[Йеннифэр_Миледи]

Название: Локи в Стране Чудес
Автор: Йеннифэр_Миледи
Бета: Fandom Alice 2012
Размер: Драббл
Пейринг/Персонажи: Локи, Чешир, мышь Соня
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Младший принц Асгарда оказывается в Стране Чудес.
Примечание: Фик написан на Фандомную Битву-2012 для команды "Alice"

Локи огляделся по сторонам, тщетно пытаясь сообразить, куда попал по причудливой воле Всеотца. Место сильно отличалось от Асгарда, хотя здесь тоже было красиво. Но по-другому. Ярко и красочно, несмотря на полнолуние. Это была поляна, прямо на которой стоял стол.
- Ты кто такой? – раздался писклявый голос где-то рядом.
Глупцом Локи никогда не был, в Асгарде он видал многое, но при виде говорящей мыши его глаза расширились от удивления. Но он тут же взял себя в руки и, прочистив горло, ответил:
- Я бог Локи, принц Асгарда!
Характерного эффекта его заявление не произвело, из чего Локи сделал вывод, что говорящая мышь не в курсе, что такое Асгард и добавил:
- Государство такое есть, на севере. Там правят боги.
- Ах, иностранец, еще и принц, - прозвучал совсем рядом бархатный голос. – Надо же, как интересно!
Локи обернулся и увидел самого настоящего…кота.
- Чешир, ты что задумал? – возмущенно обрушилась на кота мышь.
- Я вне политики, - ответствовал тот, кого назвали Чеширом. – А вы, ваше высочество, стало быть, прибыли из далекой страны?
Локи вздохнул с облегчением – хоть одно цивилизованное существо!
- По всей видимости, моя страна очень далеко отсюда, - кивнул он, не сводя настороженного взгляда с Чешира.
- А, простите за нескромный вопрос…Вы женаты? – расплылся в умильной улыбке кот.
- Чешир, это уже слишком! Кстати, меня зовут Соня, - представилась мышь. – И будьте осторожны с этим интриганом!
- Нет, - подумав, ответил Локи, справедливо решив, что раз Всеотец его помолвку до свадьбы не довел, значит, есть все основания считать ее недействительной.
- Прекрасно! Принц, еще и не женат, я уверен, что их величества будут в восторге! – продолжал улыбаться Чешир. Локи его улыбка, правда, стала нравиться чуточку меньше.
- Их величества? Здесь правит королева? – решив разобраться в устройстве местной власти, спросил он.
- Здесь аж две королевы, молодой человек, - со вздохом ответила мышь Соня. – И каждая считает правящей себя. Власть делят, ссоры, интриги, Бравный день.
- А…что такое Бравный день? – на всякий случай поинтересовался принц.
- Это такой праздник, - поспешно ответил Чешир. – Когда обе королевы встречаются и обмениваются приветствиями…кхм…во избежание войн между своими подданными.
- Понимаю, - задумчиво кивнул Локи. Атмосфера дворцовых интриг не была ему чужда. – Пир?
- Вроде того, - отозвался загадочный кот. – Собственно, я всегда считал, что королевы устраивают Бравный день исключительно потому, что стране не хватает короля и...
Глаза Локи маньячно блеснули в свете луны, на губах появилась улыбка крокодила. Увидев его лицо, Соня на всякий случай спряталась за Чешира.
- В этой стране нет короля? – почти ласково спросил принц.
- Нет, - сокрушенно покачал головой Чешир. – Потому-то в нашей стране и бывают войны!
- Чешир, это не удачная затея! – попыталась Соня остановить расшалившегося кота.
- А…нельзя ли мне познакомиться с их величествами? – самым любезным тоном, на который был способен, произнес Локи. Светское воспитание Фригг давало о себе знать – манеры принца были безупречны.
- Хоть бы на портреты сперва глянул, - мстительно пробормотала мышь Соня, оскорбленная невниманием его высочества. – Что за молодежь нынче пошла, что за нравы!
- Что мне за дело до того, как она выглядит, если она может дать мне корону? – пожал плечами Локи. С детства он был приучен к тому, что принцы и принцессы не принадлежат себе. Брак по расчету в королевской семье был обычным делом.
- Уверены? – еще более ехидно спросила Соня. Ей все меньше нравился неизвестный принц и, кажется, это было вполне взаимно.
- Что, все так плохо? – опасливо уточнил принц.
- Вовремя спохватился, - хмыкнула Соня. – Чешир, покажи ему Мирану.
Кот исчез и через минуту появился уже с портретом молодой девушки с длинными белыми волосами, большими темными глазами, бледной кожей и черными губами. Если бы не рот, ту, которую назвали Мираной можно было бы назвать вполне привлекательной. Локи был в этом вопросе избалован – валькирии были симпатичными.
- Другую можно? – откашлявшись, спросил он.
Чешир вздохнул и принес второй портрет. Локи глянул – едва на ногах устоял, преисполнившись благодарности к предусмотрительной Соне.
- Нет уж, пусть лучше у вас будут войны, - решительно произнес он, растворившись в вечерней мгле. Брак по расчету в королевской семье действительно был обычным делом. Но не настолько же!
Чешир расстроенно смотрел ему вслед. Еще одна коварная интрига с треском провалилась. А какой был план!
- Соня, как ты могла, - с грустью в голосе пристыдил он мышь.
- Ты его видел? Этот еще похуже Стейна будет! – ответствовала Соня. – Нет уж, хорошо, что в нашей стране нет короля!

@темы: Avengers, драббл, кроссовер, фик, Алиса в стране чудес

---

[emerald]

Название: Злая собака
Автор: Изумрудная змея
Бета: Oscuro Libre
Фандом: Песнь льда и пламени
Размер: миди, 4200 слов
Персонажи: Сандор Клиган, Джейме, Серсея, Нед Старк и щепотка Фреев
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: четыре момента из жизни Сандора Клигана
Примечание: фик написан на ФБ-2012 за команду ПЛиО.

Глава первая, в которой псарь становится рыцарем.

Настоящее имя Буби было «леди Барбри», но об этом мало кто помнил, и меньше всего – она сама. Каждый раз, когда к ней обращались по всем правилам, она испуганно оглядывалась и пыталась присесть в реверансе перед этой неизвестной леди. Поняв свою ошибку, она широко улыбалась беззубым ртом. Только по отсутствию зубов и можно было понять ее возраст – по этому, и еще по рукам, коричневым и узловатым, как корни дерева. Все остальное у нее было как у молодой: волосы густые и черные, круглое красное лицо – гладкое, как яблоко, а в густом басовитом голосе – ни намека на старческое дребезжание. Иногда, впрочем, она любила прикидываться дряхлой и немощной: просила, чтобы внучки вдели ей нитку в иголку, «потому что старые глазки ничего не видят», гоняла внуков за яблоками в погреб, «потому что старые ножки плохо ходят». Внуки и внучки хихикали в кулак, но повиновались – рука у Буби была тяжелая, и когда Грегор один раз попробовал ей возразить, то получил такую затрещину, что улетел в другой угол комнаты.

В семье Клиганов все были здоровенные: отец, заходя в любую дверь, всегда привычно наклонял голову, чтобы не стукнуться о притолоку, Грегор в одиннадцать лет был уже ростом со взрослого мужчину, а у матери были такие внушительные грудь и зад, что хватило бы на трех женщин. Но Буби даже на их фоне была огромна. Именно от нее все Клиганы унаследовали богатырский рост, широкие плечи, зычный голос и зверскую силу: Буби была дочкой мельника и в молодости играючи таскала мешки с мукой. Покойный муж, едва достававший ей макушкой до плеча, звал ее «моя малышка».

Буби была сказочница. Все сказки у нее были простецкие, деревенские, в них не было никаких благородных рыцарей, прекрасных дам, дальних стран и драконов, даже короли в них были какие-то не слишком внушительные и по-свойски ругались с мужиками. Настоящие чудеса в этих сказках начинались, стоило герою выйти в лес: там углежог встретил как-то Господина Гор и продал ему свое живое сердце за мешок золота, пастушок забрел к болоту, смотрит – а там водяница сидит, охотник прицелился в лисицу-белодушку, а та и говорит ему человеческим голосом… И в лесу же первый сир Клиган добыл себе замок и земли.

— Завелись у нас в лесу как-то волки, — нараспев говорила Буби. – И уж до того наглые, до того злые! Овец перерезали без счета, корову задрали прямо в стойле, один раз младенца из люльки утащили.

Слушатели послушно поежились.

— Вот дед ваш взял дубину, взял течную суку и пошел в лес.

— Бить волков? – с интересом спросил Сандор.

— Груши околачивать, — смеясь, ответила Буби. – Дурачок ты, кто ж на волков ходит пешим да с дубиной? Это он так, чтоб дорогой не съели. Звери лесные, они человека с дубьем опасаются. Зашел подальше, привязал суку у ручья, чтоб ей, значит, попить можно было, и бегом обратно. Ох, над ним и потешались! Легко ли – хозяйскую собаку волкам на съедение отвел, да еще и привязал, чтоб не убежала. Ты, говорят, корову им лучше приведи, все сытнее. Я сама, помню, разозлилась на него: взрослый мужик, дети уж бегают, а все в игрушки играет. А ну как за собаку платить заставят?

Буби сделала драматическую паузу.

— А кто бабушке водички принесет? Бабушка старенькая, у ней ножки плохо ходят.

Ей принесли ковш воды, она отхлебнула и неспешно продолжила.

— Через два дня пошел он обратно в лес. Добрался до того ручья, смотрит – а там нет никого, только ремень погрызенный. Убежала, значит. Ах, беда какая! Присел он на кочку, пригорюнился, смотрит – из-за кустов чьи-то глаза сверкают. Ну, думает, волки пришли по мою душу. Потянулся было за дубиной, а после опомнился, и говорит тихонько: «Смолка, Смолка, иди сюда, хлебца дам». Тут она из-за кустов и вышла.

— А зачем он ее водил в лес? – недоуменно спросил Сандор.

— Так к волкам и водил, — загадочно ответила Буби. – Проходит время, и рожает она трех щенков. Черные все, как она, а на вид – чисто волчата. Понюхала она их и морду отворотила. Отказалась кормить. Дед ваш и так с ней, и сяк, и привязывал, и подкармливал, и мазал этих щенков чем-то, чтоб волком не пахло – она ни в какую. Делать нечего, берет он их в охапку и несет мне: корми, мол. Ох, я его по двору гоняла! Ишь, чего удумал, щенную суку из жены сделать! Он от меня в угол забился и щенка мне в морду тычет, послушай, дескать, как пищит, жрать хочет. Ну что сделаешь с дурнем? Плюнула, намочила тряпку молоком, стала их выхаживать.

Сандор облегченно вздохнул. Он очень переживал за щенков.

— И выросли же зверюги! По двору идет – вроде собака, морду на тебя поворотит – чистый волк, бросай все да беги, если успеешь. И не лаяли совсем. Милорд Титос все смеялся над ним, дескать, вырастил псарь охотничьих собак, а они голоса не подают. Так дед ваш вместе с ними разных пустолаек пускал. Его три гончие зверя гонят, а свора вслед за ними заливается. Лучшая, говорят, охота в Семи Королевствах была, знатнее, чем королевская. И вот однажды уехали они на охоту поутру, а я затеяла полы мыть. Подол подоткнула, стою задом кверху, тут прибегает малец и кричит, дескать, Буби, твоего мужа лев съел. А я что-то злая с утра была, взяла, да ведро с помоями на него и выплеснула, чтоб глупостей не болтал. Только слышу – кричит кто-то во дворе. Я, в чем была, подхватилась – и бежать!

Внуки затаили дыхание.

— И что оказалось? Милорд Титос на охоте наехал на львицу. Он от нее – она на него. Тут дед ваш рогатину взял и собачкам говорит, мол, не выдавайте, милые. Они и не выдали, прямо там в поле и полегли. И герб у нас потому такой: три черные собаки на желтой траве. Дед ваш все смеялся, смотри, говорит, Буби, пошел я в лес погулять, а нашел себе земли и замок, кому еще так повезет? А ходить и на деревяшке можно.

Буби снова отпила воды, вытерла глаза тыльной стороной ладони и сурово добавила:

— Дурень старый.


Глава вторая, в которой Серсея читает «Повести о прекрасных дамах».


— Такая честь для нас… — в пятый раз проблеял сир Уиллем Клиган, высокий, широкоплечий мужчина с грубым лицом, больше похожий на богатого мельника, чем на лорда. Серсея надменно склонила голову и мысленно послала гостеприимного хозяина в самый раскаленный ад из семи.

На самом деле, Серсея уже целую неделю хотела, чтобы весь мир провалился в раскаленный ад и сгорел веселым зеленым пламенем. С того самого дня, когда ее хитроумный план взорвался ей прямо в лицо и отец увез ее из Красного Замка.

Она сопротивлялась как могла. Она отказывалась ехать, пыталась спрятаться в подземельях, чтобы отец уехал без нее, рыдала, кричала, что мама никогда не позволила бы так с ней обращаться, и просто молча сидела, вцепившись в стул и всем своим видом показывая, что никогда, ни за что не сдвинется с места. Сдалась она только тогда, когда двое дюжих слуг подняли этот стул и понесли к выходу из комнаты.

Отец не разговаривал с ней после того, как она попыталась отравиться ландышевой водой. Она разговаривала с ним только для того, чтобы потребовать немедленного возвращения во дворец. Тайвин останавливался во всех замках, которые они проезжали на пути к Кастерли Рок. Серсея считала, что он это делает исключительно ей назло.

— Такая честь… — снова повторил сир Уиллем. Серсея еще никогда не встречала человека, которому было бы так тяжело выразить самую простую мысль. Две самые простые мысли: он счастлив видеть лорда Тайвина, а его сын, сир Грегор – цвет рыцарства. По мнению Серсеи, если сир Грегор и походил на какой-то цветок, то, скорее, на чертополох. К тому же, ей казалось очень противным, что отец называет сына «сир».

Середину стола занимал гигантский кабан, добытый сиром Грегором во время охоты, и затем набитый каштанами и зажаренный целиком. Серсея уже съела кусок жесткого, неприятно пахнущего мяса, и считала, что выполнила свой долг леди за полгода вперед, но гостеприимный хозяин явно был с ней не согласен.

Возле ее левого локтя произошло какое-то движение. Она повернула голову и увидела, что рядом с ней за столом уселся крепкий крестьянский парнишка и тянет руку к кабаньей ноге.

— Сандор! – слабо простонал сир Уиллем. – В каком ты виде?! Лорд Ланнистер… леди Серсея… мой младший сын…

Мальчик отрезал кусок кабанятины, засунул его в рот и повернулся к Серсее, видимо, чтобы поздороваться. Ничего страшнее, чем его лицо, она в жизни не видела.

— Он еще уродливее, чем Тирион, — сказала она непроизвольно. Тайвин уничтожил ее взглядом.

— А что такое «Тирион»? – спросил мальчик сквозь непрожеванное мясо.

— Несчастный случай, — проблеял сир Уиллем. – Ужасный несчастный случай… постель загорелась… мейстер… милорд Ланнистер…

Тайвин жестом извинил его за то, что у него случайно получился такой уродливый сын, и продолжил разговор о ценах на зерно. Слева от Серсеи раздалось такое самозабвенное чавканье, как будто все семейство покойного кабана собралось на его поминки. Она некоторое время пыталась молча игнорировать эти ужасные звуки, затем повернулась к Сандору Клигану и спросила:

— Тебя не учили закрывать рот, когда ты жуешь?

Он посмотрел на нее в упор.

— А тебя не учили закрывать рот, когда ты хочешь что-то сказать?

Сир Уиллем ахнул и начал нечленораздельно стонать:

— Сандор… негодный мальчишка… милорд Ланнистер… леди Серсея… как ты смеешь…

— Еще раз пикнешь – язык вырву, — прорычал сир Грегор.

Тайвин выразительно посмотрел на Серсею и заговорил о погоде. До конца ужина Сандор больше не издал ни одного звука, включая чавканье. Когда сир Уиллем в третий раз начал рассказывать увлекательную историю о турнире, после которого его королевское высочество принц Рейегар посвятил сира Грегора в рыцари, Серсея сделала утомленное лицо и встала из-за стола. Тайвин посмотрел на нее очень неодобрительно, но разрешил ей уйти. Сам он, видимо, собирался дослушать повесть о доблестном сире Грегоре до конца.


…Джейме шел по Тронному залу, оставляя за собой кровавые следы. Кровь капала с его меча, белые доспехи были все в крови. «Теперь мы можем пожениться», — сказал он, и бросил к ее ногам отрубленную голову Рейегара…

Серсея вскрикнула и проснулась.

— Септа, — спросила она шепотом, — септа Органа, к чему снится кровь?

Септа всхрапнула и перевернулась на другой бок.

Серсея некоторое время полежала, глядя в закопченный потолок, мысленно сосчитала до ста и обратно, и поняла, что не может заснуть. Она встала, набросила платье, взяла свечу и тихо вышла из спальни.

В коридоре было темно и пусто, от пола тянуло холодом. Серсея ударилась босой ногой о выщербленную каменную плиту и зашипела от боли. Она подумала, что надо бы вернуться за обувью, но вместо этого пошла наверх, в башню. Поперек лестницы спал стражник в помятых доспехах и вонял вином. Серсея перешагнула через него и поднялась выше. Лестница уперлась в прочную дубовую дверь, обитую железом. Серсея потянула ее на себя, готовясь услышать страшный скрип, но дверь подалась совершенно беззвучно. За ней раздался короткий судорожный вздох. «Кто-то задул свечу», — подумала Серсея, и ей стало страшно.

— Кто здесь? – спросила она шепотом.

— А, это ты… леди, — ответил хриплый голос из темноты. – Ты что, с ума сошла, одна по ночам ходить? …Твою мать, кресало уронил. Иди сюда, я свою свечу зажгу от твоей.
В полутьме его лицо показалось ей еще более уродливым, чем в большом зале.

— Почему ты не спишь? Детям надо ночью спать, — сказала она наставительно. – Что это у тебя?

— Ничего, отвяжись!

Серсея ловко выхватила у него тяжелую книгу, обтянутую тисненой кожей.

— «Повести о прекрасных дамах», надо же!

Сандор посмотрел на нее с ненавистью.

— Это не моя! Это моей сестры!

Серсея точно помнила, что сегодня за ужином не видела никакой сестры, но придираться не стала. Хочет врать – пусть врет.

— У меня тоже есть такая, только, конечно, гораздо лучше, — сказала она снисходительно. Она села на какой-то чурбан и открыла книгу. На желтоватой странице была нарисованы прихотливо переплетенные листья плюща, из которых высовывалась чья-то голова, увенчанная золотой короной. Внизу страницы сидели два кролика, сверху на ветвях примостились птицы с ярким оперением. Такая же листва украшала заглавную букву «В» на соседней странице. – А, это король в кустах. Видишь, он смотрит через листву на ложе сира Лейтона и Галеаны, замечает, что на нем лежит обнаженный меч и понимает…

— … что Лейтон где-то бегает, как дурак, с пустыми ножнами, — продолжил Сандор.

Серсея рассмеялась.

— Может быть, у него было два меча? Один дневной, другой ночной? А вот, смотри, Флориан в своих пестрых доспехах едет в Красный Замок, который построят только через двести лет.

— А вот королева Алисанна пытается взобраться на дракона, но не может, потому что сиськи мешают.

— Маленьким детям не положено знать такие слова. А это Элленей стоит на утесе над большим-большим болотом. Море не бывает такого зеленого цвета.

— Я никогда не видел моря, — признался Сандор.

— Еще увидишь, — успокоила его Серсея. – Когда вырастешь, увидишь все, что захочешь: и море, и Трезубец, и Цитадель, и, может быть, даже Вольные Города. Ты же мужчина, кто тебе помешает?

Они так увлеклись книгой, что не заметили, как приоткрылась дубовая дверь.

— Вот ты где, — сказал низкий голос с порога. Серсея подняла голову – перед ней стоял сир Грегор и смотрел на нее тяжелым оценивающим взглядом. Днем он показался ей скорее смешным, несмотря на гигантский рост: у него были толстые пальцы, расцарапанный от неаккуратного бритья подбородок и кривые зубы. Ночью это все почему-то перестало иметь значение. Она вдруг почувствовала, что ее грудь едва прикрыта рубашкой, а из-под подола платья видны голые ноги. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так, жадно и презрительно одновременно. Только один раз, когда она переоделась служанкой для свидания с Джейме, какой-то пьяный солдат ухватил ее за талию и попытался поцеловать вонючим ртом. Серсея ударила его под ложечку и убежала. Тогда ей показалось, что это очень смешно. Сейчас, в темной комнате… Она поняла, что ей страшно, и неожиданно разозлилась. «Как он смеет на меня так смотреть? – подумала она возмущенно. – Я Ланнистер!»

— Не смей, — прошептал Сандор рядом с ней. – Она дочь Ланнистера, ты не должен ее трогать!

— И не собирался даже, — презрительно ответил сир Грегор. – Какой же ты трус. Миледи…

Он слегка поклонился и вышел из комнаты.

Серсея с облегчением выдохнула. Только сейчас она заметила, что Сандор из-за всех сил стиснул ее руку, а сил этих было немало. «Вырастет – будет такой же здоровенный», — подумала она.

— Тирион – это мой брат. Я его ненавижу, — сказала она вслух, сама не зная зачем.

Сандор неловко поцеловал ее в щеку, сунул ей в руки горящую свечу и выбежал из комнаты.


Глава третья, в которой Джейме покупает ведро и корову.


— Джейме, а как называется самка оленя?

— Важенка. А тебе зачем?

— Так, — неопределенно ответил Тирион и покосился на королевский стяг, свисающий со стены.

— Будешь шутить с Серсеей, она тебе голову откусит.

— Очень я ее боюсь. Джейме, а мы с тобой теперь, получается, принцы?

— Размечтался.

— По-моему, это несправедливо. Братья короля – принцы, а братья королевы…

— А братья королевы сейчас пойдут и купят себе пряников.

Они купили себе по золоченому прянику в виде короны, посмотрели на ученую свинью, проиграли в «скорлупки» пять оленей и приценились к паре кинжалов. На турнир в честь королевской свадьбы съехалась целая толпа торговцев, шлюх и проходимцев, не считая праздных зевак. Рыцарей на турнир собралось столько, что они не поместились в Красном Замке, а жили в палатках во дворе.

Возле одной такой палатки, над которой развевался серый флаг с изображением двух башен, происходило какое-то веселье. Высокий рыцарь в потертой кожаной куртке стоял возле пегой лошади, держа в руках помятый шлем, а вокруг него кишели Фреи. Джейме хотел было пройти мимо, но его окликнули.

— Джейме! – радостно заорал Мерретт Фрей. – Смотри, Саймонд выиграл на турнире ведро и корову!

— Сам ты корова, — хрипло сказал высокий рыцарь. – И мамаша твоя корова. А это боевой конь, на нем еще мой отец на войну ездил.

Он повернул голову, и Джейме резко вздохнул. Он считал, что служба при Эйерисе приучила его в виду ожогов, но такого ужаса он не видел даже при дворе Безумного Короля.

— На войну? – скептически спросил Саймонд Фрей. – С кем, с Эйегоном Завоевателем, что ли?

Вокруг снова захохотали. Конь и правда был немолод.

— С Рейнами из Кастемере!

Джейме почувствовал, как Тирион дергает его за рукав, и понял, зачем. В детстве он слышал от дворни достаточно шуточек про «собаку на корове».

— Ты – брат сира Грегора Клигана, — сказал он утвердительно.

— Ну, — коротко ответил рыцарь.

Джейме хотел было сказать: «Соболезную», но передумал. Грегор Клиган выполнил то, что велел ему Тайвин Ланнистер. Еще неизвестно, кто кому должен сочувствовать.

— Сир Саймонд, сколько возьмете за коня и доспехи?

Мерретт снова засмеялся. Кажется, он чересчур старательно праздновал королевскую свадьбу.

— Старое железо, старое железо! Зачем тебе этот шлем, Джейме, на ночной горшок, что ли? Я думал, у тебя золотой.

— Заткнись, — коротко велел ему Саймонд. Он придирчиво оглядел коня, шлем и латный нагрудник, валявшийся на траве. – Никак не могу решить, сир Джейме: то ли взять с ваc двойную цену в честь того, что вы Ланнистер, то ли подарить вам этот железный лом в честь того, что вы зять короля. Знаете что – пришлите мне бочку золотого вина с Арбора, оно, я слышал, подешевело.

Мерретт неуверенно гыгыкнул: он слышал по голосу, что его брат пошутил, но спьяну не мог понять, в чем заключается шутка.

— Вино будет у вас к ужину.

— Прекрасно. Сегодня после ужина мы все будем пить за здоровье вашей сестры-королевы, сир Джейме. Золотое вино за золотую красавицу, да пошлют ей боги долгих лет жизни и красивых сыновей. Кляча и доспехи ваши, вам их доставят, если, конечно, бывший владелец сам не захочет получить пару медяков за услугу.

Бывший владелец громко объяснил, куда Саймонд Фрей может засунуть свое ценное мнение и кошель медяков впридачу. Мерретт было обиделся и сунулся вперед, но Саймонд придержал его за пояс.

— Сир Клиган – не бывший владелец, а настоящий, — спокойно объяснил Джейме. – Будет нехорошо, если на свадьбе моей сестры один из латников моего отца потеряет коня и оружие.

Саймонд насмешливо поклонился и уволок своего брата к палатке Фреев, проспаться.

— Я не сир, — хрипло сказал Клиган и подобрал с земли помятый нагрудник.

— Не за что, — вежливо ответил Джейме. Клиган молча оскалился и потянул свою лошадь за повод. – Постой, сколько тебе лет?

— Пятнадцать, и чего?

— Он врет, — внезапно вмешался Тирион.

Клиган повернулся.

— Что сказал?

— Ты врешь, — повторил Тирион, — спорим, тебе не больше двенадцати?

— И почему это?

— Сейчас вечер, а у тебя волосы черные.

Клиган уставился на Тириона с таким же интересом, с каким сам Тирион недавно смотрел на ученую свинью.

— Это чего, он у вас не только карлик, но еще и дурачок?

Джейме взъерошил Тириону волосы.

— А теперь все то же самое, но подробнее.

— Если бы ему было пятнадцать лет, то у него уже усы бы росли, и было бы видно, потому что он черноволосый. И даже если он сегодня с утра побрился, то к вечеру уже щетина появилась бы. Ты просто высокий, — покровительственно обратился он к Клигану, — и сильный, и тебе в лицо никто не смотрит, поэтому все верят, что ты старше.

Клиган неожиданно рассмеялся.

— А умный у вас уродец, как я погляжу. Не глупее полковой шлюхи, та меня тоже раскусила. Куда, говорит, лезешь, свиненок, ты ж еще не бреешься. А остальным что? Пью как взрослый, дерусь как взрослый, стражника зарубил как взрослый, а в рожу мне и правда никто не глядит. Вот только с копьем пока плохо управляюсь, то-то меня этот хорек из седла выкинул.

Он снова взялся за повод.

— Стой, — окликнул его Джейме.

— Чего вам? Сами сказали, что лошадь обратно моя.

— Не «обратно», а «снова», — внушительно поправил его Тирион.

— Снова-здорово. Не зуди, уродец. Тебя что, не учили больших собак не злить? – он наклонил голову и угрожающе зарычал. Тирион отступил на шаг назад и покрепче взял Джейме за руку. Тот улыбнулся.

— Лошадь твоя. Пока. На следующем турнире ты ее опять проиграешь. Пошли со мной, представлю тебя королеве.

— На кой? – ошеломленно спросил Клиган.

— Она давно хотела собаку позлее.


Глава четвертая, в которой Нед Старк обнажает свой меч.



Пайк догорал. Со всех сторон тянуло паленым: веселым запахом костра, густой вонью горелой бычьей кожи, пеплом, гарью, копотью и, сильнее всего, жареной рыбой.

— Корица, — сказал Джейме Ланнистер, принюхавшись. – В суп они ее кидают, что ли?

Оказалось, что темные свитки коричной коры горят на костре вместо дров.

— Скверно, что город отдали на разграбление, — промолвил Нед Старк, доселе молчавший.

— Ланниспорт выглядел не лучше. Да и как еще можно обходиться с людьми, которые бунтуют против законного короля? Они сами про себя говорят, что сделаны из железа, а железо понимает только два языка – огонь и молот.

Нед молча дотронулся до рукояти меча, висевшего у него за плечом. Джейме посмотрел на него с любопытством.

— Кстати, давно хотел вас спросить – зачем вы берете его с собой в ночные патрули? Если на нас кто-то нападет, то отбиваться двуручником будет не слишком удобно.

— Вам, должно быть, этого не понять, — коротко ответил Нед, и сир Родрик Кассель за его спиной что-то согласно проворчал.

— Должно быть, — согласился Джейме. – Пойдемте быстрее отсюда, там за углом жарят соленую треску.

Из раскрытой кузни тянуло жаром и слышались возбужденные голоса – там плавили добытое золото. От лужи на мостовой доносился кислый запах дешевого вина. Из подворотни неожиданно зазвучал призывный женский смех, и Нед невольно ускорил шаг. На следующем перекрестке пылал костер, вокруг которого вповалку лежали несколько человек и еще один, сидя на корточках, помешивал суп в котелке.

— А я тебе говорю, что это и называется – «осквернил ложе брата своего».

— А я тебе говорю, что кровать – она и есть кровать. Вот если бы он, скажем, к жене его полез…

— А я тебе говорю, что в «Книге Отца» написано…

— Можете не вставать, — громко сказал Джейме. Несколько теней у костра сразу вскочили на ноги, другие зашевелились, но остались лежать. – Что, готов у вас суп? Не угостите нас с лордом Старком?

Еще один человек, лежавший у костра, приподнялся на локте и всмотрелся во вновь прибывших. Свет костра упал на его лицо, и сир Родрик заворчал и отступил назад.

— Пойдемте отсюда, милорд, нехорошо делить пищу с бешеными псами.

Человек у костра лениво потянулся и встал во весь свой огромный рост.

— Никак этот северянин обидеть меня хочет, — хрипло сказал он, ни к кому не обращаясь.

— Сядь на место, Пес! – коротко скомандовал Джейме.

Человек, которого назвали Псом, недолго подумал и сел на землю, скрестив ноги.

— Это пес моей сестры, Сандор Клиган, — объяснил Джейме. – Почему вы говорите, что он бешеный, сир Родрик?

— Он зарезал пленного на моих глазах, а потом обобрал тело. Ни один рыцарь…

— А я не рыцарь, — прервал его Пес. – Я солдат. Благородный рыцарь, конечно, отвел бы этого пленного в свой обоз, а потом взял бы за него выкуп и, может, даже пристроил бы за него свою перезрелую дочку. А мне что с ним было делать? На своем горбу таскать? Нет уж, свой выкуп я за него уже взял, железные люди, по счастью, все свое золото носят на себе.

— Вы могли бы отпустить его, — вмешался Нед. – Необязательно было убивать.

Пес ухмыльнулся и красноречивым жестом положил руку на рукоять кинжала. «Нет, — подумал Нед, — он не бешеный, просто охотничий пес, который не уймется, пока не попробует крови. Боги создали его человеком, а он своей охотой превратился в животное. И он служит королеве!»

Джейме ногой пододвинул к костру круглый березовый чурбак и сел на него.

— Как хотите, а я сегодня не ужинал. Милорд Старк?
Нед подумал, снял заплечные ножны и огляделся, не зная, куда девать меч. Сир Родрик молча взял у него Лед. Сам он остался стоять.

Котелок с супом пустили по кругу. Нед взял ложку у запасливого сира Родрика, а Джейме тут же протянули три штуки, на выбор. Солдаты, должно быть, были не из одного отряда, а сошлись случайно, потому что припасы у них были не общие, а у каждого свои: один поджаривал хлеб на углях, другой смачно хрустел луковицей, третий отрезал куски от большого окорока. Пузатая бутыль, оплетенная соломой, гуляла между четырьмя солдатами, сидевшими отдельно – эти, судя по говору, были из Штормовых Земель. Пес отхлебывал из собственной фляги и кромсал кинжалом твердую колбасу, похожую на палку. Одни куски он съедал сам, другие кидал приблудившейся дворняге.

Котелок пошел по кругу в третий раз, и ложки начали задевать его дно, когда Нед заметил, что все, сидящие у костра, смотрят на сира Родрика: кто искоса, кто прямо в упор. Нед незаметно попробовал, легко ли его кинжал выходит из ножен, и прикинул, насколько быстро он сможет добраться до своего меча. Джейме поймал его взгляд и улыбнулся.

— Валирийская сталь, — сказал он вполголоса. – Мало кто в Семи Королевствах ее видел.

Нед понял, что от него хотят, чтобы он показал меч. Ему не хотелось хвалиться дедовским наследством на всех перекрестках, но он понимал, что если откажет, то обидит людей, которые только что поделились с ним едой. Он нехотя встал, подошел к сиру Родрику и одним движением выхватил Лед из ножен.

Сидевшие у костра разом притихли. Неверный свет костра дрожал на лезвии, и казалось, что по мечу пробегают тысячи волн, как по бурному морю.

Солдат, варивший суп, завистливо вздохнул и сказал:

— Эх, мне бы такой, я бы…

— Ты бы им капусту рубил, — насмешливо прервал его Пес. – Такому мечу рука нужна.

— Твоя, что ли?

Пес оскалился и ничего не ответил, но в глазах его отчетливо читалось: «А хоть бы и моя!»

Нед убрал меч обратно в ножны.

— Спасибо вам за гостеприимство. Пойдемте, сир Джейме.

За их спиной солдаты заспорили, чья очередь мыть котелок. Повар утверждал, что это должен делать Пес, потому что он всех младше, а Пес хрипло отвечал, что он сейчас кинет повара вместе с котелком прямо в море.

@темы: фик, миди, Песнь Льда и Пламени

---

[belana]

Название: Всё равно согласен
Автор: MissJeeves
Переводчик: belana
Бета: Xvost
Фандом: Мстители
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Персонажи: Наташа Романова/Клинт Бартон, Тони Старк, Брюс Бэннер, Стив Роджерс, Тор
Рейтинг: PG
Саммари: они обнаруживает, что Клинт и Наташа поженились и реагирует в своём неповторимом стиле
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Примечание: переведено на Фандомную Битву - 2012

Наташа и Клинт женятся так же скрытно, как делают всё остальное.
Тони получает первый намёк несколько месяцев спустя, когда Наташа выходит из больницы после последней рискованной встречи с очередным врагом Щ.И.Т.а. Позже он настаивает, что это была изощрённая попытка заставить его сконструировать для неё реактор. Вместо этого он создаёт Наташе стальную броню (более легкую и не такую крутую как его собственная). Она отказывается надевать этот костюм и жалуется, что он слишком заметный. Тони думает, что он не так привлекает внимание, как зияющая рана в груди. Уж он-то знает.
Наташа возвращается к работе: тайком исчезает, чтобы выслушивать ложь или вешать лапшу на уши другим — ко всем радостям шпионской жизни.
Тони пробирается в её ванную и щедро пользуется её средствами по уходу за кожей. Наташа не платит арендную плату, так что она ему должна. Пеппер уже всем рассказала, как он один единственный раз воспользовался её кремом. Тор ничего не понял, но Стив, Клинт и Брюс посчитали, что это очень смешно, и целый день развлекались, ставя под сомнение его мужественность.
Он находит новый предмет около раковины: простое золотое кольцо на хвосте небольшой серебряной фигурки кошки. Странно. Наташа не носит украшения, если этого не требует прикрытие. Она однажды пыталась удавить Тони при помощи колье, но он не в обиде.
Он не видел этого кольца на Наташе, но с другой стороны, он редко смотрит на её руки. У неё есть куда более привлекательные части тела.
Примерно в то же время случаются другие события, связь между которыми Тони видит позже.
Появляется Тор с какими-то рунами, вытатуированными на заднице. Он радостно демонстритует их Тони и всем остальным, разгуливая голышом. Тор пытается объяснить, что они значат, но это не важно, потому что, по мнению Старка, это означает только маячащую задницу перед его лицом с самого утра. Он устанавливает новый протокол безопасности, чтобы голые боги не врывались в его спальню.
Потом Тор интересуется, появится ли другой парень, если сделать татуировку Брюсу.
— Не знаю, — пожимает плечами тот. — Я не хочу делать татуировку. Тем более на заднице.
Тони тыкает Брюса ручкой, но ничего не происходит.
— Думаю, всё в порядке. Хочешь, я его подержу?
Брюс бочком выходит из комнаты и запирается в лаборатории, потому что он зануда.
Потом Стив начинает задавать свои обычные вопросы о том, что стало с американским обществом, пока он был сосулькой. На этот раз он хочет знать, существует ли ещё институт брака.
— Да, — заверяет его Тони. — Браки всё ещё существуют. Как и разводы, слава богу.
Стиву, кажется, этого недостаточно, даже после того, как Тони рассказывает, что заниматься сексом до свадьбы теперь не запрещено.
— И геи тоже живут открыто, — добавляет он, а Стив краснеет. — Что бы ты ни задумал, — предупреждает он, — не забудь о брачном контракте. Составь его заранее.
— Я не собираюсь жениться, — отвечает Стив. — Я даже не знаю, как это делается. — Он заминается. Тони считает, что Стив слишком много смотрел «Холостяка».
— Я знаю, как! — восклицает Тор, обычно не участвующий в таких разговорах. — Ты отправляешься в место сосредоточения власти, — серьёзно объясняет он Стиву. — Там ты и твоя любимая обмениваются клятвами перед лицом человека, представляющего справедливость и мир.
Тони пристально смотрит на него.
— Ты не то чтобы сильно ошибаешься, — говорит он в замешательстве.
— И нужны свидетели, — продолжает Тор, — которые подписывают бумагу и обещают никому ничего не говорить. Это почётная миссия.
— Почему нельзя никому ничего говорить? — спрашивает Стив изумлённо и немного печально.
— Та сыворотка так и не добралась до мозга? — спрашивает Тони. — Всё в мышцы ушло, да?
Стив и Тор злобно смотрят на него, но Тони всё равно, потому что, по его мнению, они идиоты.
— Я пойду... — Тони замолкает, задохнувшись от ярости. — Да как они посмели? — Он смотрит на Тора, который невинно моргает в ответ. — Ты? Они рассказали тебе?
— Это была почётная миссия, — повторяет Тор, раздуваясь от гордости.
— О чём вы говорите? — спрашивает Стив.
— Агент Бартон, — кипит от возмущения Тони, — лишил меня возможности устроить мальчишник. За это я его убью.
— Что? — спрашивает Стив. — Клинт женился?
— Я никому ничего не говорил, — встревоженно настаивает Тор. — Я поклялся честью. И Мьёльниром.
— Он женился на Наташе, да? — уточняет Стив. Тор смотрит на него. — Я не слепой.
— Я никому ничего не говорил, — повторяет Тор. Он встаёт (не хватает только, чтобы он раздражённого мотнул головой, убирая прядь волос от лица).
Тони никак не может успокоиться. Когда Брюс выходит из лаборатории, он уже доходит до рассуждений о стриптизерах, лишённых средств к существованию, потому что свадьба прошла в тайне.
— Он всё знает, — говорит он Тору.
— Ты тоже был в курсе? — Тони выглядит как человек на грани сердечного приступа.
— Тор спросил меня о надлежащих свадебных подарках, — отвечает Брюс. — Пришлось предупредить, что никакие трупы не подойдут.
— Но я никому ничего не говорил, — повторяет Тор.
— У тебя здесь не так много знакомых, — говорит Брюс.
— Наташа! — рявкает Тони и убегает прочь в направлении её комнаты. — Миссис Клинтон Бартон! Миссис Бартон, иди-ка сюда!
— Ей понравится такое обращение? — шёпотом спрашивает Стив за его спиной.
— Нет, — отвечает Брюс.
— Вы должны им сказать, что я никому ничего не говорил, — настаивает Тор.
Наташа моется в душе, когда в ванную вваливается Тони и хватает серебряную фигурку кошки. Он поднимает её над головой, демонстрируя всем.
— Улика номер один!
Из-за шторки выглядывает мокрый Клинт. Он пристально разглядывает толпу в дверях ванной.
— О, — выдавливает из себя Тони. Он крутит кольцо на хвосте фигурки. — Ну, не будем мешать тебе и твоей супруге. — Старк разворачивается и уводит остальных.
— Я никому ничего не говорил, — объясняет Тор закрывающейся шторке.
Они не слышат голосов из ванной. Скрытная парочка не выключила воду и, возможно, выбралась наружу через окно. Тони представляет обнажённую Наташу, взбирающуюся по стене башни Старка, и немного отвлекается от текущей проблемы.
Потом открывается дверь, и Наташа с Клинтом входят в комнату. Мокрые, завернувшиеся в мягкие белые полотенца и, тем не менее, как никогда готовые к убийству.
Тони скрещивает руки на груди и перекрывает коридор.
— Так, так, — говорит он.
Наташа выглядит такой же недовольной, как обычно. Клинт с трудом удерживает полотенце на талии, почти продемонстрировав инструмент для исполнения супружеского долга.
— Что вы можете сказать в своё оправдание? — требовательно вопрошает Тони.
— Я хочу, чтобы в ванной был установлен замок, — отвечает Наташа.
— С внутренней стороны, — добавляет Клинт.
— В ванной разрешены романтические союзы? — с любопытством спрашивает Тор. Стив опять краснеет. Брюс пытается сдержать ухмылку, но у него не выходит.
— Союз разрешён везде, где ты можешь снять брюки, — ворчит Тони. — ЗАГС? Серьёзно?
— Они были одеты, — тянет Тор. — Но я никому ничего не говорил, — напоминает он Наташе и Клинту. — Я сдержал слово.
— Спасибо, Тор, — отвечает Наташа почти искренне.
— Жаль, мы не заставили его поклясться, что он прибьёт своим молотом всех, кому он ничего не говорил, — вздыхает Клинт.
Тони сосредоточенно разглядывает левую руку Бартона, которой тот придерживает полотенце. На безымянном пальце есть… какая-то хрень.
— Татуировка в виде кольца, — говорит Тони. — Ты, что, звезда готик-рока из девяностых?
— Дополнительный вес сбивает мне прицел, — отвечает Клинт, очевидно представляя Тони на месте мишени.
— Ну ладно. — Старк опять злобно смотрит на всех. — Романтик ты наш. — Он пытается изобразить ехидство, но получается плохо.
— Мне можно получить своё кольцо назад? — спрашивает Наташа.
— Дай сюда руку, — отвечает Тони.
С некоторым подозрением она протягивает вперёд левую руку, правой придерживая полотенце. Тони берёт её за запястье и без усилий надевает кольцо.
— Властью, данной мне мной, перед лицом этих свидетелей, один из которых настоящий бог, я объявляю вас мужем и женой, снайпером и шпионкой, живите и убивайте долго и счастливо.
Тони хватает Клинта за левую руку и соединяет её с Наташиной.
— Вот, — говорит он, — неужели это так сложно?
Клинт пытается удержать полотенце одной рукой.
— Я всё равно пришлю вам стриптизёров, — предупреждает Тони и уходит прочь.

@темы: Avengers, перевод, мини

---

[belana]

Название: Трикстер
Автор: sam-storyteller
Переводчик: belana
Бета: Ksandria, Мистер Бартон
Фандом: Мстители
Ссылка на оригинал: ссылка
Разрешение получено
Персонажи: Фил Коулсон, Локи
Рейтинг: PG
Саммари: Локи приходит в голову мысль: у псаря страха меньше, чем у самих псов
Дисклеймер: всё принадлежит правообладателям
Примечание: переведено на Фандомную Битву - 2012

— Хочешь увидеть фокус?
Мстители — герои Земли, сильнейшие её воины — празднуют победу внизу. Весь свет празднует от их имени. Поводом для веселья стал разгром Локи, самой большой опасности, с которой сталкивалась эта крохотная планета.
Но Локи мастер лжи и хаоса.
Он глядит на мир, который мог бы завоевать, и смотрится неуместно в прекрасно сидящем чёрном костюме. Он стоит у перил на крыше самого высокого из небоскрёбов Старка, смотрит вниз и продумывает свой следующий шаг. Они считают, что уничтожили его. Тор поймёт, что это не так, но, возможно, не сейчас и не в ближайшем будущем. Они, конечно, разрушили его планы, но хаос не так просто истребить, тем более в этом мире.
Локи поворачивается, когда за спиной раздается голос. Ровный, спокойный, без тени страха.
— Хочешь увидеть фокус? — повторяет человек, сунув руки в карманы. Этого Локи видел раньше. Сын Коула.
— Какой фокус? — спрашивает Локи, потому что не чувствует угрозы. Не от этого маленького, слабого жителя Мидгарда, который всего лишь проводит время в компании воинов.
— Хороший, — отвечает сын Коула, подходя ближе, как будто Локи не пытался только что уничтожить этот город.
Локи приходит в голову мысль: у псаря страха меньше, чем у самих псов.
— Ты меня не боишься? — осторожно спрашивает он.
— Нет. — Сын Коула улыбается.
— Почему?
Тот пожимает плечами, запрыгивает на металлический ящик, с которого он не достает ногами до земли и сцепляет руки перед собой.
— Знаешь, я довольно плохо разбираюсь в асгардских нормах и обычаях, — спокойно говорит человек, слабо улыбнувшись. — Но я вас изучал. Всех вас.
— Через ваши стеклянные экраны?
— В основном.
— Что ты узнал? — спрашивает Локи.
— Без обид, — отвечает сын Коула, — но ты не воин.
Локи вытягивает руку ладонью вверх, чтобы раздавить кости этого человека за такие слова.
— Повтори.
— Да ладно. Ты действительно этого хочешь? Быть похожим на них? Ты и я, мистер Лафейсон, не настолько глупы, не так ли? Какие-то качки избивают друг друга — в чем радость-то?
Локи сжимает пальцы в кулак, но не призывает магию. Он опускает руку.
— Асгард ценит войну и демонстрацию силы. Я это понимаю, честное слово. Но разве ты никогда не думал, что жизнь — это не только подсчет трупов… тех, кого вы там убиваете? — Голос сына Коула становится тихим, почти обольстительным. — Не быть воином — это не бесчестье.
— Ты что-то говорил о фокусе, — напоминает Локи. Он ничего не упускает, а этот разговор сам по себе может быть уловкой.
— Да. Ибо для такого мастера обмана как ты, — в этой фразе сквозит уважение, искреннее уважение, что очень удивляет Локи, — маленькая победа лучше, чем ничего. Можешь считать, что это пари.
— Пари.
— Если я выиграю, ты оставишь Мидгард в покое, — разъясняет сын Коула, Локи смеется в ответ. — Ты выиграешь — и я покажу, как управлять этим местом.
— Мне не нужны уроки по управлению людьми от человека.
— С учетом того, как мы только что тебя разделали, думаю, нужны. Существуют способы и средства управления миром, которые не предполагают привлечение внимания. Уж я-то знаю.
— Откуда?
Сын Коула улыбается уголком губ.
— Как думаешь, как я стал их боссом?
— Почему ты предлагаешь это пари? Ты совершенно серьезно собираешься выиграть у бога?
— Ну… Если я выиграю, ты свалишь отсюда, если ты выиграешь, я стану правой рукой императора. Мне нравится, как это звучит. В любом случае, я в выигрыше.
— Почему ты думаешь, что я буду играть по правилам? — Локи благодушно опирается на ограждение. Этот дурак слишком горд. — Я, по твоим собственным словам, мастер обмана.
— Думаю, ты уважаешь другого трикстера. Думаю, ворон ворону глаз не выклюет. И думаю, если пойдет слух, что тебе, великому Локи, утёр нос человек, твоя гордость не позволит тебе остаться. Это крохотная частица Асгарда в тебе, то, что твоё громадное ётунхеймское наследие не смогло выжечь. Итак, если ты закончил с вопросами, я повторяю: хочешь увидеть фокус?
Локи щурится, но кивает. Сын Коула спрыгивает с ящика и роется в карманах. И извлекает два небольших круглых предмета, помещающихся на ладони.
— Это старинное состязание, придуманное человеком по имени Томпсон. Он… скажем, он местная версия тебя, — говорит он, бросая один из предметов Локи. Он ловит предмет и разглядывает его с интересом. Это лесной орех. Обычный лесной орех в скорлупе. Сын Коула отходит на несколько шагов, поворачивается к Локи спиной (ошибка, но Локи его прощает) и смотрит вверх.
Над ними возвышается серебристая башня, какая-то радиовышка с поперечными перекладинами. Она тянется к небу с типичной наглостью таких повелителей митгардской магии как Старк словно пытаясь прислониться к ближайшей звезде.
— Если я смогу перебросить орех через эту вышку, я выиграл, — говорит сын Коула, надменно улыбаясь. — Если ты перебросишь — ты выиграл. Вот... Даю тебе фору, — добавляет он и бросает второй орех Локи, доставая третий из кармана.
— Ты шутишь.
— Я шучу очень редко, — уверяет его сын Коула. — Сейчас я серьёзен как никогда.
Локи протягивает руку.
— Дай мне тот, — требует он.
Сын Коула меняет орехи.
— Сначала кидаешь ты, потом я, потом опять ты, — инструктирует сын Коула.
— Ты очень странный.
— Мне об этом уже говорили.
— Я сильнее тебя.
Сын Коула качает головой.
— Ты ослабел после битвы. Не так ли? Сейчас ты не сильнее человека. Ты, конечно, можешь переломить меня пополам, но это соревнование в мастерстве, а не в магии. Ты будешь знать, что ты смошенничал. Так что, думаю, мы примерно в равных условиях.
Это нахальство, но Локи готов уважать такое отношение. Человек, стоящий рядом с воинами, становится интереснее с каждой минутой.
Локи смотрит на вышку, оценивает вес ореха и бросает. Тот ударяется о металл, немного недолетев до вершины. Орех слишком легкий, сопротивление ветра слишком сильное.
— Пятёрка за меткость, — отмечает сын Коула. — Моя очередь.
Он отходит назад, сжимая орех в кулаке, замахивается от плеча и бросает, споткнувшись от усилия. Орех взлетает выше и выше, становится едва виден, но перелетает башню с запасом всего в несколько дюймов. Сын Коула самодовольно суёт руки в карманы.
— Твоя очередь.
Локи аккуратно прицеливается, отходит на пару шагов для разгона и бросает изо всех сил. Орех летит...
Дзынь.
Он ударяется о металл и падает на крышу.
— Надувательство, — шипит Локи, поворачиваясь к сыну Коула.
— Конечно, но я всё равно выиграл, — отвечает тот. Он поднимает правую руку. На ладони лежит орех. — Я подменил его утяжелённым. Орехи летают гораздо дальше, если они чуть тяжелее.
— Ты, мелкий...
— Но-но-но! — Сын Коула поднимает левую руку, и Локи замирает не совсем по собственному желанию. — Ты принял пари, Локи Лафейсон. Правила о богах и смертных совершенно однозначны здесь, в Мидгарде. Ты принял пари...
— Нет! — кричит Локи, потому что чувствует притяжение Асгарда каждой клеточкой тела.
— ...и теперь заплатишь по счету, — спокойно продолжает сын Коула с тенью улыбки на губах.
— НЕТ!
— Локи, сын Лафея, наследник Ётунхейма...
Локи кричит.
— ...принц Асгарда, я изгоняю тебя из Мидгарда и запрещаю тебе возвращ...
Локи не слышит конец фразы, его уносит внезапно налетевший шторм, уносит мимо серебристой башни, принесшей неудачу, в сторону моста. Моста, который этот жалкий человечек вызвал из пустоты при помощи уловки...
Пока Мидгард растворяется, Локи не может не восхищаться им.
Когда он вернётся, он сделает сына Коула своим рабом. Это не допущение, а обещание.

* * *

— Вот так ты и уделал бога-трикстера, — говорит Фил сам себе. Он достает перочинный нож, разрезает орех и съедает ядрышко, бросив скорлупу на землю. Фил очень любит лесные орехи.
— Эй, Коулсон! — раздаётся чей-то голос. Фил оборачивается и видит Старка и Клинта, стоящих в дверях.
— Ты пропускаешь всё веселье, — ухмыляясь, говорит Клинт. Они оба не совсем трезвы, судя по расслабленной позе Бартона и блестящим глазам Старка.
— Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь? — добавляет Старк и бросает что-то в его сторону. Фил ловит бутылку пива левой рукой, складывает нож правой и убирает его в карман.
— Обозреваю своё королевство, — говорит он безмятежно. Потом показывает на бутылку. — Вы же знаете, я на службе.
— По последним данным от Фьюри, нет, — уверяет его Бартон. — Да ладно, даже ты должен испытывать облегчение.
Фил идет к ним. На крыше ветрено, и нет необходимости здесь задерживаться.
— Немного, — признает он. Адреналин сошел на нет — что верно, то верно — и он достаточно устал, чтобы позволить Старку утянуть себя в сторону лестницы.
— Не мы ли самые клёвые герои в истории? — вопрошает Старк, когда они спускаются по лестнице. — Я думаю, да.
Клинт дает Старку пять поверх головы Фила.
— Мы сделали Локи. Теперь нас можно считать почётными богами, — продолжает Старк.
— Не заносись, — бормочет Фил.
— Слишком поздно, — отвечает Старк, а потом они входят в пентхаус небоскрёба, где много супергероев, агентов Щ.И.Т.а и моделей (их номера, видимо, установлены на кнопки быстрого набора на телефоне Старка).
Старк и Бартон присоединяются к вечеринке. Все разговаривают, смеются; они счастливы, невредимы, хотя несколько измотаны в боях. Фил опирается о дверной проём и наблюдает. Завтра надо будет сделать тысячу дел, от наведения порядка в городе до пиар-кампании, но сейчас, кажется, он может достаточно расслабиться, чтобы стоять здесь и наслаждаться их триумфом.
Фил Коулсон — человек маленьких побед. Увеличение бюджета, сданный вовремя отчет; Стив Роджерс, передумавший душить Тони Старка; доступ к интересным разведданным, редкая похвала от директора Фьюри. Он знает, что он обычный человек, сливающийся с окружающей средой, и его устраивает такая ситуация.
Но он псарь для них, и, в конце концов, лиса принадлежит ему.

* * *

Примечание: фокус, который провернул Коулсон, — использование ловкости рук и утяжеленных предметов в соревнованиях по броскам, был разработан и доведен до совершенства «Титаником» Томпсоном, скандально известным игроком и мошенником начала ХХ века. Этот номер он однажды опробовал на Аль Капоне, использовав апельсин, потому что наглость города берет.

@темы: Avengers, перевод, мини

---

Братец Лис и Братец Луис-2

[WinterBell]

Автор: WinterBell
Бета: fandom Zorro 2012
Название: Братец Лис и братец Луис-2 (цикл "Сказки про лиса"
Размер: драббл, 353 слова
Персонажи: братец Лис, братец Луис, сестрица Виктория
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: о том, почему братец Луис носит перчатки.
Примечание: канон - сериал New World Zorro (1990 г.)

Зашел однажды братец Лис в таверну к сестрице Виктории. Смотрит — а посетители, все как один, с недовольными минами сидят. И сама сестрица Виктория ходит сердитая.

— Что, — братец Лис спрашивает, — у вас стряслось?

— То стряслось, — сестрица Виктория отвечает, — что вчера в пуэбло праздник был.

— Что же тут такого плохого? — удивляется братец Лис.

— А то плохого, — говорит ему сестрица Виктория, — что на праздник у нас всю текилу выпили, а новую раньше, чем завтра, не привезут.

Братец Лис умом пораскинул; зачем, думает, чужая текила, когда свою делать можно! Мало ли в Калифорнии кактусов!

И посадил братец Лис кактусы возле своей асиенды. Окучивает он однажды землю мотыгой, глядь — братец Луис едет.

Увидел братец Луис братца Лиса, поводья натянул, коня придержал.

— Чем, братец Лис, занимаешься? — спрашивает.

— Кактусы, братец Луис, окучиваю. Будем свою текилу делать.

— Ах, вот как! — усмехается братец Луис. — А разве ты, братец Лис, не знаешь, что у нас в пуэбло кактусы выращивать запрещено?

Вот те на! Братец Лис чуть мотыгу не выронил.

— Как же так?! — спрашивает.

— А вот так! — братец Луис в ответ. — Если каждый затеет кактусы растить и текилу делать, все в пуэбло станут пьяные ходить, работать некому будет. Хочешь кактусы выращивать — купи разрешение.

— Э-э, вот ты о чем! — говорит братец Лис. — Так то от текилы из жестких кактусов пьянеют, а мои-то кактусы мягкие! Такую текилу можно как воду пить — не опьянеешь.

— Да ну! — Слез братец Луис с коня и подошел к грядке с кактусами. — Ну-ка, поглядим, какие они у тебя мягкие!

И хвать первый же кактус обеими руками!

Иголки ему тут же в ладони и впились.

Скачет братец Луис вокруг кактусов и вопит, руками машет. А братец Лис ему:

— Что ж ты, братец Луис, за иголки хватаешься? Я же не про иголки, я про мякоть говорю! Ты сам кактус потрогай!

— Не хочу я ничего трогать! — говорит братец Луис, чуть не плача. — Как я его потрогаю, не задев иголок? Ну тебя!

Залез кое-как в седло и поехал домой, иголки из ладоней вытаскивать.

Так братец Лис начал добывать свою текилу, и сестрице Виктории всегда было чем угостить жителей пуэбло.

А братец Луис с того дня стал перчатки носить. А то мало ли, знаете, в Калифорнии кактусов!

@темы: драббл, Zorro, фик

---

Братец Лис и Братец Луис

[WinterBell]

Автор: WinterBell
Бета: fandom Zorro 2012
Название: Братец Лис и братец Луис (цикл "Сказки про лиса"
Персонажи: братец Лис, братец Луис
Размер: драббл, 365 слов
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: как братец Лис братца Луиса перехитрил.
Примечание: канон - сериал New World Zorro (1990 г.)

Захотелось как-то братцу Лису рыбкой полакомиться. Пришел он на речку, уселся на берегу, закинул удочку и стал ждать. Час сидел, другой сидел — наловил рыбы в самый раз на уху, и собрался домой уходить. И тут, откуда ни возьмись — на белом коне братец Луис едет. Увидел он братца Лиса, слез с коня и к нему подошел.

— Что это ты, братец Лис, здесь делаешь? — спрашивает братец Луис.

— Да вот, — братец Лис ему в ответ, — рыбы поймал себе на обед.

И показывает свой улов.

Видит братец Луис — а рыбы у братца Лиса полное ведро. Прищурил он глаза и спрашивает:

— А налог, братец Лис, ты на эту рыбу заплатил?

— Какой такой налог? — братец Лис удивляется.

— Речка эта, — говорит братец Луис, — мимо пуэбло протекает. Стало быть, все жители должны за выловленную рыбу налог платить.

Призадумался братец Лис: как же быть? Не оставаться же без обеда! Поразмыслил он и говорит:

— Так то, братец Луис, на испанскую рыбу налог, а у меня американская. Она к нам с севера приплыла, испанской короне не принадлежит и налогом не облагается.

— С чего это ты взял, что она у тебя американская? — спрашивает братец Луис. — Может, она местная, калифорнийская.

— А вот и нет, — возражает братец Лис. — Американская рыба по-английски разговаривает.

— Скажешь тоже, братец Лис! — усмехается братец Луис. — Где это видано, чтобы рыба разговаривала!

Тут братец Лис вытаскивает из ведра одну рыбину и протягивает братцу Луису.

— А ты, — говорит, — кусни ее хорошенечко, и послушай, по-каковски она тебе ответит.

Посмотрел братец Луис на братца Лиса недоверчиво, но все-таки решился, да рыбину зубами за голову хвать!

И такой гадостью она ему показалась, эта рыба — без муки, без соли, без душистых приправ и без гарнира, что он ее выплюнул и прочь отбросил. Рыба упала в речку и поминай как звали, только «буль!» и слышно было.

Тут братец Лис как закричит:

— Вот! Вот! Братец Луис, ты слышал? «Буль», — это она по-английски заговорила, наверное, зовут ее так.

Тут вдалеке показалась повозка: едет к пуэбло, облачко пыли поднимает.

— Ой-ой! — закричал братец Лис, привстав на цыпочки. — Никак, рыбный егерь едет! Наверное, услышал, как ты, братец Луис, американскую рыбу покусал.

Тут братец Луис белее своего коня сделался. Вскочил он в седло и галопом пустился в пуэбло. А братец Лис с полным ведром рыбы отправился домой обедать.

@темы: драббл, Zorro, фик

---

[emerald]

Название: Горькая вода
Автор: Изумрудная змея
Бета: Oscuro Libre
Размер: мини ~1550 слов
Персонажи: Пес, Джоффри, сир Барристан
Категория: джен
Жанр: драма, юмор,
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: как не надо воспитывать детей.
Примечание: фик написан для команды PLIO на ФБ-2012


— На вкус как моча, — сказал Пес и сплюнул.

Джоффри засмеялся.

— А откуда ты знаешь, какой у нее вкус? Ты ее пробовал, что ли?

— Поживи с мое — не то узнаешь, — пообещал ему Пес, потянулся и сел на шелковистый песок. Море блестело так, что глазам было больно. Чуть поодаль белела королевская купальня, возле нее сверкала латами стража.

— Что ты сел? — надулся Джоффри. — Раздевайся, пошли плавать!

Пес почесал за ухом. Ни раздеваться, ни лезть в воду ему не хотелось. Когда королева объявила, что сегодня поедет купаться, он решил, что речь идет о каком-нибудь очередном господском развлечении у воды — камушки побросают, песенки попоют… Не плавать же они будут, какой дурак своей охотой в море полезет? На берегу, однако, выяснилось, что дурак-то он, особенно потому, что не надел с утра целые подштанники.

— А может, мы так, на берегу посидим? — предложил он. — Или, хочешь, иди к маме.

Джоффри топнул ногой.

— Нет! Я хочу купаться! Мама сказала, что ты должен делать, что я прикажу! Я тебе приказываю!

«Ремня бы тебе хорошего», — пробормотал Пес себе под нос и начал расшнуровывать куртку.

Джоффри посмотрел на него с восхищением.

— Ого, какие у тебя мускулы — совсем как у моего папы! И ты его даже выше. Но зато он в плечах шире.

— Если твой папа будет столько жрать, он скоро будет поперек себя шире, чем я в длину, — проворчал Пес.

Джоффри снова засмеялся.

— Пошли в воду, ну же, пошли скорей! Что ты ждешь? Ты что, плавать не умеешь?

— Ты когда-нибудь видел собаку, чтобы плавать не умела? — огрызнулся Пес.

— Тогда возьми меня на руки и неси в воду, — скомандовал Джоффри. — Я не люблю босыми ногами по песку ходить.

Пес пожал плечами, но повиновался.

— Моя мама плавает лучше всех! Как рыба!

«И ума у нее примерно столько же,» — подумал Пес. В западных землях считалось, что женщина, которая умеет плавать — непременно ведьма. Его отец в детстве видел деревенский суд над ведьмой: ее связали по рукам и ногам и бросили в пруд. «Потонула, бедняжка, — вздыхал отец. — Честная оказалась». Пес сомневался, что Джейме Ланнистер позволит кидать свою сестру в пруд, но трепать языком, по его мнению, королеве все же не стоило.

Он зашел в воду по грудь и остановился.

— А теперь плыви сам.

Джоффри надул губы.

— Нет, я передумал. Я лучше сяду к тебе на спину, а ты меня повезешь.

Пес хотел было сказать, что он думает о таком предложении, но только плюнул.

— Ладно, — проворчал он. — Полезай. Если я начну тонуть — тяни меня за волосы. Я говорю — если начну, сейчас не начал пока.

Джоффри восторженно пнул его пятками в бока.

— А ты когда-нибудь тонул?

— Да, — неохотно ответил Пес.

— Расскажи!

— Да что там… Шлюпка перевернулась, а я в броне, вот и весь рассказ.

— А что ты сделал?

— Да ничего. Упал на дно и встал на ноги.

— И все? — разочарованно протянул Джоффри.

— И все. Там мелко было, как раз мне по горло. — Пес помолчал. — А еще двоим — с головой. Вот так.

Джоффри опять толкнул его ногами.

— Расскажи, как ты воевал с железными людьми! — потребовал он.

— Молча, — мрачно ответил Пес. — Как послали, так и воевал.

— Нет, рассказывай! С самого начала!

— Сначала они приплыли в Ланниспорт, ограбили нас и пожгли наши корабли. А потом мы приплыли на их острова, сожгли их город, убили их мужчин, изнасиловали их женщин и взяли в заложники их детей. И награбленное назад забрали. Что, нравится?

— Очень! А ты видел лорда Старка?

Пес неожиданно засмеялся.

— Видел, конечно. Железные люди — они ведь, что награбят, все на себя вешают, и бабские украшения тоже. Так в бой и ходят, как шлюхи в праздничный день. Ну вот, Старк и твой дядя Станнис своим объявили, что кто будет трупы обчищать, того повесят. А твой дядя Джейме сказал, что золото, которое на покойниках, по справедливости наше, в Ланниспорте взятое, так что пусть каждый сам соображает. Ну, мы с ребятами, значит, вечером соображаем, а тут мимо едет лорд Старк. Поглядел на нас, скривился и говорит: мол, были бы вы мои ратники, я бы взял свой фамильный меч и лично срубил бы вам головы.

— Лично?! — восхитился Джоффри.

— Ага. Он в своем замке всем преступникам сам головы рубит, нравится ему.

— Здорово! А ты что?

— А я ему говорю, чтобы он свой меч сначала из задницы вытащил.

Джоффри счастливо захохотал.

— Я бы… я бы тебя приказал казнить за такие слова, — выговорил он, задыхаясь от смеха.

— Вот. Ты бы меня казнил. И мама твоя — тоже. Твой отец дал бы мне в глаз или поржал бы, смотря по настроению и сколько он до того выпил. А Нед Старк посмотрел на меня, как на говно, и дальше поехал.

— И все?

— И все. Будет он, северный лорд, со всякой солдатней препираться.

Джоффри задумался.

— А правда… а правда на Севере лорды сдирают со своих врагов кожу и в ней ходят?

— Это, говорят, Болтоны раньше делали. У них и герб такой. Кто их знает… Я сам не видел, врать не буду, но, я думаю, нынешнему лорду Болтону такое раз плюнуть.

— А ты… смог бы содрать кожу с живого человека? — задыхаясь от волнения, спросил Джоффри.

Пес от неожиданности хлебнул морской воды.

— Я тебе скорняк, что ли? — ответил он, откашлявшись. — Не знаю, не пробовал. Нет, наверное. Это же не сурок все-таки.

— А что такое сурок?

— Это… — Пес попытался вспомнить дом, у которого в гербе был бы сурок, но решил, что таких, наверное, нет. — Зверь такой, в горах живет. Толстый, ростом как две кошки.

— И ты сдирал с них кожу? С живых?

— Вот далось тебе… С дохлых, конечно. У них шкура теплая, мех чуть не в локоть толщиной.

Некоторое время он греб молча.

— Я хочу сам плыть! — потребовал Джоффри.

Пес опустил его в воду, повел затекшими плечами, повернулся к берегу и присвистнул. Не было видно ни пляжа, ни королевской купальни, только высоко над водой поднимались стены Королевской Гавани.

— Давай-ка возвращаться, — предложил он. — Смотри, как мы далеко.

— Я не хочу! — капризно сказал Джоффри. — Поплыли дальше!

Пес подумал о том, чтобы притопить его слегка.

— Твоя мама с меня самого шкуру сдерет, и вместо коврика у кровати положит.

Джоффри пришел в восторг от такой идеи, но послушно повернул к берегу.

— Смотри, как я плаваю! Когда тебе было столько лет, сколько мне, ты умел так плавать? Спорим, что нет! А там что-то белое впереди! Что это такое? Это чайка? Нет, подожди, это… это… морское чудище! С хвостом! Как на гербе Мандерли! У-у-у-у!

— Это сир Барристан, — прервал его Пес. — Прямо в своем белом плаще. А, нет, это его белые подштанники.

Джоффри это показалось настолько смешным, что он чуть было не ушел под воду.

— Подштанники! — восторженно повторил он.

— Смех без причины — признак дурачины, — сказал Пес, чем вызвал новый взрыв хохота.

— А зачем сир Барристан к нам плывет? — спросил Джоффри, отдышавшись. — Охранять меня, да? А от кого? Я знаю! От морского чудовища, да?! А что ты будешь делать, если на нас нападет… большая рыба? Ты ей ка-а-ак врежешь, да? Ты ей все зубы переломаешь! Ты ей… кишки выпустишь, вот!

Пес не ответил. Он понимал, зачем сир Барристан к ним плывет, и что скажет, когда с ними поравняется.

— Ты, — сказал сир Барристан, — пес! Ты соображаешь, что делаешь? Кто тебе позволил? Куда ты принца потащил? А ну возвращайся на берег!

Пес прищурился.

— Да вот, хочу с ним доплыть до Волантиса и продать его на рынке. Там, говорят, за красивых мальчиков хорошие деньги дают. Хочешь в долю войти?

Сир Барристан задохнулся.

— При ребенке… язык свой поганый… как только королева…

— Я писать хочу, — громко сказал Джоффри.

— Вот радость-то, — резко ответил Пес. — Валяй, добавь в море водички.

— Я не хочу в море! Я хочу на берегу!

— Да чтоб тебя… ладно, забирайся, поплыли, а то ты своим ходом до вечера будешь бултыхаться.

Сир Барристан хотел что-то сказать, но передумал и нырнул.

Пес молча греб к берегу, пока по его спине не потекла горячая струйка.

— А говорил, что в море не хочешь, — сказал он, не оборачиваясь.

— Я терпел, — сконфуженно ответил Джоффри. — Я терпел, терпел… а потом перестал.

— Ну и правильно. Терпеть, говорят, вредно, от этого камни бывают.

Джоффри наклонился к его целому уху и заговорщицки прошептал:

— Ты бы смог его убить?

Пес обернулся. Сир Барристан плыл следом за ними, рассекая воду седой бородой.

— Смог бы, конечно. Спит же он когда-нибудь.

— Во сне? — потрясенно спросил Джоффри.

Пес хмыкнул.

— А ты как хотел, чтобы я его убивал? Тупым мечом на турнире по всем правилам? Тогда вряд ли.

Джоффри задумался.

— Ты убьешь кого угодно, если я прикажу, да?

— Если король прикажет, то да.

— Поскорей бы я стал королем, правда?

— Жду не дождусь.

— Я тогда кому угодно прикажу голову отрубить, правда?

— С тебя станется.

— И еще я прикажу… угадай что.

— Чтобы к обеду суп не подавали, — лениво предположил Пес.

— Не угадал. Я… — Джоффри зашептал ему на ухо. Пес от души расхохотался и обернулся в сторону сира Барристана.

— А давай. Сир Белые Подштанники от злости лопнет.

— Ты будешь как будто сир Дункан Высокий, а я — как будто король Эйегон.

— С двух шагов не отличишь, — согласился Пес. — Слезай с меня, приплыли.

@темы: фик, мини, Песнь Льда и Пламени

---

Человек со звезды

[WinterBell]

Название: Человек со звезды
Автор: WinterBell
Бета: fandom Zorro 2012
Размер: драббл, 311 слов
Персонажи: Диего де ла Вега, Луис Рамон (за кадром)
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: А вот и звезда, которую годы назад показал ему задумчивый старенький учитель. «Знаешь, как она называется?» — Тихий старческий смех походил на стрекотание усталого кузнечика. — «Вега».
Примечание: канон — New World Zorro (сериал 1990 г) Время действия — после 23 серии второго сезона

В последние годы Диего де Ла Вега редко брался за телескоп без определенной цели, просто для забавы. Чаще всего он приходил поздними вечерами, заранее приготовив исчерченную цифрами тетрадь, уже зная, что именно будет искать в глубинах, усыпанных золотистыми песчинками.

Сегодня ему не спалось, и в голове роились воспоминания, от которых нужно было отвлечься. Звезды — хорошее убежище для того, кто хочет отрешиться от произошедшего на земле.

Например, от мыслей о человеке, упавшем на эту самую землю. Упавшем из-за того, что кто-то, бывший рядом, счел более важным утвердить свое превосходство, а не протянуть руку.

Стоп. Ведь именно от этого Диего хотел отвлечься?

Звезды в кружке объектива казались расплывчатыми, словно камешки в мутной воде. Пальцы привычным движением выдвинули трубу вперед, и небо появилось перед Диего со всеми своими лабиринтами созвездий, уходящими в бесконечность. Ночной ветерок, ворвавшийся в окно, коснулся щеки, но Диего не заметил этого. Звезды умели уводить за собой. Умели преломить реальность, делая недосягаемое близким, а близкое — малозначимым.

Как это дивно — переводить взгляд с одной звезды на другую, преодолевая расстояние, неизмеримое в человеческих жизнях. Сейчас, именно в эту пору, должно быть хорошо видно созвездие, манившее его с детства.

Вот она, Лира. А вот и звезда, которую годы назад показал ему задумчивый старенький учитель.

«Знаешь, как она называется?» — Тихий старческий смех походил на стрекотание усталого кузнечика. — «Вега».

Диего представлял себе в детстве, что его фамилия означает «со звезды Вега». Это было так волнующе — считать себя человеком со звезды.

Пальцы чуть сместили трубу. Диего улыбнулся, приветствуя свою звезду.

Вега смотрела на него издалека, спокойная и молчаливая. Ведь на самом деле их звали по-разному. Фамильное имя Диего явилось из плодородной долины. Имя звезды, как утверждали иные ученые, означало «падающий».

Кто знает, почему.

Падающим может стать человек, которому кто-то помедлил протянуть руку.

Диего медленно отодвинул телескоп. Звезды смотрели на него в окно, далекие и отстраненные, не принадлежащие никому — кто бы ни пытался разделить с ними их сияние.

@темы: драббл, Zorro, фик

---

Метаморфоза

[WinterBell]

Название: Метаморфоза
Фандом: Алиса в стране чудес - своего рода кроссовер книги Кэрролла и фильма Тима Бартона
Автор: WinterBell
Бета: команда фандома Alice 2012 на ФБ-2012
Рейтинг: G
Герои: Стейн, Ирацебета
Жанр: юмор
Размер: драббл
Дисклеймер: все права принадлежал законным правообладателям. Автор не получает никакой материальной выгоды.

- Негодяй! Злодей! – шипела Ирацебета, сверля яростным взглядом спину Стейна. – Изверг!
Она тащилась за Валетом на цепи, нескладная, взъерошенная, похожая на болонку, которую безумный цирюльник стриг с хвоста, стриг – и выдохся, дойдя до головы. Ирацебета обрушила на Стейна весь запас известных ей бранных слов – а запас этот был не слишком велик у особы, выросшей в королевских покоях. Поначалу он напоминал горный поток, клокочущий и бурный, но быстро иссяк, и теперь на поиски каждого нового словца уходило время.
- Злыдень… Свинья!
Стейн ухмыльнулся. Это был единственный знак того, что он вообще ее слышит, и Ирацебета впала в неистовство. Яростно взвизгнув, она дернула за цепь, и сама едва не шлепнулась на землю, потеряв равновесие.
- Дылда! – взвыла она.
Стейн мотнул головой, точно отгоняя надоедливую муху. В отличие от королевы, с каждой минутой делавшейся все свирепее, он все больше оживлялся. Единственный глаз лихорадочно блестел, и Стейн все чаще поглядывал на небо.
В вышине безумным кружевом сплетались ветви деревьев, перекликались ночные птицы, перемигивались звезды, и, кутаясь в рваную шаль облаков, бродила воспаленная луна. Стейн жадно высматривал ее в прорехах туч. Он всегда чувствовал приближение того времени, когда по венам побежит сумасшедшая кровь полнолуния. Долгие годы в предчувствии этой поры он скрывался с людских глаз, прятался в самых диких, самых глухих уголках королевства. Сегодня он в первый раз ждал этого часа с нетерпением.
Ирацебета зацепилась подолом за корягу, вздыбившуюся из-под земли, и снова чуть не упала.
- Да подожди же ты, истукан! – выкрикнула она, нагибаясь и дергая платье. А потом выпрямилась и ахнула, уставившись на Стейна.
Валет преображался. Мышцы под колетом ходили ходуном. Руки нескладно растопырились. Волосы становились жестче и как будто короче.
- Что с тобой? – рявкнула Ирацебета. Она в последний раз попробовала превратиться обратно в королеву: - Я приказываю тебе прекратить!
Стейн только фыркнул. И фыркнул как-то странно. А потом вдруг наклонился…
Ирацебета завизжала. А резвый молодой кабанчик склонил перед ней голову в шутовском поклоне, и, стукнув копытцем, стряхнул с ноги цепь. А потом повернулся и, бодро помахивая загнутым хвостиком, весело затрусил в темноту.

@темы: драббл, кроссовер, Алиса в стране чудес

---

[_Наблюдатель]

Фэндом: White Collar
Название: Молния в ладонях / A Hаndful of Lightning
Автор: Shоliо (Friendshippеr)
Переводчик:  _Наблюдатель
Оригинал: здесь
Разрешение на перевод: Получено
Рейтинг: PG-13
Герои: В основном Питер и Нил, а также различные агенты ФБР и Нацбезопасности
Жанр: AU, Hurt/Comfort, Friendship
Объем: ~11 500 слов
Саммари: AU. "Он какой-то тайный эксперимент правительства?" Питер и его команда годами пытались поймать неуловимого мошенника Нила Кэффри. Но поиск Питером Нила привел его к чему-то еще: к поразительному открытию касательно истинной природы Нила.
Дисклеймер: Все принадлежит правообладателям

После двух лет погони Питер и его команда наконец зажали Нила Кэффри в угол на старом складе, проследив за его девушкой.

После двух лет погони Питер и его команда наконец зажали Нила Кэффри в угол на старом складе, проследив за его девушкой. Питер был немного удивлен – хотя и благодарен – что Кэффри не пытался сбежать. Он выбирался и из более сложных переделок; несколько раз Питер понятия не имел, как он это проделывает, но в этот раз, в этот раз они наконец прижали его. Ему не смыться.

Моро отступила на шаг; на нее у них ничего не было, и она знала это, безучастно наблюдая, как группа захвата с автоматами наизготовку окружила Кэффри.

Но благодарность Кэффри – искренняя или нет – оказалась для него сюрпризом.

– Спасибо. Я не нашел бы ее без тебя.

Помедлив, Питер пожал протянутую руку. Нет смысла быть невежливым. Они выиграли, в конце концов.

И это было последним, что помнил Питер. В следующий момент он очнулся на полу склада с кошмарной головной болью, а вокруг шевелились и стонали приходившие в себя агенты ФБР.

Моро и Кэффри исчезли.

– Что он сделал? – потребовал Питер, вскакивая на ноги. Вспышка боли за глазами настоятельно рекомендовала избегать резких движений. – Что случилось? Он отравил нас газом?

Он покачнулся, борясь с тошнотой и головокружением. Вокруг он видел лишь непонимающие, бледно-зеленые лица своих людей.

Кэффри был прямо здесь, и он всё равно сбежал, и Питер понятия не имел, как. Лаборатория не нашла на складе остатков наркотиков, взрывчатки, звукового оружия и вообще чего бы то ни было.

На следующий день в кабинете Питера Бёрка появились мужчина и женщина в дорогих солнечных очках с жетонами Национальной Безопасности, заставили его подписать столько соглашений о неразглашении, что заболела рука, и рассказали ему историю.

***

– Он какой-то тайный эксперимент правительства?

Питер перевел взгляд с двух агентов на босса своего босса. Это должно было оказаться какой-то изощренной шуткой, хотя он не мог представить, чтобы Банкрофт участвовал в подобном.

– Не правительства, – сухо возразил Мужчина-в-Черном (представившийся агентом Старком). – Это была частная лаборатория, видимо, по критическому недосмотру, получившая государственное финансирование.

– Я не видел ничего подобного в новостях, – осторожно сказал Питер. – О мутанте со сверхспособностями, сбежавшем из лаборатории.

– Мутантах, во множественном числе, – сказала Женщина-в-Черном, агент Старк, хотя Питер был вполне уверен, что это не их настоящие имена.

Он искоса кинул на нее взгляд. На ее лице было Выражение Профессионального Агента, но в уголках рта притаилась чуть заметная улыбка. Он решил, что с ней можно будет работать. Потом осознал сказанное.

– Что, там больше одного Кэффри?

Ужасающая мысль…

– Их было шестеро, три мальчика и три девочки, – сказал Банкрофт, изучая документы в папке – в папке, которую Питера посмотреть не пригласили. – Двое мертвы, или по крайней мере считаются мертвыми. Четверо, включая Кэффри, все еще живы, их местоположение неизвестно.

Как бы Питеру не хотелось поднять на смех этот немыслимый полет фантазии, это бы объяснило так многое о прошлом Кэффри: таинственные пробелы и несоответствия, полное отсутствие информации о детстве…

– Кейт Моро – одна из них?

Хотя ее прошлое казалось вполне обычным и убедительным.

– Нет, – сказал Агент Роджерс. – Она обычная человеческая девушка, возможно, под его влиянием.

Лицо Старк, уже бесстрастное, стало еще более непроницаемым.

– Он может управлять людьми?

Роджерс глянул на Банкрофта и кивнул, так что Банкрофт передал Питеру папку, набитую документами. К верхнему была приколота фотография Нила лет в четырнадцать, худенького бледного мальчишки с большими глазами. А ниже Питер быстро затерялся в дебрях научного жаргона – какой-то жуткой смеси научных курсов из колледжа с ежегодными обязательными проверками психического состояния агентов. Подняв голову, он увидел, что Банкрофт и оба агента внимательно за ним наблюдают.

– Можете вкратце рассказать ключевые моменты? Может, короткий список его, э, способностей…

Питер перелистнул страницу и замер при виде глянцевой фотографии 8х10, которая походила на часть Хэллоуинского костюма – или кадр из второсортного фантастического фильма. Подросток на фотографии – наверное, Нил, судя по взъерошенным темным волосам – наклонился вперед, отводя в сторону волосы и обнажая замысловатую паутину серебристых… транзисторов? Проводов? Что бы это не было, их было много, и они покрывали заднюю часть его черепа и шеи как странная татуировка. Видимо, обычно ее скрывали волосы.

– Устройство, на которое вы смотрите, – сказал Роджерс, махнув на фотографии в руках Питера, – работает по принципам, аналогичным используемым в приборах, которые вы могли видеть в новостях. Они позволяют парализованным или людям с ампутированными конечностями управлять внешними устройствами.

– Видел, да, – сказал Питер и беспомощно добавил: – но… это просто технологии. Медицина. Контроль разума – это…

– Научная фантастика? Как когда-то сотовые телефоны и шаттлы, – сказала Старк.

Коснувшись снимка, Питер провел пальцем по серебристым жилам, исчезающим под волосами Кэффри.

– Эта вещь… хирургически имплантирована?

Теперь оба агента, похоже, ждали пока заговорит другой, и Банкрофт заговорил вместо них резким голосом:

– Да. Как мне объяснили, часть теории заключалась в том, что для этой технологии требуется человеческий мозг в момент наибольшей восприимчивости к обучению. Начальные элементы устройства были имплантированы, когда этим детям было… сколько? – спросил он, глянув через стол на Роджерса и Старк, у которых по крайней мере хватило приличия выглядеть виноватыми. – Восемь месяцев, полагаю?

– И что, – сказал Питер. Он попытался собраться с мыслями. Попытался думать аналитически, хотя это становилось все сложнее. – Их родители на это согласились?

– Эти дети были зачаты в пробирке от анонимных доноров спермы и яйцеклеток, – сказала Старк. – Мы пытались связаться с их родственниками, но натолкнулись на стену. Просто не с чего начать.

Когда она замолчала, вступил Роджерс:

– Этих детей вырастили в лаборатории. Будучи подростками, они сбежали, и примерно тогда ситуация привлекла наше внимание.

Питер в ужасе уставился на них.

– Это незаконно.

Это было гораздо хуже, но ему просто не хватало слов.

– Почему, считаете, это засекречено на самом высоком уровне? – спросил Роджерс. – Почему мы заставили вас подписать все эти бумаги? Это не то, что будут рады услышать налогоплательщики.

– Очень надеюсь, – напряженно пробормотал Питер. Он не мог поверить, что правдолюбы не кричали об этом на всех углах…

…а потом осознал, что кричали. Он встречал их на улицах, в интернете – людей, болтающих о заговорах правительства и экспериментах по контролю разумов. Просто он никогда им не верил.

Ты читал истории, Бёрк, с горечью сказал он себе. Исследование сифилиса Таскиги, все, чем занималось ЦРУ в Холодную войну – ты правда поверил, что всё это прекратилось?

– Я упомянул недосмотр, – сказал Роджерс. – Очевидно, этого не должно было случиться, и зачистка производилась на самых высоких уровнях. Поверьте, мы расстроены не меньше вас.

– Очень сомневаюсь, – выдавил Питер сквозь сомкнувшееся горло. Дети. Маленькие дети. Господи боже.

Бэнкрофт кинул на него острый взгляд. Позлишься потом, ясно говорил взгляд. Сначала дело. Так что Питер запихнул подальше тошноту и ярость и сосредоточился на текущей проблеме. Как бы то ни было, эти дети, с которыми так ужасно обошлись, теперь были взрослыми, и все они, похоже, действовали вне закона (и кто может их винить, заметил тоненький голосок в голове). Его обязанностью как агента ФБР было поймать их не за то, кем они были, но за то, что они совершили. От этой мысли стало чуточку легче.

– Это устройство можно отключить? Потому что если то, что вы рассказываете – правда, ни одна тюрьма не способна их удержать.

– Мы работаем над такой технологией, – сказал Роджерс.

– Пока не решенная часть проблемы заключается в том, как отключить устройство, при этом не причинив непоправимых повреждений человеческому мозгу, – сказала Старк, ироничным изгибом губ ясно давая понять, что она об этом думает.

Роджерс кинул на нее быстрый усмиряющий взгляд.

– Мы полагаем, они очень близки, – сказал он.

– Хорошо, – сказал Питер, пытаясь не думать об этом и сосредоточиться на той части этого безумия, в которой он был хорош: поимка преступников. – Допустим, мы сможем захватить и удержать их. Я просил ключевые моменты. Что они умеют? Чего должна опасаться моя команда?

– Они могут читать мысли, – сказал Роджерс. – Поверхностные мысли, по крайней мере. Они не могут на самом деле управлять людьми – хотя еще одна причина не распространяться об этом, – и он пристально поглядел на Питера, – предотвратить население от скоропалительных выводов. Но что эти дети могут делать – так это внедрять предположения и исподволь подталкивать мозг нормального человека к желаемому заключению.

Снова эта фраза, подумал Питер. Мозг нормального человека. В противоположность Кэффри и его собратам по лаборатории, которые были… что? Не нормальными? Не людьми?

Но он понимал, почему Кэффри был таким ловким мошенником. Мошенник, который может сказать людям в точности то, что они хотят услышать… просто в голове не укладывается.

– Вообще-то насчет этого идут споры, – сказала Старк. – Большая часть контроля разумов – и мне не нравится это выражение – у них идет на очень грубом уровне. Мы знаем из отчетов лаборатории, что они могут заставлять людей иди животных чувствовать боль и страх, или погружать в бессознательное состояние… что почувствовала на себе ваша команда, – добавила она с еще одной легкой улыбой. Питеру не показалось, что это насмешка над его командой – скорее товарищество кого-то, испытавшего это на собственной шкуре.

– И, хотя об этом у нас меньше данных, – продолжала она, – мы полагаем, что помимо отрицательных эмоций они могут вызывать и положительные. Есть свидетельства, что то, что кажется нам управлением разумом, на самом деле лишь еле уловимое влияние на оперантное поведением окружающих.

Все лучше и лучше. Мошенник, который может вызывать в людях положительные эмоции, просто находясь рядом. Питер смущенно вспомнил, как пожал руку Нила – сделал он это самостоятельно, или Кэффри впрыснул ему этот маленький заряд тепла и товарищества в тот самый момент? Неудивительно, что Кейт была во власти Кэффри…

Но это было нечестно. Люди влюблялись друг в друга во все времена без всякой ментальной манипуляции.

Со внезапной вспышкой озарения он задумался, не задумывается ли об этом постоянно сам Кэффри. Всегда ли эти искалеченные дети знают, когда используют свои способности? Знают ли они наверняка, что кто-то действительно любит их, или они просто возбуждают центр удовольствия в мозгу любимого человека? Ужасно жить с такой неопределенностью.

Но эмпатия сейчас ничем не могла помочь. В основном ему надо было беспокоиться о том, чтобы их поймать.

– Что насчет противодействия? – спросил Питер. – Я не говорю о шапочках из фольги – черт, а может, как раз о них. У вас есть что-то подобное?

Роджерс и Старк обменялись взглядами.

– Ничего пригодного для полевого использования, – сказал Роджерс.

– Замечательно. Теперь я знаю, что пытаюсь поймать беглого телепата, но ничего не могу с этим поделать?

– Вы можете быть готовы, – сказал Банкрофт. – Их способности ограничены довольно коротким радиусом. Около шести метров, и эффективнее всего, если они вас касаются.

Например, при рукопожатии. Теперь он чувствовал себя полным идиотом.

– Может, какое-то несмертельное обезвреживание, – задумался вслух Питер. Несмотря на отвращение к методам, использованных на этих детях, они были преступниками, и он не мог удержаться от перехода в режим решения задачи. Как арестовать телепата, который всегда услышит твое приближение, который может вырубить тебя прикосновением разума?

– Транквилизаторы или тазеры… закрыть ему рот не поможет, раз нужен только мозг…

Банкрофт глянул через стол на агентов.

– Я же говорил, что Бёрк – тот, кто вам нужен.

Питеру он сказал:

– Твои приказы остаются прежними. Ты и твоя команда по-прежнему пытаетесь поймать Нила Кэффри. Просто теперь у тебя чуть больше информации, чтобы делать это эффективнее.

Совещание явно подошло к концу. Роджерс и Старк пожали руку Питера у двери.

– Мы будем на связи, – сказала Старк. – Мы говорили, что разрабатываем оборудование для нейтрализации вашего объекта. Мы доставим его вашей команде как можно скорее.

– Я знаю, что об этом уже говорили, – добавил Роджерс, – но всё это абсолютно секретно. Мы посчитали необходимым рассказать вам, но остальная часть вашей команды должна оставаться в неведении. Если мы обнаружим утечку, людей начнут пришпиливать к стенам.

Судя по тому, как они на него смотрели, Питер не сомневался, кто будет первым пришпиленным.

– Я работаю в ФБР больше десяти лет; я умею держать язык за зубами.

Но он рассказал Эл, разумеется, тем же вечером. Он всегда рассказывал Эл всё.

***

Так что теперь он знал: он охотится не просто за неуловимым мошенником, но за неуловимым мошенником, который может в буквальном смысле слова пудрить людям мозги. И он не мог сказать своей команде.

По большому счету, однако, это не так уж многое изменило. Кэффри был лишь одним из дел, которые они пытались закрыть, и после промаха на складе Кэффри и Моро отправились в Европу; пока что они были проблемой Интерпола. Питер задумывался, не были ли в Интерполе пара агентов, тоже испытавших близкое столкновение с Кэффри и мечтавших о шапочках из фольги.

Благодаря настойчивому приставанию к Банкрофту ему удалось добыть еще немного информации о других выживших телепатах. Алекс Хантер была воровкой и перекупщиком, разыскиваемой в нескольких штатах. Как и Кэффри, она казалась не склонной к насилию. Мэттью Келлер, напротив, оказался очень неприятным типом, замешанным в очень неприятных вещах вплоть до убийства, хотя он пробыл в Штатах недолго и работал в основном во Франции, Италии и Монако – так что, опять же, проблема Интерпола, не Питера. Четвертая из пропавших детей, известная только как Салли – у них не было фамилий до тех пор, пока они не создали себе фальшивые имена, сбежав – ушла на дно так тщательно, что о ней до сих пор не было ни слуху ни духу.

Питеру не позволили сделать копии документов или забрать их домой, но он настоял, что должен прочитать их для составления более точного психологического портрета Кэффри. Помимо того, что он узнал чуть больше о приемных братишках и сестренках Кэффри, что было интересно само по себе, он обнаружил, что вся ситуация была еще более ужасна и отвратительна, чем описывали Роджерс и Старк. Во-первых, детей было больше шести. Многим ранним экспериментам по имплантации «не удалось достигнуть зрелости» (как обтекаемо сообщали документы).

– Ты меня знаешь Эл – ты знаешь, что я никогда не был сторонником смертной казни, – но сейчас мне кажется, что смертельная инъекция слишком хороша для этих людей.

Элизабет склонилась к его плечу и провела рукой по волосам.

– Ну, ты говорил, что эти агенты рассказали, – как они это сформулировали? – что была проведена зачистка. Несомненно, этих людей наказали.

– Недостаточно. Они внедряли в мозг младенцев механизмы, которые убивали их, Эл. И считали, что это сойдет им с рук, потому что у этих детей не было никого, кто бы за них заступился.

Ну, теперь есть, мрачно подумал он. Если бы он смог собрать всех четверых выживших детей, властям пришлось бы рассмотреть не только обвинения в преступлениях, но и чертовский групповой иск.

***

Шесть месяцев спустя Кэффри был замешан в краже драгоценностей из эксклюзивного бутика на Манхэттене, так что он вернулся на радар ФБР и в стопку активных дел Питера. Еще, похоже, он бросил Моро, или она снова его бросила, или же просто залегла на дно ради собственной безопасности.

Питер задумался, почему, имея целый мир, Кэффри продолжает возвращаться в Нью-Йорк. Но нет, ответ был вполне очевиден. Интерпол подбирался к нему все ближе, а загнанные в угол люди направляются в знакомые места. У Нила были здесь друзья (хотя команде Питера так и не удалось выследить кого-то конкретного), и он был знаком с городом. Он вернулся, чтобы позволить жаре в Европе утихнуть.

Вскоре после возвращение Кэффри Питер обнаружил в кабинете посетителя.

– Так, так. Агент Старк.

Ее рот искривился в чуть заметной улыбке.

– Если мы будем общаться регулярно, можете звать меня Лизой.

– Это ваше настоящее имя?

– Я могу сказать, но потом мне придется вас убить.

Питер прочистил горло и повернул руку так, чтобы его обручальное кольцо было хорошо заметно, просто на случай, если она пытается флиртовать (он никогда не умел распознавать эти попытки).

– В любом случае, – сказала Старк, переходя в деловой режим, – я принесла вам кое-что.

– Бейсболка ФБР? – Питер взял протянутый предмет. – Мы закупаем такие грузовиками.

– Не совсем такие.

Она перевернула кепку и провела пальцем по внутренней поверхности. Питер повторил движение. Он почувствовал крошечные бугорки, словно на печатной плате, и усмехнулся ей.

– Вы принесли мне шапочку из фольги. А говорят, межведомственного сотрудничества больше не существует.

Еще одна чуть заметная улыбка.

– Лаборатория говорит, что она должна блокировать не менее 90 процентов сверхспособностей вашего объекта. Конечно, тяжело сказать наверняка без надлежащего тестирования в реальных условиях, чего нам сделать не удалось, поскольку, очевидно, у нас нет собственного телепата. Но внизу таких целая коробка. И еще мы немного модифицируем ваш фургон для наблюдения. Когда мы закончим, вы будете Кэффри-непроницаемы, по крайней мере, внутри фургона или в кепке.

– Неплохо, – одобрительно сказал Питер, изучая кепку. – Хотя нельзя сказать, что неприметно. Под прикрытием…

– Мы об этом подумали. – Она протянула ему еще две штуки: бейсболку «Янки» и шерстяную матерчатую кепку.

– Мило. Полагаю, нам придется привыкнуть к головным уборам, – сказал Питер. – Но это обезопасит только нас. Если мы его поймаем, что будет дальше? Полагаю, вы можете экранировать его камеру так же, как наш фургон, но будет транспорт для перевозки, тюремный двор...

Старк кивнула.

– Я знаю. Мы работаем над способом навсегда деактивировать его устройство. У нас уже есть работающий прототип; он действует на лабораторных животных.

– Не причиняя им вреда? – уточнил Питер, вспомнив, что она говорила раньше о повреждении мозга.

– Я бы не стала об этом беспокоиться, – сказала Старк и, когда Питер нахмурился, добавила: – Слушайте, я знаю, что это ваше дело и вы чувствуете ответственность…

– Не в этом дело, – сказал Питер, хотя и в этом тоже, в каком-то смысле. – Слушайте, я согласен, что нельзя позволять Кэффри гулять на свободе. Но этот парень – гражданин США, и он имеет те же права, право на защиту, что и любой другой. Включая право быть свободным от устройств, которые правительство запихнуло ему в голову.

– Не знаю, какие гарантии я могу вам дать, агент Бёрк. Вам просто придется нам довериться.

Когда-то это было бы для него совсем несложно. Теперь… теперь, после всего, что он услышал и увидел, он не был так уверен.

***

Постепенно они снова сплели сеть вокруг Кэффри.

Как и прежде, мальчишка считал это забавной игрой. Он посылал цветы в офис Питера и купоны на бесплатную пиццу всем агентам в отделе белых воротничков (поддельные купоны, по словам криминалистов). Он даже умудрился послать их на охоту за мусором по всему городу, от одной подсказки за другой, пока Питер наконец не посмотрел на календарь, осознал, что было первое апреля и приказал агентам прекращать и перестать подыгрывать Кэффри (и неважно, что после завершения рабочего дня он вернулся и сам нашел последний спрятанный конверт, приклеенный к почтовому ящику в Гарлеме. Внутри обнаружилась открытка из “Безумных мелодий” [1] с придавленным камнем койотом и сбегающим от него дорожным бегуном, подписанная «XOXO».

Это ничем не отличалось от погони за ним раньше, и Питер часто забывал, что охотится за телепатом, который может изменить содержимое его головы. Ему нравилось гоняться за сообразительными, а Нил Кэффри был сообразительнее всех, кого он встречал. Да, ладно, теперь он знал, что многое из этого было обманом. Но все равно Нил был чертовски умен, и настолько бесстрашен и самоуверен, что Питер смеялся, даже несмотря на раздражение.

Все же он носил особую кепку ФБР везде, где было можно.

***

Наконец они окружили Нила в высотке на Манхэттене. Здание было закрыто на ремонт, но их внимание привлек подозрительный объем потребляемого электричества. Так что дело кончилось очень захватывающей погоней по верхним этажам. Похоже, Нил был один, и Питер перегородил обе лестницы и лифт (его агенты были в кепках, просто на всякий случай). Но они не могли его окружить; они замечали мелькнувший за углом дорогой итальянский мокасин или полу пиджака, а когда туда добирались, Нила уже не было.

– Он не может убегать вечно, – выдохнул Питер. Проклятье, погоня за Нилом не должна была быть погоней в буквальном смысле слова. – Ладно, мы разделимся. Джонс, ты на этот этаж…

Себе он взял верхний этаж и крышу, сильно подозревая, что загнанный в угол Нил направится повыше. И он оказался прав. Питер обнаружил Нила на крыше, прислонившегося к огромному кондиционеру и даже не пытавшегося скрыться, увидев, что Питер был один.

– Нил.

– Агент Бёрк, – радостно сказал Нил. Отдохнув, пока Питер и его команда носились по зданию, он выглядел раздражающе свежим и бодрым. – В этот раз без наручников? Я разочарован.

Поддавшись порыву, Питер не стал вызывать подкрепление. Он хотел поговорить с Нилом несколько минут, только они вдвоем, без необходимости скрываться за полуправдой и предположениями – потому что догадывался, что когда Нил поймет, что больше не может влиять на Питера, реакций будет драматической.

– Что у тебя за план? – потребовал Питер, осторожно приближаясь к нему с наполовину поднятым пистолетом. Нил совсем не выглядел взволнованным, что само по себе тревожило. – Ты в ловушке на вершине 44-этажного здания. Для тебя это плохо закончится. О, и кстати, ты арестован.

– Не знаю. Что-нибудь придумается,– победно улыбнулся Нил. – Может, уберешь пистолет и поговорим об этом?

– Нет уж. Я знаю, что ты пытаешься сделать, так что можешь отложить обаяние, потому что на этот раз не сработает.

Нил выглядел подозрительным, потом встревоженным. Питер видел, как он сконцентрировался. А потом его глаза округлились.

– Правильно, – сказал Питер. – Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты. Твои трюки на меня не действуют.

Нил уставился на него. Потом лихорадочно попятился, позабавленная покорность сменилась ужасом.

– Стой, черт возьми! – рыкнул Питер. Мальчишка едва не сиганул через ограждение; не получилось, потому что Питер налетел на него сзади и свалил на крышу. Питер был на десяток сантиметров выше и килограммов на двадцать тяжелее, и использовал всё это, чтобы прижать Нила к земле – и пока все не закончилось, даже не подумал, что прикасаться к нему было плохой идей, если бы кепка не сработала как предполагалось. Но он увидел, как Нил собрался броситься через барьер, и среагировал чисто инстинктивно.

– Что ты пытаешься сделать? – гневно потребовал он, чувствуя, как бурлит в венах адреналин. Нил едва не превратился в пятно на асфальте. – Ты многое что умеешь, но я точно знаю, что ты не умеешь летать!

– Мне всё равно, – выдохнул Нил, вырываясь с лихорадочной энергией паники. – Я не знаю, как ты узнал, но ты знаешь, я тебя не слышу, не чувствую, ты меня блокируешь, и ты пошлешь меня обратно. Я не могу туда вернуться. Я туда не вернусь!

– Единственное место, куда ты отправишься – это зал суда и потом тюрьма.

Нил перестал вырываться и глянул Питеру в глаза. Они были прижаты так близко друг к другу, что Питер чувствовал, как лихорадочно у того колотится сердце. По крайней мере, кепка держалась на голове.

– Вот что тебе сказали, агент Бёрк? – сказал Нил. – Ты серьезно в это веришь? – неверяще спросил он. – Как только я окажусь в системе, я назад не вернусь. Обо мне больше никто не услышит. Меня захоронят так глубоко, что я никогда не увижу дневного света, а потом со мной произойдет несчастный случай, так что не придется больше беспокоиться об инкриминирующем объекте исследований Ниле Кэффри. Ты же умен; ты знаешь это.

Он пытается тобой манипулировать, сказал себе Питер. Нилу не нужны были телепатические способности, чтобы быть обаятельным и уметь манипулировать людьми; во многом это составляло его суть. И Питеру отчаянно хотелось отвергнуть заявления Нила. Доверься системе, хотелось ему сказать. Она тебя не подведет.

Вот только она уже подвела, не так ли? Никто не пришел спасти Нила, когда он был ребенком. Нила спас только он сам.

И в этом случае Нил был прав. Питер знал это. И с такой тщательной зачисткой, неужели они действительно позволят Нилу сидеть в суде и рассказывать свою историю присяжным и прессе? Никаких шансов.

Питер посвятил свою жизнь поддержанию справедливости. А если Нил отправится в тюрьму, справедливости он не получит. Питер знал это не хуже, чем собственное имя.

Он отпустил Нила и встал. Нил остался лежать на крыше, глядя на него широко распахнутыми глазами.

– Иди, – сказал Питер.

Нил моргнул.

– Что?

– Иди. Спасайся. Используй западную лестницу; там меньше всего охраны. На двадцать седьмом этаже агент, но его можно обогнуть по пожарной лестнице.

Нил вскочил на ноги и настороженно нахмурился.

– Я.. – он прикоснулся ко лбу и поглядел на Питера. – Я тебя не слышу. Я… Ты…

– Нет, – сказал Питер. – Ты прав, ты ни при чем. Это все я. Уноси ноги, пока я не пришел в себя.

Нил глядел на него еще мгновение, явно решив, что Питер сошел с ума – и Питер был склонен с ним согласиться, – прежде чем метнулся к лестнице.

В отчете Питера было написано, что Нил как-то проскользнул за периметр. Наверное, они пропустили какой-то выход.

***

Какое-то время после этого они занимались другими делами. Питер грубовато указал, что Нил Кэффри – не единственный преступник в городе, он уже сбегал от них дважды, и возможно, настало время направить их усилия на другие дела, до сих пор отложенные, и вернуться к нему позже.

Это было благоразумное решение, и он попытался заставить себя поверить, что всё так и есть – более эффективное распределение людей и сил вместо пустой траты ресурсов на висяк.

Они захоронят меня так глубоко, что я никогда не увижу дневного света, а потом со мной произойдет несчастный случай…

Паранойя, подумал Питер. Конечно, у Нила была паранойя после всего, что он пережил. Это не означало, что правительство охотится за ним. Нил был преступником. Он врал, подделывал и крал – и использовал для этого весьма жутковатую способность; от мысли, что Нил мог копаться в его голове на том складе, у Питера все еще пробегали мурашки по коже.

Он попытался убедить себя, что если случайно наткнется на Нила в процессе другого расследования, то арестует его. Только то, что он не занимался активным преследованием Нила в данный момент, не означало, что Нил соскочил с крючка за всё совершенное. Кем бы еще он ни был, Нил был опасен. Нельзя было позволять ему гулять на свободе, и Питер бы заслуживал потерять работу, отпустив его (опять).

Должен был быть другой способ – золотая середина между тем, чтобы разрешить Нилу беспрепятственно продолжать свой преступный кутеж и тем, чтобы отдать его в когти правительственной машины сокрытия. Питер подумывал запустить на улицы пару слухов и попробовать встретиться с Нилом наедине, но каждый раз, как думал об этом, он отступал. Насколько глубоко ты хочешь увязнуть? спрашивал он себя, и, Откуда ты знаешь, что это не он заронил эту мысль тебе в голову?

Через пару недель после случая на крыше в утренней почте обнаружилась адресованная Питеру открытка. На ней была марка Миннесоты, хотя у Питера сразу возникло подозрение, что это подделка – он готов был поспорить на свой пенсионный счет, что открытка начала свой путь где-то в Нью-Йорке. На открытке была изображена привлекательная пасторальная сцена: зеленые холмы, красный амбар. Питер не был ценителем искусства, но такую картину он мог бы представить висящей на стене своей гостиной. Никаких крылатых голых девиц или беспорядочных брызг краски, просто мирная деревенская сцена. Он подумал, что это была неплохая догадка о его вкусах.

На ней было написано только его имя и адрес здания ФБР, печатными буквами.

Питер отнес ее в лабораторию, где смогли определить только, что, как он и подозревал, марка была поддельной – она почти наверняка не проходила через почтовую систему, но каким-то образом попала в почту здания ФБР. Открытка была из плотного картона, а картина нарисована прямо на нем. Дорогая краска, нарисовано недавно, но это было все, что они смогли определить. Ни отпечатков пальцев, ни указаний на место происхождения.

Когда они с ней закончили, Питер прикрепил ее на стену у себя в кабинете.

Он мог узнать благодарность, когда ее видел.

***

В следующий раз он увидел Нила по чистой случайности при расследовании совершенно другого дела.

Команда Питера расследовала аферу по отмыванию денег, возглавляемую скользким типом по имени Ризетти, бывшим наркодилером, использующим как прикрытие сеть ресторанов. Ризетти давно был у них на примете, но им никогда не удавалось ничего доказать. В этот раз Питер решил сам пойти под прикрытие в роли Питера Блейна, наемного громилы. Ему удалось получить рекомендацию от кузена Ризетти, и теперь он ходил в того в шестерках, надеясь собрать достаточно улик, чтобы прижать его.

Это было куда менее волнующе, чем некоторые из их заданий, но Питер по-своему наслаждался собой, хоть и был постоянно настороже. Ризетти, бывший подросток из банды, переквалифицировавшийся в хозяина ресторанов, не входил в элиту криминального подполья Ньью-Йорка отчасти из-за своего дурного нрава и склонности к необдуманной жестокости. Питер слышал истории о расплате в форме кулаков и бетонных ботинок, заставлявших его думать, Только попробуй сделать это передо мной, ублюдок, пока я тебя записываю. Однако пока что Ризетти не сделал ничего инкриминирующего. Они могли предъявить ему лишь ряд мелких правонарушений, но Питер знал, что он замешан и в более серьезных вещах. Нужно лишь подождать, пока он совершит ошибку и выдаст себя.

Между тем Питеру предстояло разгрузить множество грузовиков, содержащих, в основном, ничего интереснее поставок для ресторана.

Он носил Нилоустойчивые кепки как часть своего дешевого гардероба наемного громилы; осмотрительность касательно телепатии Нила уже вошла в привычку. Это оказалось очень кстати, когда Нил внезапно показался в одном из ресторанов Ризетти.

Питер торчал в кабинете, якобы чтобы помочь с товаром, который Ризетти надо было перенести (и надеясь, что в этот раз груз будет интереснее, чем ящики с водой или чистыми скатертями). Он услышал, как Ризетти поприветствовал кого-то, а потом услышал голос Нила Кэффри и на мгновение был парализован шоком.

Нил знал его. Нил мог сорвать операцию. Из-за Нила его могли убить.

Питер не знал, как избежать встречи с ним. По крайней мере, с кепкой Нил (предположительно) не мог услышать его мыслей, но как только он увидит его лицо… Питер задумался, насколько подозрительно будет, если он выскользнет с черного хода.

– Ребята, внимание – возможно, через минуту потребуется подкрепление, – пробормотал он. Поскольку Ризетти начал подозревать, что кто-то наблюдает за ним, им пришлось припарковать фургон в нескольких улицах; подкрепление могло прибыть не раньше, чем через несколько минут.

Потом Ризетти, будь он проклят, вспомнил о Питере и сказал:

– Эй, Блейн, принеси-ка нам кофе, а?

Нил повернулся и увидел его; по его лицу промелькнула едва заметная вспышка. Нил все еще был по сути Нилом, хотя чуть более скользким, чем привык Питер – зализанные назад волосы, костюм чуть дешевле обычного (хотя все равно за гранью возможностей Питера).

– Сейчас, босс, – сказал Питер с акцентом уроженца Бронкса, старясь послать Нилу мысленный сигнал в духе «Сдашь меня этим людям, и я тебя пристрелю».

Обычная, слегка фальшивая улыбка Нила сменилась искренним весельем при звуке голоса Питера. Ему удалось почти сразу же это скрыть, но веселые искорки все равно прыгали в его глазах, когда он повернулся возобновить разговор с Ризетти.

По крайней мере, поручение дало Питеру дать отбой подкреплению. «Через мгновение краткой внутренней схватки он добавил в микрофон:

– Здесь Кэффри. Не знаю, почему, но собираюсь выяснить.

Он взял графин с кофе и две чашки с ближайшего подноса и вернулся в кабинет.

Он все равно пропустил начало разговора и, соответственно, что, черт побери, задумал Нил. Но поскольку никто в него не целился, видимо, Нил его не выдал, так что Питер попытался достоверно изображать стену – изображая шестерку Ризетти, он в этом наловчился – и просто слушать.

Ему впервые выдалась возможность увидеть Нила в действии, так сказать. Раньше они полагались только на показания свидетелей и жертв, многие из которых относились к нему на удивление благожелательно – вместе с гневом на то, что их обвели вокруг пальца, частенько они испытывали нечто вроде удрученной симпатии к мошеннику, даже зная, кем он был. Узнав о способностях Нила, Питер списал это на то, что Нил покопался у них в головах.

Но наблюдая за Нилом в естественной среде… он действительно был обаятельным, и это не было показным. Под внешним глянцем скрывались искренняя симпатия к людям и способность чувствовать их. Это не было фальшивкой, и это не было сверхспособностью; по крайней мере, Питер так не считал – на нем была кепка, и он старался держаться как можно дальше от Нила, так что его бы точно не затронуло.

Разговор Нила и Ризетти касался неких «определенных документов». По крайней мере, это объясняло присутствие Нила – Ризетти нужен был специалист по подделкам. Питер оживился, хотя это вряд ли было интереснее фальшивого паспорта или чего-то такого. Он знал за годы наблюдения за Кэффри, что Нил поддерживает свои навыки отточенными, выполняя подобные мелкие заказы. После той встречи с Питером на крыше он исчез – Питер предположил, что или он залег на дно, или работает над чем-то серьезным. Или и то, и другое. И в любом случае, это была просто работа на хлеб с маслом – для специалиста по подделке класса Нила просто быстрые деньги за день работы.

Нил передал Ризетти большой конверт, и Ризетти повелительно махнул рукой Питеру и остальным выйти из кабинета. Выходя, Питер поймал взгляд Нила и дернул головой. Потом выскользнул в направлении склада и тихо деактивировал передатчик, пытаясь не думать о последствиях этого. Потом спишет на неполадки с оборудованием. Но ему нужно было поговорить с Нилом без посторонних ушей.

Минутой спустя Нил присоединился к нему.

– Бронкс, Питер? – тихо усмехнулся он.

– Смейся-смейся, – возразил Питер. – Полагаю, ты не хочешь мне сказать, что было в том конверте?

– И инкриминировать себя? – Нил выглядел позабавленным. – Не думаю, что это хорошая идея. Особенно, когда нас слушают твои ФБРовские приятели.

– Сейчас не слушают.

У Нила заблестели глаза.

– Правда? Питер, только я решил, что уже вычислил, как ты тикаешь, как в тебе оказываются скрытые глубины. Надеюсь, ты не арестуешь его прежде, чем он мне заплатит. Кстати, тебе понравилась открытка?

– Я знал, что она от тебя.

Нил выглядел довольным, и Питер подумал: "вот черт, теперь я его поощряю", и поспешно сменил тему.

– Не знаю, что ты пытаешься доказать, или тебе просто нравится дразнить меня тем, что я тебе я еще не поймал, но я собираюсь это сделать.

– Я прямо здесь, – заметил Нил. – Ты можешь надеть наручники прямо сейчас.

Черт. Он был прав.

– Сегодня наша цель – Ризетти, – сказал Питер. – И в любом случае, при мне нет наручников.

– О-о, Питер, мне начинает казаться, что ты не слишком-то стараешься.

– Прекрати, – сказал Питер. – Я тебя не жалею, но не собираюсь и бросать тебя волкам, не имея запасного плана.

Теперь Нил выглядел настороженным. Хорошо. Лучше, чем его прежняя усмешка "Питер, ты открытая книга".

– Затеял долгую игру, Питер? Если так, ты должны знать, что когда федералы этим занимаются, лучше быть на моей стороне.

– Я не твой обычный федерал, – сказал Питер.

– Это я уже понял. – Нил помедлил, потом сказал: – Я правда совсем тебя не слышу, знаешь. Но раньше мог. Ты используешь какую-то технологию, которая меня глушит, да?

Питер сузил глаза.

– Так ты признаешь, что раньше читал мои мысли? Даже мы, федералы, такого не умеем.

Хотя если бы они могли получить ордер, сколько пользы можно было бы извлечь…

Он твердо заглушил эту мысль. Именно такие мысли привели к появлению лаборатории, где детишек использовали как лабораторных крыс.

– Это же твои люди меня таким сделали, разве нет? – отпарировал Нил, и хотя его голос был по-прежнему беспечным, теперь в нем скользнули темные отголоски горечи. – Не моя вина, если я использую данный мне талант.

– Я в этом не участвовал, – сказал Питер.

Нил изучил его.

– Я тебе верю, – наконец произнес он. – Это стало шоком и для тебя, да? И ты точно не знал обо мне на складе. Или так, или полагался на какую-то технологию, которая не сработала. Но я не видел ничего такого в твоей голове.

Питер постарался не передернуться.

– Держись подальше от моей головы.

– Сейчас бы мне это не помогло. – Нил усмехнулся. – Ну давай, скажи мне. Как ты это делаешь? Можно я угадаю?

– Мы не играем в угадайку!

– Это кепка, да? – спросил Нил, и Питер просто знал, что лицо его выдало, потому что Нил усмехнулся шире.– Я знал! Ты никогда раньше не носил кепок. У ФБР правда есть фольга, которая работает. Мне придется сказать М… моего другу, который будет рад это услышать.

Он потянулся к кепке, но Питер отпихнул его руку.

– Перестань! Может, я здесь и не из-за тебя, но все равно могу тебя арестовать, если будешь доставать меня. А чтение моих мыслей определенно считается за доставание.

– На самом деле я не могу читать мыслей, знаешь, – сказал Нил, опуская руку. – Не так, как ты считаешь. Это просто... базовые поверхностные мысли, наверное. Не хочу, чтобы ты считал, будто я могу высосать из твоей головы всё содержимое или что-то в этом духе.

Его взгляд был искренним – на удивление, подумал Питер, и все же он не мог удержаться от мысли, что Нилу не все равно, что Питер о нем думает.

– На что это похоже? – вопрос вылетел прежде чем, он успел остановиться. В конце концов, он размышлял об этом месяцами, а теперь Нил стоял перед ним и мог дать ответ.

– Ты о чем? – сразу насторожился Нил.

– Делать то, что можешь ты. Ты сказал, что на самом деле не можешь читать мысли – что тогда ты видишь? Или слышишь? Или вообще нет такого слова?

Нил искоса глянул на него, явно пытаясь вычислить причину интереса Питера. Потом сел на ящик и похлопал по местечку рядом с собой. Питер выбрал соседний ящик, чтобы сохранять расстояние между ними. Похоже, кепка делала свое дело, но если способности Нила усиливались при прикосновении, Питер не хотел рисковать.

– В основном это просто фоновый шум, – сказал Нил – Вроде как телевизор на низкой громкости. Теперь я уже привык. В городах было немного странно, когда я только… ну, в любом случае я привык.

– Но ты можешь улавливать конкретные мысли, если… что, прислушаешься?

Нил кивнул.

– Продолжая аналогию с телевизором, да – ты можешь не обращать внимания на телевизор в шумной комнате, но услышишь, когда реклама закончится и начнутся новости. Или как слушаешь разговор за своим столиком, но игнорируешь разговоры за соседними в переполненном ресторане.

– Кажется, это сильно отвлекает.

– Ну, как я и сказал, привыкаешь, – пожал плечами Нил. – Я не знаю, на что будет похоже не слышать этого. Вроде того, как некоторым нужен плеер, чтобы заснуть, потому что иначе в тихой комнате слишком тихо. Наверное, я бы спятил, если бы мне пришлось слушать только свои мысли. Не знаю, как другие люди это выносят.

Питер не удержался от вопросов – это было так круто.

– А сейчас ты что-нибудь слышишь?

Нил кивнул.

– Что-то вроде смутного шума от остальной части офиса. – Он закрыл глаза. – Ризетти думает главным образом об обеде. С такого расстояния больше я ничего не могу различить. А еще кто-то думает о своей девушке – волнуется, что она ему изменяет. И люди просто делают свою работу, заполняют документы, все такое.

Он открыл глаза и встретился взглядом с Питером.

– На самом деле все не так четко, как я рассказываю. Как я сказал, я к этому привык. В основном это случайные эмоции и изображения… все такое.

– А еще ты можешь проецировать эмоции.

Нил замолчал.

– Да ладно, я читал твое досье.

– Неужели, – сказал Нил, атмосфера дружелюбия и товарищества скрылась за неприступными эмоциональными стенами. Питер почувствовал, как осторожное взаимопонимание, разделенное ими на мгновение, начинает ускользать. – Ну, полагаю ты должен был узнать все обо мне так или иначе.

– Я не враг тебе, знаешь, – сказал Питер. – И правительство тоже, веришь или нет.

Нил отрывисто, коротко рассмеялся.

– Если ты читал мое дело, то должен знать, что сказать это мне – это невероятная глупость.

– Ужасные люди сотворили ужасные вещи с тобой и твоими друзьями – Нил, я знаю это. И я отдал бы что угодно, чтобы этого с вами не произошло. Но система правосудия может предложить не только это. Ты можешь рассказать свою историю. Можешь убедиться, что этих людей накажут. Система служит и для этого тоже.

– Тех, кого было нужно… уже наказали. – Глаза Нила были отдаленными и тревожными, и Питер почувствовал дрожь. Что же произошло, когда Нил и остальные сбежали из лаборатории? Это было единственным, на что во всех прочитанных им документах не было и намека.

– Так кого ты наказываешь теперь? – спросил Питер, и Нил резко глянул на него. – Все эти кражи, воровство, подделки – ты считаешь, что мир причинил тебе боль и теперь должен расплатиться за это?

– Добро пожаловать на шоу «Психиатр-любитель», у нас в гостях Питер Бёрк.

Питер не отступил:

– Но люди, которым ты причиняешь боль – не те, кто…

– Ты ничего обо мне не знаешь.

Нил соскользнул с ящика, встал, разгладил складки на брюках.

– Нил… – Питер потянулся и без мысли поймал его за руку.

Нил выдернул руку.

– Ты прочитал мое досье и наверняка получил на меня официальную характеристику от профайлеров ФБР, так что считаешь, что знаешь меня. Но это не так.

Он отряхнул пиджак и ушел, не оглядываясь на Питера.

Только когда Нил вышел из кладовой, Питер осознал, что Нил, сбрасывая его руку, стянул с его запястья часы. С передатчиком. Который Питер выключил, чтобы с ним поговорить.

Маленький наглец.

Будет сложно объяснить, если ему придется запрашивать новый.

***

Когда Питер вернулся в кабинет Ризетти, Нил уже был там. Он поднял глаза и встретился взглядом с Питером. По его лицу пробежала усмешка, и на секунду он чуть вытащил одну руку из кармана, показывая Питеру часы.

Очевидно, в дурном настроении Нил становился мелочным. Надо было просто его арестовать.

Содержимое большого конверта было разбросано по столу – несколько паспортов, что заинтересовало Питера, и какие-то бумаги, которые он не мог рассмотреть, что заинтриговало его еще больше. Это была типичная подделка низкого уровня (Нила явно интересовали только деньги), но Питер задумался, не наткнулся ли наконец на серьезное доказательство чего-то, в чем они подозревали Ризетти.

Нил заметил, что Питер смотрит на паспорта, и Питер не упустил на миг вспыхнувшего в его глазах веселья. Нилу явно было все равно, что будет с документами потом, если только ему за них заплатят. Наверное, Нил, который явно недолюбливал Ризетти, нашел бы очень занимательным, если бы Ризетти попался на документах, которые подделал сам Нил.

И у него по-прежнему были часы Питера. Поскольку Нил – это Нил, скорее всего, через неделю часы будут высланы в ФБР почтой, возможно, с очередным леденцом. Оставалось лишь надеяться, что Нил не обнаружит передатчика; потенциальные возможности такого смущали еще больше отчета, который, Питер боялся, ему все же придется написать, признаваясь, что известный мошенник украл дорогостоящее оборудование ФБР прямо с его руки.

– Вроде все в порядке, – сказал Ризетти, передавая Нилу аккуратную стопку купюр.

Нил пролистнул их.

– Чистые? – насмешливо спросил он.

– Кристально.

– Ну, в таком случае, – Нил спрятал деньги в карман и усмехнулся, – рад был иметь с вами дело.

– Я провожу, – сказал Ризетти.

Черт; конец шансу заполучить часы обратно. Но это означало, что Ризетти оставит кабинет без присмотра. Питер вышел из кабинета вместе со всеми, и как только Ризетти отвлекся, использовал свою технику сливания со стенами и отстал от них.

Нил, не оглядываясь, еле заметно помахал ему кончиками пальцев. Питер намеренно проигнорировал его.

Он тихо проскользнул обратно в кабинет и осторожно закрыл за собой дверь. На столе все осталось так, как бросил Ризетти. Питер подвинул два паспорта, чтобы посмотреть, что под ними. Оказалось, это пачка фрахтовочных талонов – поддельных фрахтовочных талонов, предположил Питер, раз уж Нил их доставил – на прозаические предметы, которые таможенные инспекторы вряд ли будут просматривать внимательно: фитинги для труб, туалетная бумага, все такое.

Питер усмехнулся. Так вот что планировал Ризетти, чтобы попасть в высшую лигу и начать соревноваться с большими мальчиками. Пока непонятно было, что он провозил: наркотики – слишком тривиально, и под них не требуются контейнеры таких размеров, так что, возможно, какую-то электронику или редкую руду. Но теперь у него были названия кораблей, даты и номера контейнеров. Некоторые уже прибыли, некоторые еще были в пути. Попался, Ризетти.

Вытащив сотовый, он начал делать снимки. Он успел заснять только два документа, когда телефон тихо завибрировал. Питер подскочил: даже в бесшумном режиме звук казался очень громким. На дисплее высветилось «Ник Стил». Потрясающе: это был один из известных им псевдонимов Кэффри, а значит, Нил знал его телефонный номер и выбрал крайне неудачный момент его дразнить.

Он пропустил звонок на голосовую почту и сделал еще пару снимков, прежде чем телефон завибрировал снова. В этот раз он решил ответить.

– Если это ты, Кэффри, я тебя арестую, – пробормотал он вместо приветствия.

– Питер, если ты в кабинете Ризетти, он заметил, что тебя нет, и испускает подозрительные флюиды во всех направлениях, – скороговоркой произнес Нил. – Он возвращается.

Вот черт. Питер повесил трубку; паранойя говорила, что Ризетти и Нил работают вместе, и это попытка заставить его себя выдать. Но он отбросил эту мысль через секунду, вспоминая дразнящую, почти теплую усмешку Нила. Нил прошел через ад в руках правительства и был по-своему неразборчив в средствах, но он не был жестоким, и Питер не думал, что он манипулирует кем-то выполнить за него грязную работу.

А значит, предупреждение было настоящим и пора было убираться. У него не было времени вернуть бумаги на место – он рванулся к двери и едва не столкнулся с входящим Ризетти.

– Питер Блейн, – без выражения произнес Ризетти. Он глянул мимо плеча Питера на переворошенные бумаги, и его глаза заблестели как у змеи.

Питер остро пожалел, что безоружен; шестеркам организации Ризетти не разрешалось носить оружие в здании, но пистолет бы сейчас очень пригодился. И значок.

– Я могу объяснить.

– Кто тебя подослал? Итальянцы? Русские? – глаза Ризетти сузились, по лицу промелькнуло что-то холодное и уродливое. Он сжал кулаки. – Ты чертовски пожалеешь…

Питер отшвырнул его к стене и ринулся к двери. Поскольку телефон все еще был в руке, он ткнул кнопку быстрого набора Джонса.

Джон, благослови его бог, ответил с первого звонка.

– Питер! Что происходит? Твой сигнал не отслеживается, а мы только что получили звонок от Ника Стила, который утверждает, что тебе нужна подмога. Разве это не псевдоним Кэ…

– Шли подмогу! – бросил Питер. – Меня раскрыли.

В каком-то смысле; но неважно, хоть Ризетти решил, что он работает на конкурентов, а не на ФБР; он мертвец в любом случае.

По крайней мере, он провел здесь достаточно много времени, чтобы знать план ресторана. Быстрее всего было выбраться через кухни. Он ворвался туда и едва не сшиб с ног неудачливого повара. Ризетти ввалился в дверь мгновение спустя, когда Питер лавировал между кухонными работниками и стальными буфетами, прорываясь к задней двери, которая, он знал была прямо за холодильником…

Оттуда выскочили еще громилы Ризетти, блокируя отход.

– Без пушек! – рявкнул Ризетти. – Слишком много шума.

Он сорвал со стены кухонный нож. Он был острым и длинным, сантиметров двадцати пяти длиной.

– Сделаем по старинке.

Эта операция определенно покатилась ко всем чертям. Питер метнулся влево и опрокинул стойку, заставленную подносами с выпечкой, надеясь чуть замедлить преследователей. На Джонса можно было положиться, подмога в пути. Но фургон все равно в нескольких кварталах, им нужно время…

Один из громил Ризетти почти догнал его. Схватив противень, Питер развернулся и ударил громилу №1 по лицу. Громила №1 врезался в Громилу №2, и оба повалились на пол.

– Идиоты! – крикнул Ризетти.

Бросившись к двери, Питер пинком раскрыл ее и слишком поздно осознал, что только что загнал себя в тупик – на другой стороне был лишь маленькая подсобка, не выход. Негде спрятаться. Развернувшись, он оказался лицом к лицу с Ризетти.

– Никто, – рявкнул Ризетти, – не обманет меня!

Он ударил его ножом.

Питер почувствовал, как нож входит в тело, двадцать сантиметров холодной стали, услышал звук, который он издал. Мальчишкой он охотился с отцом на оленей и помогал их разделывать; он знал этот звук. И подумал очень ясно, падая: это мне не пережить.

Кровь была повсюду: на руках Ризетти, на стенах, на полу. Питер упал в горячую лужу. Моя, подумал он, моя кровь. Ризетти практически выпустил ему кишки, и он мог только беспомощно лежать, глядя как Ризетти снова заносит нож…

Ризетти судорожно дернулся, все его тело забилось в конвульсиях, словно ударенное молнией. Он тяжело повалился на пол бесформенной кучей, открыв позади него Нила. Лицо Нила было белым, глаза как у ангеля мщения, и все вокруг него – кухонные работники и воры вперемешку – валились на пол как подкошенные.

Ризетти, отстраненно подумал Питер, испытает ту еще головную боль, когда очнется. Если очнется…

Держать глаза открытыми было слишком тяжело, так что он их закрыл. Было холодно, и он не чувствовал ног. Он ощутил прикосновение к голове легких пальцев, снимающих кепку, и слабо попытался сопротивляться, но ничего не получалось.

– Перестань, – сказал Нил. Питер открыл глаза и уставился на него, пытаясь сосредоточиться. В глазах темнело…

– Мне надо ее снять, чтобы я мог это сделать, – добавил Нил, и вдруг, словно щелкнули выключателем, бывшая невыносимой секунду назад боль стала приглушенной, отступающей, угасающей.

Конечно; если Нил и другие могли вызывать боль или удовольствие, забирать боль, наверное, было не сложнее.

– Лучше морфина, – пробормотал Питер, – никаких побочных эффектов, тебя надо запатентовать... – и он скользил, скользил все вниз и вниз.

– Скорее всего, меня уже запатентовали, и, Питер, нет, – Нил похлопал его по щеке, и глаза Нила – широкие, испуганные – были всем, что видел Питер. – Питер, нет, нет, держись, ладно? У тебя сильное кровотечение – просто держись, дыши, дай мне минуту…

Дышать слишком тяжело, мог он сказать, но не хватило дыхания, только чувствовался вкус меди в горле. Ему хотелось, чтобы здесь была Эл. Хотелось сказать, как ему жаль. Он всегда обещал, что вернется, и серьезно имел это в виду.

Нил продолжал говорить, его голос преследовал Питера в темноте.

– Об этом они не знали – ну, одно из того, о чем они не знали; надеюсь, это сработает на тебе, Питер, потому что я никогда не пробовал на ком-то, кто не такой, как я…

Руки Нила под рубашкой Питера казались шокирующе холодными. Что бы он ни сделал дальше, это проткнуло теплое пушистое одеяло вокруг боли, и Питер обрел дыхание, чтобы застонать.

– Прости, прости… – Нил казался действительно сожалеющим. – Просто держись и постарайся не шевелиться. Ты истекаешь кровью, это точно артерия, тебе ни за что не продержаться до скорой…

Сознание Питера дрейфовало. Он смутно осознавал, что комната наполнилась агентами ФБР. Он услышал крик "ФБР! Стоять!» и краем глаза заметил, как Нил, не сопротивляясь, позволил надеть наручники. Рубашка Нила промокла от крови, а руки были красными по локоть. Нил ранен, подумал Питер, а потом нет, стой, это же моя…

Он отключился на какое-то время и очнулся уже в машине скорой. Он понял по тряске и режущему глаза свету.

– Лежите спокойно, сэр, – сказал ему парамедик.

– Насколько плохо, – выдохнул Питер.

Парамедики обменялись взглядом поверх его тела, и Питер подумал, что это всегда дурной знак. Голова прочищалась, а с ясностью пришла и боль; похоже, что бы Нил не сделал с его мозгом, выветривалось. Но теперь он мог дышать, и, хотя голова кружилась, было терпимо, пока он не шевелился.

– Может, открылась старая рана… – сказал парамедик.

– Вы получали недавно ранения, сэр? – спросил его другой.

– Меня ударили ножом.

Серьезно, чему их сейчас учат в медицинском колледже?

– Я имел в виду, в последние несколько дней. У вас много крови и кровоподтеки, но это не свежее ранение; похоже, процесс заживления уже начался.

Питер попытался сесть, но от вспышки боли и головокружения едва не потерял сознание. Потом ему ввели что-то, что отправило его по спирали в темноту.

______________

Продолжение и окончание в комментариях

@темы: перевод, White Collar, фик, миди

---

Winchesters are in Beacon Hills

[Римроуз]

Название: Winchesters are in Beacon Hills
Автор:  Римроуз
Персонажи: Сэм, Дин, Дерек, Стайлз, Скотт, Джексон
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: После смерти Кейт Винчестеры приезжают в Бейкон Хиллс.
Примечание: Кроссовер Teen Wolf/Supernatural
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: кроссовер, клип, Supernatural

---

They are coming

[Римроуз]

Название: They are coming
Автор:  Римроуз
Персонажи: Сэм, Дин, Дерек, Стайлз, Скотт, Айзек, Дядя Питер
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: Они замечают, когда появляется новый альфа.
Примечание: Teen Wolf/Supernatural кроссовер
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: клип, Supernatural

---

Firework

[Римроуз]

Название: Firework
Автор:  Римроуз
Фандом: Teen Wolf
Персонаж: Стайлз
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: В тебе есть искра.
Текст и перевод песни
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: клип

---

Only A Dream

[Ermione de Verne]

Название: Only A Dream
Фандом: Star Wars
Автор:  Ermione de Verne
Бета: нету, но нужна, сами видите...
Рейтинг:G
Герои: Энакин, Лея
Жанр: Family
Предупреждение:
Дисклаймер:Все принадлежит дядюшке Лукасу, моя только больная фантазия и все ошибки.


Маленькая Лейя бегала по саду, гоняя маленьких птиц, сидящих на земле, в поисках пропитания. Когда к ним подбегала пятилетняя девочка, те пуглико вспархивали, но покружившись в воздухе некоторое время, вновь садились на землю, где опять становились объектом преследования юной Лейи Скайуокер.

Огромный сад на берегу озере был самым любимым месттом ребенка. особенно, если большую часть времени года приходилсь жить на шумном бесприродном Корусканте, где у родителей была работа. А тут... свежий вздух, который кажется даже вкусным, после загазованной столицы.

Недавно прошел дождь. Дорожки сада были сколбзкими. поэтому, когда Лейя ступила на эту дорожку, тут же поскользнулась и упала, ободрав ладошки и колени. было больно, а еще и гордость оказалась задета, так что девочка тут же залилась слезами.

- Что случилось. принцесса? - раздался родной голос отца, прибежавшего сразу, как только раздался плач. Девочка ничего не ответила, а только всхлипывала. Анакин покачал головой и поднял дочку на руки. Та обняла его за шею.

- Не плач, малышка, - старался он успокоить Лейю, пока нес ее в дом. Она упрямо покачала головой и продолжила реветь. Анакин вздохнул. - В жизни еще будет много падений. Некоторые будут еще обиднее и больнее. Намного, поверь мне, моя маленькая...

- Я больфая, - обиженно проговорила Лейя, прислушавшаяся к отцу и начавшая успокаиваться. отец улыбнулся.

- Ну вот, раз большая, то тем более плакать нечего. Вдруг как-нибудь срочно понадобится выплакаться, а ты все слезы растратила на такие маленькие пустяки, - он щелкнул дочку по носу, от чего та начала улыбаться, - пойдем, промоем твои "боевые" ранения...

Рядом громко всхрапнул Хэн, и Лейя, вздрогнув, открыла глаза. Несколько секунд ей потребовалось, что бы понять, что ей не пять лет, а двадцать шесть, и что она находится на Корусканте, в Императорском Дворце, в апартаментах, принадлежащих ей и ее мужу. С этим понимание пришло и разочарование. Да такое сильное, что защипало в уголках глаз. Лейя не могла, да и не хотела, остановить слезы.

Всего несколько лет назад она узнала, что ее настоящим отцом был Дарт Вейдер, существо, которое она ненавидела. Больше она ненавидела только ныне покойного Императора Палпатина. Но порой, даже сквозь эту ненависть, она мечтала узнать каким Анакин Скайуокер был бы отцом.

И увидев такой сон, Лейя поняла, что именно таким - любящим и заботливым - он бы и был. Женщина тихо плакала, обняв подушку. Хэна она разбудить не боялась - тот спал всегда крепко. А сейчас ей нужно было выплакаться. Ей было горько из-за выбора отца. Что никогда не было шанса этому сну исполниться.

Засыпая она услышала едва слышное "Прости..."

@темы: фик, Звездные войны, мини

---

На земле и в космосе

[Li Nata]

Название: На земле и в космосе
Фандом: Пираты Карибского моря
Автор:  Li Nata
Рейтинг: G
Герои : Джек Воробей, другие из ПКМ
Дисклеймер (отказ от прав): все права принадлежат Диснею
Саммари: не надо следовать каждой карте, что попадет тебе в руки. Мало ли, может, сокровище будет не унести)
Комментарии: Куда только не заносило Джека. Даже в космос. А все его тяга к приключениям.
Спасибо Ekaterinе за идею.

На земле и в космосе

- А корабль чудной: снаружи темно, и туда не выбраться просто так. Одежку специальную надо нацепить, выглядишь, что матрос «Голландца» при бытности Джонса капитаном. Там, снаружи - ни моря, ни неба. Звезды и сверху, и снизу. Везде! А внутри корабля ходить нельзя: только летаешь. Хочешь - под потолок, хочешь - от стены к стене. Оттолкнулся и полетел... Главное наловчиться, чтоб вниз головой не летать. Хотя где верх, где низ – кто разберет. У них там приборы ненашенские, не понять, что должно к потолку крепиться, что на полу стоять. А потом вдруг – раз – и мордой об пол! Или об потолок. Это значит, они что-то нашаманили и некоторое время можно ходить, как все люди ходят – головой вверх. А потом раз – и снова взлетаешь!

Джек сидел в таверне Тортуги и снова рассказывал свои небылицы. Слушатели находились всегда – такого еще в этих краях не слыхали.

Воробей гулял уже несколько дней. Выпито было немало, вот и сегодня трезвых за столом не осталось. Достославной капитан лениво потягивал ром – не потому, что не хотел пить, просто славный напиток уже не лез в него: за последние дни Джек проспиртовался так, что его дыханием можно было свалить десяток солдат, вздумай они появиться в этом царстве порока.
Воробья давно не было в этих краях: он сгинул вместе с экипажем и «Жемчужиной», отправившись на поиски какого-то сомнительного клада. Карту он выменял у одного из проходимцев, коих немало на Тортуге, на какую-то безделушку, напоив того предварительно до беспамятства. Команда потом вернулась, и они долго молча пили, не разговаривая ни с кем и не упоминая Джека. Они говорили о непонятных вещах, произносили странные слова: «портал», «инопланетяне», «летающие тарелки». Под командованием Гиббса они несколько раз покидали порт, но вскоре возвращались, словно опасаясь моря.
А потом вдруг появился Джек. Просто появился. И все.

Если б жители Тортуги не были постоянно навеселе, они бы заинтересовались внезапно появившимся из воздуха капитаном Джеком Воробьем. Но в тот момент свидетелем этого был только какой-то бродяга, он только протер глаз и попросил Воробья поставить ему кружечку.
Джек ничего не ответил. Он молча отправился в таверну и пил, пока не повалился под стол. Там его и нашли Пинтел и Рагетти.

- Ваш капитан снова с вами, - из-под стола просипел им Джек. – Ну-ка, достали капитана…
- Джек! - закричал Пинтел.
- К-капитан, - заикался от волнения Рагетти.
- Где ж ты был? – забыв о субординации, кинулся обнимать его Пинтел.
- Меня похитили инопланетяне, - внезапно четко ответил Джек.
- ??? – Пинтел и Рагетти переглянулись, но ничего не сказали.

Уже потом, отлежавшись в каюте «Жемчужины», Джек рассказал Гиббсу о том, что клад был не клад, а портал, что его - Джека - похитили инопланетяне, а разобрав его на кусочки, сильно удивились и сказали, что такого экземпляра еще не видали, и собрали его заново. Мало того, они выдали ему ром, син-те-зи-ро-вав его (Джек по слогам произнес это слово). А потом все полетели на их планету, чтобы там его короновать.
- А как ты спасся, Джек?
- На морской черепахе.
- Как?
- Я реквизировал космолет и назвал его «Морской черепахой», что тут не ясно! Как раз когда на них напали их соседи с другой планеты.
- И где этот… смолет?
- Дематериализовался, - развел руками Джек. – Там было что-то типа незнакомой мне карты. Я сказал вслух: «А где Тортуга?» И карта задвигалась, а потом я узнал очертания островов. Я подумал о том, что хорошо бы оказаться там, и вот – я там, то есть тут, и оказался.

Прошло несколько дней, Джек оклемался и замучил всю округу небывалыми байками.
И вот сейчас он снова пил, снова рассказывал, а ему снова никто не верил.
- А ром из бутылки не вытекает: шариками сворачивается. Так его и заглатываешь, летаешь и заглатываешь.

Джек хлебнул из кружки и немного подозрительно уставился на нее, словно ожидая, не подтвердит ли вышеупомянутый ром своим поведением его правдивый рассказ.
- Хорош врать-то, - один из собутыльников Джека хватил кружкой по столу, да так, что дешевое пойло расплескалось. - Ты мне зубы не заговаривай! Я моряк бывалый! Я…
- Обижаешь.
Джек откинулся на спинку стула с видом оскорбленного достоинства.
- Ты думаешь, я кто? Я - капитан Джек Воробей, капитан «Черной Жемчужины», гроза Испанского Мэйна, покоритель космоса!

- Чегой-то? - икнул другой собутыльник.
- Кос – Мос, - задумался другой, кося глазом. – Я – ик! –знаю тут все– ик! – как свои пять… паааальцев, а такого не слыхал. Нету в этих краях на карте такого… ик!
- Кос-мо-са, ты понял, космоса! - Джек помахал перед носом пирата указательным пальцем (заметим, сомнительной чистоты). – Это не тут, это… это…
Воробей задумался, и, не найдя нужных слов, многозначительно ткнул пальцем вверх.

- А потом, - продолжал Джек, - когда корабль прилетел на планету Зоопалопуло, местные жители выбрали меня своим вождем. Потом на нас напал космический флот соседней планеты, и меня не успели короновать. Пришлось последовать старейшей пиратской традиции – вступить в бой на своем корабле, а потом удрать.
- Да я счас тебя... Слышь, ребята, он нас за кого держит? За желторотых птенцов, что жизни не знают? - один из пьянчуг с черной повязкой на глазу потянулся за пистолетом, другой перехватил его руку.
- Пусть говорит, я таких баек во век не слыхал! – пророкотал он и расхохотался.
Вскоре хохотала вся таверна – так заканчивался каждый день. Никто не верил Джеку Воробью.

- Джек, - запыхавшийся Гиббс остановился в дверях. Все взгляды присутствующих обратились на него. – «Жемчужина», Джек!!!
Джек рывком поднялся, с трудом удерживая равновесие.
- Чтооо?
Размахивая руками, он побежал к выходу. Все, кто были в таверне, рванули следом за ним, ожидая увидеть что-нибудь интересное.
Они не ошиблись.

Над водной гладью тихо висела огромная штуковина неизвестной природы, похожая на две огромные миски, сложенные ободками вместе, донышкам наружу. По краю штуковина переливалась разноцветными огоньками, а снизу к воде шел столб света, обволакивавший «Жемчужину».
«Черная Жемчужина» медленно оторвалась от воды и поднималась к зависшим над поверхностью моря мискам.

- «Жемчужина»!!! – завопил Джек и кинулся к берегу.
Протрезвевшие пираты и все завсегдатаи таверны с воплями бросились врассыпную. Послышалась пистолетная стрельба, крики мужчин и женский визг. Жизнь на Тортуге шла своим чередом.
Впрочем, пара смелых (или пьяных в стельку) оборванцев рванули следом за Джеком.
«Жемчужина» поднималась все выше. Вот уже верхушки мачт скрылись в нижнем донышке штуковины.

- Мистер Гиббс!
- Да, капитан! – Гиббс еле стоял на ногах, но очень старался держаться вертикально. Было видно, что только внезапное происшествие с кораблем вернуло ему некоторую здравость рассудка, и он слегка протрезвел.
- Почему мой корабль в воздухе, а не там, где ему положено быть? И где моя команда?
- Команда на берегу, сэр!
Джек оторопел, услышав такое обращение – то ли Гиббс повредился умом, обращаясь к нему «сэр», то ли… повредился умом.
- Но-но, - Джек выкатил грудь колесом. – Я не потерплю такого обращения!

Однако «Жемчужина» поднималась все выше.
Джек, словно чокнутый, метался по берегу, не решаясь, впрочем, кинуться в воду.
Желание удрать куда подальше боролось с желанием обладать драгоценной «Жемчужиной», которая уже почти вся скрылась в летающих мисках.
Джек в бессильной злобе грозил кулаком, скакал, плевался и ругался, на чем свет стоит.
Толпа зевак, таки-собравшаяся вокруг него, понемногу начала расходиться – на Тортуге мало чему удивляются и всегда находят, чем заняться поинтереснее, чем пялиться в небо.

И в тот момент, когда «Жемчужина» скрылась полностью, столб света погас, в мисках открылся проем и Джек узнал силуэт, темнеющий на фоне ярко освещенной внутренней части корабля. Фигурка была маленькой и была далеко, но эту шляпу Джек узнал бы, даже если б ее обладатель был величиной с орех.
- Барбосса! – завопил Джек, а Гиббс с размаху опустился на пятую точку, да так и остался сидеть, моргая глазами.
- Жемчужина моя, - проорал Гектор, ибо это действительно был он. – Зоопалопулопцы коронуют меня, я буду великим Барбоссой – покорителем Вселенной, а ты оставайся тут, без корабля, самый жалкий из всех пиратов! Ха-ха-ха!
Его каркающий смех разнесся над Тортугой.

- Зачем тебе «Жемчужина»?
- Поставлю ее у себя во дворе! Королю можно все!
С этими словами Барбосса исчез внутри корабля, летающая тарелка мигнула и исчезла.
Джек и Гиббс остались на причале вдвоем.
- Джек, и что теперь? Что делать будешь, Джек?
- Что-то. Отправимся следом. Я не оставлю мою девочку в лапах этого старого маразматика.
- Но как, Джек?
- На «Морской черепахе».
- Но ты сказал, что она… он… дема… дематер… матер…
- Я соврал. Я спрятал ее в джунглях. Так, команду отыскать, грузим провизию и отправляемся. Ну, что ты на меня так смотришь?
- Но Джек…
- Капитан Джек Воробей! Смекаешь?

@темы: драббл, фик, мини, Пираты Карибского моря

---

Untitled #1

[Римроуз]

Название: Untitled #1
Автор:  Римроуз
Персонажи: Артур, Мерлин
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: Думая, что умирает, Мерлин рассказывает Артуру свой самый большой секрет.
Примечание: если субтитры не отображаются, нажмите кнопку сс
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: клип, Merlin

---

реклама с разрешения администрации - АРТБУК по СПН

[Дерзкий пиздюк]

Эден - артбук, посвященный телесериалу "Сверхъестественное", он содержит в себе полноцветные иллюстрации и краткие тексты в виде драбблов.
Выход намечен на начало июля, Ориентировочное количество страниц - около 60-ти, формат А4, при заказе вы можете выбрать твердую или мягкую обложку, а так же язык - русский или английский.

О ценах и времени продажи будет позже в сообществе.

Любая реклама и перепост приветствуются.

<a href="http://spn-eden.diary.ru/" target="_blank"><img src="http://storage4.static.itmages.ru/i/12/0606/h_1339008543_9210973_fb4c56f18e.jpeg" /></a>

<a href="http://spn-eden.diary.ru/" target="_blank"><img src="http://storage4.static.itmages.ru/i/12/0606/h_1339011962_7697045_4506fcef1f.jpeg" /></a>

Мы отправляемся вглубь яблоневого сада.

@темы: Supernatural

---

The best lawyer

[Римроуз]

Название: The best lawyer
Автор:  Римроуз
Фандомы: White Collar/Suits
Персонажи: Нил, Харви, Питер, Майк, Крамер, Диана
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: мне ничего не принадлежит
Саммари: Крамер арестовал Нила, но это еще не конец, потому что у Нила лучший в мире адвокат.
Примечание: События происходят после White Collar 3.16 "Judgment Day"
Скачать
Смотреть на моем дайри

@темы: кроссовер, White Collar, Suits, клип

---

Фанфик: Примирение

[Li Nata]

Название: Примирение
Фандом: Пираты Карибского моря
Автор:  Li Nata
Рейтинг: G
Герои : Джек Воробей, капитан Тиг, упоминаются остальные
Дисклеймер (отказ от прав) все права принадлежат Диснею

Примирение

Джек Воробей битый час тупо наблюдал за бутылкой, которая, повинуясь малейшему движению его пальцев, перекатывалась по столу. Единственная капля рома, оставшаяся в ней, растеклась по стенкам бутылки, которая казалось пустой. Но Джек знал, что капля есть. Это его успокаивало. Ром должен быть всегда. Даже если это - всего лишь капля. В любом отчаянном, кажущемся безвыходном положении где-то спрятана капля надежда. В любом бессмыслии есть капля смысла.
Результат битвы оказался для него практически нулевым – несмотря на то, что они победили. За что он боролся? За бессмертие. За женщину.
Бессмертие уплыло прямо из рук, как и женщина — уплыла вместе с бессмертием, в одном направлении. На одном корабле.
Неунывающий внутренний голос подсказывал ему, что этот шанс на бессмертие и эта женщина будут не последними в его жизни. Но сейчас Джек Воробей чувствовал пустоту. Джека пугало его состояние. Давно он не был таким серьезным и – опустошенным. Тупо перекатывая по столу бутылку, он думал о том, что все это – временно, и все пройдет… Все пройдет.
Там, где должно было быть сердце – зияющая пустота. Словно не Уиллу, а ему вырезали сердце. Да, они победили, но что досталось ему?

Ах да, Жемчужина... Но ее палубу наверняка в этот самый момент топчет своими сапожищами несносный капитан Барбосса. Как же утомил его этот озлобленный старикан. Они дерутся за Жемчужину, как малые дети. А они дети и есть… Только игрушки у них поострее, чем у детворы. Смертельные игрушки, тут не до шуток.
Что же, все начинается сначала.

Осторожный стук в дверь прервал его размышления.
- Капитан, вас ждут, вы помните?
Ну конечно. Встреча с капитаном Тигом, с глазу на глаз...
Неужели он хочет разделить с Джеком его триумф? Весьма сомнительно.
Джек не верил в святость семейных уз. Увы, наверняка папаша просто хочет получить должок с сыночка. Правда, взять-то с него нечего. Он, как и прежде — гол, как сокол... вернее, как воробей. Сокол-то у нас был Тиг.
Папаша Тиг.
Джек вяло потянулся. Делать нечего, надо идти. Хотя желания видеть отца Воробей не испытывал никакого.
Облачился в камзол, нахлобучил шляпу, проверил порох. Глухо стукнули друг о друга два пистолета, привычной тяжестью у бедра повисла сабля.
Любящая семья. Ну-ну, посмотрим, что сулит нам нынешнее воссоединение отца с сыном.
- Отец! – негромко произнес Воробей, словно пробуя слово на вкус, покачал головой в ответ своим невеселым мыслям и вышел из каюты.

***
- Оружие, - смутная фигура преградила ему дорогу.
Джек силился разглядеть пирата в полумраке.
- Оружие, - повторил равнодушный голос.
- Чего? - не понял спьяну Воробей. Вот как встречают его на корабле папаши.
- Оружие. Сдать оружие, - немолодой уже пират приблизился вплотную к Воробью и взирал на него с редкостным безразличием, словно капитан Джек был пустым местом.

- Сынок! Я капитан Джек Воробей! – как обычно, принялся юродствовать Джек.
- Да хоть кайман-прохиндей, - флегматично отозвался пират. И, видя, что у гостя отнялся дар речи, добавил:
- Будь ты самим Дейви Джонсом, тебе все равно пришлось бы сдать оружие.
- Это точно, - отозвался еще один голос.

- Я… я сам убил Дейви Джонса!
- Нет, врешь ты все. Иначе ты бы не стоял тут, перед нами, и не бахвалился, как раскрашенный баклан.
Джек задохнулся от неслыханной наглости. Он уже собирался развернуться и уйти, правда, перед этим высказав в весьма понятных для этих идиотов выражениях, что гостей так не встречают. Он уже открыл рот, приготовившись выдать витиеватую тираду:
- Слушай, передай своему капитану...
- Не горячись, Джеки, - раздался низкий хриплый голос его отца.

Джек внутренне съежился, словно ожидая привычной оплеухи или затрещины. Капитан Тиг обладал уникальным даром – в его присутствии многие из влиятельных господ, не говоря уже о пиратах (даже будь они капитанами) чувствовали себя маленькими и никчемными. Джеку было знакомо это чувство. Когда-то давно… нет, это немыслимо. Он же капитан Джек Воробей.
- Сдай оружие и иди за мной, - спокойно произнес Тиг.
- Я не подчиняюсь тебе, - взъерепенился-таки Джек.

Тиг сделал какое-то неуловимое движение, и два немолодых уже пирата набросились на Джека с удивительной ловкостью. Джек в мгновение ока оказался разоружен, при этом ему не доставили ни малейшего неудобства. Он никак не успел отреагировать – у него попросту отобрали оружие, как у желторотого юнца.
- Правила для всех, Джеки. Пойдем.
- Вы очень радушный хозяин, капитан Тиг, - съязвил Воробей, но вслед за отцом все-таки отправился.
- Пойдем, ...сын. - Тиг положил руку ему на плечо и увлек за собой.

В капитанской каюте Джек поневоле присвистнул. Богатое убранство радовало глаз, стол ломился, уставленный всевозможными яствами. «Барбоссе наверняка бы понравился такой быт», -подумал Джек, заметив на столе, кроме всего прочего горку прекрасных златобоких яблок. Сам он привык довольствоваться меньшим. Да и его команда обычно не баловалась разносолами.

- Прошу, - Тиг сделал широкий жест рукой. - И, пожалуйста, давай без церемоний. Ты же у нас победитель.

***
Джек уселся за стол, не дожидаясь нового приглашения.
Наполнили кубки. Воробей пригубил лишь немного, отметив про себя, что вино было превосходным. Давненько он такого не пробовал. Джек едва подавил в себе желание осушить весь бокал.
- Боишься, что отравлено? - усмехнулся Тиг.
- Нет. Хотя от тебя всего можно ожидать, - Воробей исподлобья глядел на отца, стараясь предугадать его следующий ход.
- Уж не думаешь ли ты, что я в состоянии отравить собственного сына?
- А давно ли ты вспомнил о том, что у тебя есть сын, - с вызовом спросил Джек, наклоняясь вперед. Он весь подобрался, словно дикий кот перед прыжком. - Уж не далее ли чем сегодня, после нашей победы?
Тиг, наоборот, откинулся назад, на удобную спинку стула. Вальяжно развалившись, он рассматривал Джека с интересом и любопытством.

- Ты все так же колюч, сын, - спокойно констатировал Тиг. - Все так же горяч. Однако, это ты сбежал из под моей опеки. Я не прогонял тебя.
- Да провались она, твоя опека!!! - закричал Воробей. - Я всего добился сам, без твоего участия! Что она дала мне, кроме пинков и зуботычин?
- Знание, сынок, знание. Умение. Нет лучшего способа втолковывать уроки – с оплеухами запоминается легче. Практически с первого раза.

С этим Джек не мог не согласиться. Все, чему научил его когда-то Тиг, было бесценно. Именно это, наверное, и помогло ему в те сложные моменты его бытия, когда другие сложили бы руки и отдались на волю провидения. Он, Джек, привык бороться до конца. И этому тоже учил его отец. Давно. Когда-то давно.
Ему было уже стыдно за свою вспышку – вот этим он и отличался от капитана Тига, всегда отличался. Как и много лет назад – неуравновешенностью, горячностью. Опять вспылил, как мальчишка, юнец. Нет, никогда ему не выглядеть так достойно. И чего он взвился? Да, исход битвы напрочь лишил его… чего? Всего, наверное… Лучше б все шло так, как он задумал. В любом случае, он опять отправится к горизонту. А горизонт снова чист. Пуст... И плавание не предвещает быть легким. Зато одиноким – точно.
Но это не оправдание. Капитан – а именно капитаном отчаянно хотел быть Джек - капитан всегда должен держать себя в руках. Вот как этот человек, что сидит напротив.
Стиснув зубы, Джек упрямо повторил:
- Я всего добился сам.

- Сам, говоришь? А помнишь свой самый первый корабль? Палома ведь была моим кораблем, -снисходительно поправил его Тиг.
- А! Ну да, - поостыл Воробей. Жаль. Палома была хорошим кораблем. Жаль, что затонула. - Я... давно хотел спросить, как тебя угораздило назвать боевой корабль таким именем*? Надо мной смеялось все Карибское море!
- Странно, - Тиг улыбнулся краешком губ, совсем как Джек. - Надо мной не смеялся никто.
- Ну конечно! Попробовал бы кто-нибудь смеяться над грозным капитаном Тигом! – язвительно высказался Воробей.

Тиг улыбнулся шире.
- Так я называл твою мать, - сказал он.

Paloma – в переводе с испанского - голубка

***
-Чего? - Джек воззрился на него. – Я никогда не…
- Палома, - спокойно повторил Тиг. - Так я называл твою мать.
- Ты приезжал всего несколько раз, - старая обида, словно змея, поднимала в душе Джека свою голову. - Пока не забрал меня с собой. Я не помню. Вас. Двоих, вместе…
- Это не мешало мне называть ее Паломой, - ответил Тиг. - Для меня она всегда была голубкой, хотя в груди ее билось храброе и гордое сердце дочери вождя.

- Я же вождь, я хочу большой костер, - пробормотал Джек.
- Что? – в свою очередь, не понял Тиг.
- Так… ничего, - усмехнулся Воробей, прогоняя прочь неприятные воспоминания об острове пелегостов. – Я и не помню, что мой дедушка был вождь.
- Ты был слишком мал, Джек, чтобы помнить. А что до меня… Палома хорошо умела скрывать свои чувства. На людях.

Джек вспомнил свое босоногое детство, индейское поселение, племя его матери. Воспоминания были размытыми и отрывочными, зато он хорошо помнил, как отец забрал его на корабль, вспомнил, как провожала их мать, сведя брови в одну тонкую линию и не произнеся ни слова. Ветер развевал ее длинные, черные, как смоль, волосы. Больше он ее не видел.
Воробей вспомнил, как отец учил его уму разуму — не щадя, не жалея, словно забыв, что он его сын. Или не желая знать, что этот шустроглазый мальчонка – его собственная плоть и кровь. Так ему казалось тогда. А как же иначе, если даже обращаться к нему Тиг требовал не иначе, как «капитан»?
Но две вещи - порода, унаследованная от Тига, помноженная на дикую смекалку индейской женщины, дали свои плоды — Джек вырос, легко выучился морским премудростям и в один прекрасный момент... уплыл на корабле своего отца покорять моря и страны.

Джек поневоле улыбнулся воспоминаниям.
Они сидели друг напротив друга, улыбаясь. Один был достаточно стар и умудрен большим жизненным опытом, второй – все еще молод, порывист и горяч, но никто не усомнился бы, что эти двое – отец и сын. Два пирата. Два поколения, две судьбы.

Глаза Тига потеплели:
- Ешь, сынок. Да, ты еще слишком молод, чтоб ценить простые радости – хороший кусок мяса или бокал доброго вина. Потом ты поймешь, поверь. А пока – угощайся, не стесняйся. Ты сегодня – победитель, и я хочу вместе с тобой отпраздновать твой триумф.
Тиг снова наполнил кубки.
- За тебя, Джеки. За моего сына – за капитана Джека Воробья.
Джек осушил кубок и принялся за трапезу.

- Жизнь капитана полна неожиданностей и опасностей, Джеки, - говорил Тиг. - Ты сам это знаешь. Мне жаль, что я так надолго потерял тебя из виду. Но мне было известно, что ты жив, и этого было достаточно. Жаль, что я так редко видел твою мать.
- А другие? Другие женщины в твоей жизни были? – Джек понимал наивность своего вопроса. Пирата в каждом порту ждут две женщины – виселица и любовница, но ему нужен был ответ отца, чтоб решить кое-что для самого себя.
Тиг усмехнулся.
- Ты знаешь ответ, - просто сказал он.
Да, Джек знал. У каждого пирата много женщин в жизни. Но одна – одна-единственная порой так занозит сердце, что, закрыв глаза в объятиях очередной портовой шлюхи ты представляешь, что тебя обнимают руки той, одной, единственной. Той, которая никогда не будет рядом.

***

Тиг закончил трапезу, вытер руки и взял гитару. Пальцы легко тронули струны. У Джека защемило сердце. Видать, хорошее вино действует на голову иначе, нежели ром.
- Ты любил ее? - спросил Джек.
- Да, Джек, она была единственной, кого я любил.
- Ты стал сентиментален.
- Да, я изменился. Кроме того, я уже не молод — мало кто из пиратов доживает до моих лет.

Джек смотрел во все глаза и наконец-то увидел, как стар его отец. Воробей внезапно понял, почему у него отобрали оружие на входе. Понял, что лешендарный капитан Тиг просто не справится с внезапным нападением. Осознал, что отец вовсе не злится на него... и, похоже, не считает ничтожеством. И он сам, Воробей, не питает к нему неприязни. Любви, конечно, не было, но и неприязни тоже. Перед ним сидел великий капитан Тиг и тихо перебирал струны своей гитары, его отец. Отец, которого он не знал, не хотел знать, и так и не узнает уже, скорее всего. И который вовсе не требует обменять Жемчужину на похищенную когда-то Палому, как ему, Джеку, показалось сначала – сдуру, не иначе.

- Жаль, что Палома не увидела твоего триумфа, - сказал Тиг и Джек понял, что речь, конечно, не о корабле. - Я горжусь тобой, сын.
Джек почтительно склонил голову.

- Что тебе нужно, Джеки? Я вижу, что-то гложет тебя, - неожиданно сменил тему Тиг. Задумчивая мелодия, рождающаяся под его пальцами, неожиданно сменилась резким и страстным пассажем.
Джек усмехнулся, но промолчал.
- Твоя тайна никуда не денется. Может, мы и не увидимся больше, а, Джек?
Джек все еще молчал, думая, как объяснить в двух фразах все, что произошло за последние годы. Ну, или хотя бы с момента его знакомства с мисс Свонн.
- Ты вязался в такую авантюру, Джек. Никогда не поверю, что для тебя не было там выгоды. Что это было? Сокровище? Женщина?
- И то, и другое, - отозвался Джек.
- А, очаровательная королева пиратов, принцесса – амазонка, - усмехнулся Тиг.
- Дочь губернатора, - поправил его Джек.
- Слишком пиратка для благородной дамы и слишком благородна для пиратки, не так ли? И где она сейчас, Джек - неужели не в твоей каюте?
- Нет. Она вышла замуж.

Музыка резко оборвалась - свидетельство того, что Тиг сильно удивился.
- Когда это она успела?
- Во время битвы. И уплыла со своим муженьком.
«Со своим Уильямом Тернером. Вот уж предатель, каких мало. А был такой простой кузнец и такой наивный паренек. Да, наследственность – великая вещь. Пиратство у него в крови. Хотя своего папашу он перещеголял, пожалуй», - подумал Джек.

- Дааа, - протянул Тиг. - Молодежь. Как у вас все быстро. А ты, Джеки?
- А что я... - произнес Джек и взгляд его затуманился. Нет, он не хотел этого вспоминать…
«Смотри, она уходит. Да подними же ты глаза, Что стоишь, как дурак. Джек Воробей – не капитан, сущее безобразие. Нелепое пугало. Идиот, безмозглый чурбан. Смотри же, она уходит на Голландец, к новоиспеченному муженьку. Будто и не было ничего между вами. Наверное, и не было. Все, что было, не более, чем сон... Несбывшаяся мечта, растаявшая надежда на то, что пиратской королеве Элизабет может быть нужен капитан Джек. Что ж ты хотел от нее, она же пиратка. Ты не нужен ей. А нужен этот малохольный... ах, простите, КАПИТАН Уилл Тернер. Тьфу... Преемник Джонса. Кем-то он станет. Кто его знает. С его-то характером от него чему угодно можно ожидать. Ну так что, КАПИТАН Джек Воробей, будь же честным сам с собой, ответь, нужна ли она тебе?»

- Тот же блеск в глазах, что и у Паломы... чтож, Джеки, значит, не судьба?
- Не судьба, - Джек помолчал и внезапно произнес: - Дай мне гитару.
Тиг молча протянул гитару.
Джек неловко взял ее, повернул так и этак, предоставив рукам возможность сами вспомнить, что делать дальше.
- Гитара как женщина, - произнес он.
- Только в умелых руках она будет петь, - закончил за него отец.

Джек боязливо коснулся струн, а потом...
Полилась музыка. Все, все что накопилось в душе – боль, обида и отчаяние, разочарование в людях и в жизни, любовь, ненависть, предательство – свое и чужое; нежность и страсть – все, все что невозможно было доверить никому из живущих, все, что не мог себе позволить Джек Воробей показать на людях, не обнажив при этом душу – все это он сейчас доверял гитаре. И та пела и смеялась, стонала и рыдала, любила и предавала в его руках.
А когда закончилась музыка, мужчины некоторое время сидели в тишине.
Старый капитан опомнился первым.
- Мастерство не пропьешь, - довольно улыбнулся Тиг.

Джек поднял голову. Легкая, немного отрешенная улыбка тронула его губы.
- А ты?
- Что – я?
- Помнишь, ты сказал мне, что главное – оставаться собой? Ты нашел себя, отец? Действительно, нашел?
- Да. Я доволен тем путем, что прошел. Хотя и никогда не сомневался в том, кто я. Но теперь я точно знаю, что был прав.
- А я – нет, - неожиданно честно ответил Джек. – Мне кажется, что я хожу по кругу. Давно.
- Нет, Джеки. Это только кажется. У любого пути есть начало и есть конец, и самая длинная, трудная и бессмысленная дорога иногда приводит именно к тому, что ты искал всю жизнь.
- Я никогда не стану таким, как ты, - Воробей покачал головой.
- Этого и не нужно. Ты, Джеки, мой мальчик, такой, как есть, ты – капитан Воробей.
- Но не Капитан Тиг.
- Ты не лучше и не хуже – ты капитан Джек Воробей. Ты стал самим собой. Сегодняшняя победа целиком и полностью – твоя. Разве этого мало? Все остальное придет – со временем. Не торопись. Ты слишком молод и горяч для вечности, - неожиданно закончил Тиг.

Джек внимательно посмотрел на капитана, пытаясь прикинуть, что именно известно Тигу. Но это было бесполезным занятием – Тиг никогда, насколько мог судить Джек, не раскрывал своих карт. Старый капитан определенно знал очень многое; но, честно говоря, вечность и ее источник были иллюзорны и далеки, и сейчас – именно сейчас! – Джек был не в силах думать ни о фонтане вечной юности, ни о том, какая информация и какими путями попадает к его отцу.
- А ты? Что ты думаешь о вечности? – поинтересовался Джек. - Тебя не волнует перспектива жить вечно?
- Я слишком стар. Слишком много видел и слишком много знаю для того, чтоб желать все это снова.
Джек с сожалением поставил гитару. Ему не хотелось выпускать ее из рук.
- Тебе еще рано пить из фонтана, Джеки. В тебе слишком много страсти, - Тиг взял гитару. Джек проводил ее долгим взглядом.
- Вечность не ждет меня за порогом, - пожал плечами Воробей. - А к тому моменту, как мы встретимся, возможно, я буду уже готов.

Тиг легко перебирал струны гитары.
- Думаю, мне пора откланяться, - помолчав, произнес Воробей. «Слишком много откровенности для одного вечера», - подумал он про себя. Слишком много правды про капитана Джека Воробья. Которой, как известно, нет вообще.

- Капитан Тиг.
Воробей встал и слегка поклонился, прощаясь.
- Капитан Воробей, - церемонно поклонился Тиг, без иронии и усмешки – признавая его равным себе.

Джек поспешил направиться к двери. Глаза предательски щипало.
- Не забудь оружие, - вслед бросил Тиг.
- Не забуду.
- Джеки! - окликнул его Тиг. - Возьми гитару.

Капитан Джек замер на мгновенье, обернулся. Взял гитару, погладил теплое дерево, и с сожалением протянул обратно.
- Нет. Там, куда я отправляюсь, ей не место. Мне больше подойдет пара хороших пистолетов и острая сабля. А гитара… пусть останется у тебя. Может, мы еще встретимся… - он в упор посмотрел на Тига, едва удержавшись, чтоб не обнять старого капитана. - Спасибо... отец.

Губы Воробья сложились в привычную дерзкую улыбку, а в глазах как-то слишком ярко отражалось мерцающее пламя свечей.
- Прощай, сын, - услышал он вслед, закрывая за собой дверь.

Размашистым шагом Джек двинулся на поиски молодчика, что отобрал у него его оружие. На ходу он с усилием потер глаза. Да, так-то лучше. Пиратские капитаны не плачут. На мгновенье он остановился и прислушался.

За дверью капитанской каюты тихо пела гитара.

@темы: фик, мини, Пираты Карибского моря

---

[Thomas Reith]

Название: Возвращение
Автор: Thomas Reith
Фандом: Сверхъестественное
Категория: джен
Рейтинг: G
Дисклеймер: завидую со страшной силой, потому что не мое
Саммари: Каким был бы рай Джона Винчестера?

Возвращение

Каждый день он возвращался домой. Джон не знал – не помнил - откуда, но отчетливо ощущал это возвращение. Все начиналось с облегчения, будто он выполнил что-то важное, закончил работу и теперь имеет право на отдых. Он почти физически чувствовал, как расслабляются мышцы плеч и шеи, как разглаживается вертикальная складка на лбу между нахмуренными бровями. В этот момент он оказывался за рулем Импалы. Оставалось последнее усилие, и он будет дома. От этой мысли сердце начинало щемить, и хотелось вдохнуть полной грудью.
Он ехал по улицам Лоуренса, каждый раз удивляясь, насколько отчетливо их помнит. Помнит даже детали, на которые если и обращал мимолетное внимание, то уж точно не поверил бы, что они остались где-то в его голове. Но это было так. Стоящие вплотную друг к другу дома на центральных улицах с магазинами на первом этаже. По огромному окну в баре «По-братски» по-прежнему тянулась трещина. Однажды верхняя половина стекла должна будет раздавить нижнюю, и оно рассыплется на миллион осколков. Мику, хозяину бара, не раз говорили об этом, но он лишь пожимал плечами. Старое здание кинотеатра «Либерти Холл», куда они ходили с Мэри. Серое, с колоннами и арочным окном над входом. Чтобы вернуться домой Джон проезжал улицы с названиями всех штатов. Он не знал, кто и почему дал им такие названия в Лоуренсе, но каждый раз словно проезжал всю страну, чтобы вернуться домой.
Вокруг все было ярким: деревья и трава зеленые, небо голубое, облака на нем белоснежные и словно специально расставлены так, чтобы радовать глаз. Джону казалось, будто кто-то протер все к его приезду, смахнул пыль и паутину. У него каждый день складывалось такое впечатление, и оно дополняло его ощущение возвращения домой, где его ждали, где к его появлению готовились.
Он перешагивал порог, и последние тревоги, которые еще оставались после трудного дня, уходили.
- Я здесь, - объявлял он, не то себе, не то еще кому-то. И дом словно переключался с режима ожидания на режим «Джон вернулся». По лестнице второго этажа вниз слетал Дин и бросался Джону на шею. Ему всего четыре года, так что отец может подкинуть мальчика чуть ли не к потолку, и Дин засмеется от приятно щекочущей смеси счастья, страха и уверенности, что папа поймает, во что бы то ни стало, поймает. Лет через пять такое, наверное, уже не получится. Хотя и когда его сыну будет двадцать, Джону однажды придется тащить его на руках, отчаянно зажимать раны, оставленные когтями вендиго, и молиться тому, в кого он перестал верить, чтобы Дин дотянул до машины, до помощи, до мотеля, который Джон автоматически назвал домом. Эта мысль была настолько отчетливой, что он почувствовал резкую волну холода, прокатившуюся по телу, и зажмурился, прогоняя ее прочь, потому что нет, не было ничего этого.
Еще не было.
В гостиной его ждала Мэри с малюткой Сэмми на руках. Он обнял обоих, вдыхая их аромат. Малыш пах мамой, а Мэри – маленьким Сэмми. Так и должно быть. Пока она для него – весь мир. Джон прижал их сильнее, потому что вдруг подумал, что сам он так никогда и не станет для Сэма «всем миром». Но это потом, потом. А сейчас он отдавался теплу, которое несли Мэри и сыновья. Он так давно это потерял, что никак не мог надышаться ими и ощущением счастья и спокойствия. Он приехал, он вернулся, он дома.
В конце концов, он же это заслужил? Разве не в этом смысл?

***

Он не знал, сколько это длилось, да и зачем знать, если ты живешь с самым прекрасным ощущением в самом прекрасном из миров. Джон зависел от этого чувства возвращения домой, подсел на него, как на наркотик. Но как бы оно ни было прекрасно, он все чаще замечал мелочи, которые говорили ему, что все вокруг – декорации. Он вспоминал вещи, которых не могло случиться, если он живет в Лоуренсе со своей семьей, потому что они случились гораздо позже.
Он помнил демона с желтыми глазами, который должен был прийти (или уже приходил?), когда Сэму исполнилось полгода. Помнил пожар той ночи так отчетливо, что зажмуривался от вспыхивающего в воспоминаниях пламени, а в нос бил горький запах дыма, надолго засевшего в одежде, в которой они с сыновьями сбежали из дома. Он помнил мотели, помнил прорву школ, которые пришлось сменить Дину и Сэму. Помнил, как снова и снова спорил со своим младшим сыном и как тот хлопнул дверью, уезжая в Стэнфорд. Помнил, на кого они с Дином охотились потом - бесконечные цепочки тварей.
Это все накатывало волнами. Улицы с названиями штатов постоянно вызывали новые и новые воспоминания, и конца и края им не было.
Однажды, проезжая мимо больницы, Джон вспомнил аварию и сделку.
И то, что было потом. И потом. И потом...

***

Они сидели за столом, на котором был накрыт ужин, приготовленный Мэри. Она что-то говорила, говорила, но Джон не слышал. Иногда подбегал Дин и, теребя его за штанину, пытался что-то показать или рассказать, но Джон никак не мог сосредоточиться. Даже когда он укачивал Сэмми, его мысли были далеко.
Наверное, у этих неточностей и воспоминаний была какая-то критическая масса, и однажды Джон ее достиг. Он вышел на крыльцо и не увидел Лоуренса. Был ноябрь (а ведь еще вчера стояло лето), был дождь (который никогда раньше не шел), было затянутое свинцовыми тучами небо (хотя всегда оно было голубым с умыто-белыми облаками), была дорога и Импала на ней. За свою жизнь Джон Винчестер проехал очень много дорог, но этой узнать не мог. Она казалась ему совокупностью всех, на которых он побывал. И она ждала его.
Это оказалось словно последним подтверждением, что все вокруг ненастоящее.
- Джон? – голос Мэри раздался прямо за его спиной, и Винчестер вновь обернулся, но посмотрел не на нее, а на их дом, с горечью отмечая, что тот слишком чистый, лубочно уютный, картонный. Дом, как и Мэри, как и Дин, как и Сэмми, были декорациями, на которые Джон променял свою память. Вечная (он ведь здесь уже очень долго, да?) радость вдруг сменилась чувством вины. Он продал реальность, согласился на подделку, потому что устал бороться и потому что вдруг решил, что уже набил достаточно монстров, чтобы получить мир без нечисти.
Он предал все, что было.
Ради чего? Ради чувства возвращения домой? Откуда?
Из Вьетнама? И вместо их с Мэри дома он увидел дом родителей. «Здорово, капрал!»
С той дороги, где Азазель убил отца Мэри? Его жена стала моложе, по ее щекам текли слезы. Он тогда успокаивал всю ночь, не зная полной правды. Не понимая, что случилось и чему еще суждено случиться. Даже если бы она рассказала ему, он бы не поверил.
С охоты? Удачной? Дин открыл дверь номера в мотеле и впустил его. Неудачной? И Дин, насколько мог, поддерживая его, дотащил до кровати.
Ему будто предлагали выбрать, куда он хочет возвращаться. «Пожалуйста, Джон, выбирай, все будет так, как ты захочешь». Но он лишь покачал головой. Ни одна из этих картинок не была реальной. Выцветшие фотографии из его памяти и больше ничего. Он двинулся к Импале и, лишь открыв дверь, бросил на свой дом последний взгляд, но здания не было. Джон увидел зеленое поле с надгробиями, и среди бесконечных эпитафий его глаза сразу выхватили выбитое на красном граните «Мэри Винчестер. 1954-1983». Он быстро отвел глаза. Ему стало страшно, хоть он ни за что бы в этом не признался бы. Он боялся, что если продолжит вглядываться в надгробия, то увидит два, принадлежащие его сыновьям.
И тогда он уже никогда никуда не поедет.
Джон сел за руль и повернул ключ зажигания. «Эта могила не была настоящей даже на земле, а здесь - подделка подделки», - сказал он себе. Возвращаться следует только к тому, что реально.
Черная машина выехала на дорогу. Где-то там, вдали, его ждала настоящая Мэри Винчестер. Он верил в это. Джон верил, всеми силами своей души верил, что она не дала утопить себя в сладких грезах. Самое прекрасное мгновение жизни никогда не станет действительно прекрасным, если в нем нет ничего правдивого. Рай может быть только там, где есть любимые люди. Он найдет ее, он вернется к ней. Рай должен ему это позволить, потому что это же рай, да?

the end

@темы: фик, мини, Supernatural