строит изгороди и выдалбливать камни. Он будет совершенствоваться. Он станет Хорошим.
Чарльз закрывает глаза и сосредотачивается.
Отец твой спит на дне морском,
Он тиною затянут,
И станет плоть его песком,
Кораллом кости станут.
Он не исчезнет, будет он
Лишь в дивной форме воплощен.
У. Шекспир, «Буря»
-
-
09.08.2011 в 00:04-
-
18.08.2011 в 13:03-
-
02.09.2011 в 13:28-
-
08.09.2011 в 14:48-
-
16.09.2011 в 11:41Если вы не против, дам здесь ссылку на мини-отзыв, который писала у себя.
И ещё раз спасибо и вам, и вашим замечательным бетам
-
-
16.09.2011 в 12:27-
-
17.09.2011 в 17:34-
-
17.09.2011 в 19:34Потрясающий текст, так здорово, что его перевели!
-
-
18.09.2011 в 12:48lilith20godrich, с вашей рекомендации все и началось
-
-
23.09.2011 в 21:40огромное спасибо.
-
-
24.09.2011 в 16:42-
-
24.09.2011 в 17:22Fly!
спасибо!
-
-
12.10.2011 в 13:08Великолепный текст. "мой остров". Обретение сил и осознание ответственности. И то, как это происходит, постепенно - какое блестящее взросление! И одновременно - тоска по семье, и "Робинзон"... дьявол, это просто замечательно.
Перевод отличный, как и всегда.
Спасибо!
-
-
13.10.2011 в 02:30-
-
13.10.2011 в 09:43перевод выше всяких похвал
если не знать, то и не догадаешься
спасибо большое
-
-
19.10.2011 в 23:03-
-
19.10.2011 в 23:31Dikkerona
спасибо!
-
-
23.03.2012 в 17:43-
-
02.04.2012 в 00:42О!)))) Это просто ШИКАРНО!))))))))
-
-
02.04.2012 в 11:47balmy cup
спасибо, заходите еще.
-
-
08.04.2012 в 18:52