Многим пора в Изумрудный город: кому за храбростью, кому за сердцем, а кому- за мозгами (с)
Название: Примирение
Фандом: Пираты Карибского моря
Автор: Li Nata
Рейтинг: G
Герои : Джек Воробей, капитан Тиг, упоминаются остальные
Дисклеймер (отказ от прав) все права принадлежат Диснею
ПримирениеДжек Воробей битый час тупо наблюдал за бутылкой, которая, повинуясь малейшему движению его пальцев, перекатывалась по столу. Единственная капля рома, оставшаяся в ней, растеклась по стенкам бутылки, которая казалось пустой. Но Джек знал, что капля есть. Это его успокаивало. Ром должен быть всегда. Даже если это - всего лишь капля. В любом отчаянном, кажущемся безвыходном положении где-то спрятана капля надежда. В любом бессмыслии есть капля смысла.
Результат битвы оказался для него практически нулевым – несмотря на то, что они победили. За что он боролся? За бессмертие. За женщину.
Бессмертие уплыло прямо из рук, как и женщина — уплыла вместе с бессмертием, в одном направлении. На одном корабле.
Неунывающий внутренний голос подсказывал ему, что этот шанс на бессмертие и эта женщина будут не последними в его жизни. Но сейчас Джек Воробей чувствовал пустоту. Джека пугало его состояние. Давно он не был таким серьезным и – опустошенным. Тупо перекатывая по столу бутылку, он думал о том, что все это – временно, и все пройдет… Все пройдет.
Там, где должно было быть сердце – зияющая пустота. Словно не Уиллу, а ему вырезали сердце. Да, они победили, но что досталось ему?
Ах да, Жемчужина... Но ее палубу наверняка в этот самый момент топчет своими сапожищами несносный капитан Барбосса. Как же утомил его этот озлобленный старикан. Они дерутся за Жемчужину, как малые дети. А они дети и есть… Только игрушки у них поострее, чем у детворы. Смертельные игрушки, тут не до шуток.
Что же, все начинается сначала.
Осторожный стук в дверь прервал его размышления.
- Капитан, вас ждут, вы помните?
Ну конечно. Встреча с капитаном Тигом, с глазу на глаз...
Неужели он хочет разделить с Джеком его триумф? Весьма сомнительно.
Джек не верил в святость семейных уз. Увы, наверняка папаша просто хочет получить должок с сыночка. Правда, взять-то с него нечего. Он, как и прежде — гол, как сокол... вернее, как воробей. Сокол-то у нас был Тиг.
Папаша Тиг.
Джек вяло потянулся. Делать нечего, надо идти. Хотя желания видеть отца Воробей не испытывал никакого.
Облачился в камзол, нахлобучил шляпу, проверил порох. Глухо стукнули друг о друга два пистолета, привычной тяжестью у бедра повисла сабля.
Любящая семья. Ну-ну, посмотрим, что сулит нам нынешнее воссоединение отца с сыном.
- Отец! – негромко произнес Воробей, словно пробуя слово на вкус, покачал головой в ответ своим невеселым мыслям и вышел из каюты.
***
- Оружие, - смутная фигура преградила ему дорогу.
Джек силился разглядеть пирата в полумраке.
- Оружие, - повторил равнодушный голос.
- Чего? - не понял спьяну Воробей. Вот как встречают его на корабле папаши.
- Оружие. Сдать оружие, - немолодой уже пират приблизился вплотную к Воробью и взирал на него с редкостным безразличием, словно капитан Джек был пустым местом.
- Сынок! Я капитан Джек Воробей! – как обычно, принялся юродствовать Джек.
- Да хоть кайман-прохиндей, - флегматично отозвался пират. И, видя, что у гостя отнялся дар речи, добавил:
- Будь ты самим Дейви Джонсом, тебе все равно пришлось бы сдать оружие.
- Это точно, - отозвался еще один голос.
- Я… я сам убил Дейви Джонса!
- Нет, врешь ты все. Иначе ты бы не стоял тут, перед нами, и не бахвалился, как раскрашенный баклан.
Джек задохнулся от неслыханной наглости. Он уже собирался развернуться и уйти, правда, перед этим высказав в весьма понятных для этих идиотов выражениях, что гостей так не встречают. Он уже открыл рот, приготовившись выдать витиеватую тираду:
- Слушай, передай своему капитану...
- Не горячись, Джеки, - раздался низкий хриплый голос его отца.
Джек внутренне съежился, словно ожидая привычной оплеухи или затрещины. Капитан Тиг обладал уникальным даром – в его присутствии многие из влиятельных господ, не говоря уже о пиратах (даже будь они капитанами) чувствовали себя маленькими и никчемными. Джеку было знакомо это чувство. Когда-то давно… нет, это немыслимо. Он же капитан Джек Воробей.
- Сдай оружие и иди за мной, - спокойно произнес Тиг.
- Я не подчиняюсь тебе, - взъерепенился-таки Джек.
Тиг сделал какое-то неуловимое движение, и два немолодых уже пирата набросились на Джека с удивительной ловкостью. Джек в мгновение ока оказался разоружен, при этом ему не доставили ни малейшего неудобства. Он никак не успел отреагировать – у него попросту отобрали оружие, как у желторотого юнца.
- Правила для всех, Джеки. Пойдем.
- Вы очень радушный хозяин, капитан Тиг, - съязвил Воробей, но вслед за отцом все-таки отправился.
- Пойдем, ...сын. - Тиг положил руку ему на плечо и увлек за собой.
В капитанской каюте Джек поневоле присвистнул. Богатое убранство радовало глаз, стол ломился, уставленный всевозможными яствами. «Барбоссе наверняка бы понравился такой быт», -подумал Джек, заметив на столе, кроме всего прочего горку прекрасных златобоких яблок. Сам он привык довольствоваться меньшим. Да и его команда обычно не баловалась разносолами.
- Прошу, - Тиг сделал широкий жест рукой. - И, пожалуйста, давай без церемоний. Ты же у нас победитель.
***
Джек уселся за стол, не дожидаясь нового приглашения.
Наполнили кубки. Воробей пригубил лишь немного, отметив про себя, что вино было превосходным. Давненько он такого не пробовал. Джек едва подавил в себе желание осушить весь бокал.
- Боишься, что отравлено? - усмехнулся Тиг.
- Нет. Хотя от тебя всего можно ожидать, - Воробей исподлобья глядел на отца, стараясь предугадать его следующий ход.
- Уж не думаешь ли ты, что я в состоянии отравить собственного сына?
- А давно ли ты вспомнил о том, что у тебя есть сын, - с вызовом спросил Джек, наклоняясь вперед. Он весь подобрался, словно дикий кот перед прыжком. - Уж не далее ли чем сегодня, после нашей победы?
Тиг, наоборот, откинулся назад, на удобную спинку стула. Вальяжно развалившись, он рассматривал Джека с интересом и любопытством.
- Ты все так же колюч, сын, - спокойно констатировал Тиг. - Все так же горяч. Однако, это ты сбежал из под моей опеки. Я не прогонял тебя.
- Да провались она, твоя опека!!! - закричал Воробей. - Я всего добился сам, без твоего участия! Что она дала мне, кроме пинков и зуботычин?
- Знание, сынок, знание. Умение. Нет лучшего способа втолковывать уроки – с оплеухами запоминается легче. Практически с первого раза.
С этим Джек не мог не согласиться. Все, чему научил его когда-то Тиг, было бесценно. Именно это, наверное, и помогло ему в те сложные моменты его бытия, когда другие сложили бы руки и отдались на волю провидения. Он, Джек, привык бороться до конца. И этому тоже учил его отец. Давно. Когда-то давно.
Ему было уже стыдно за свою вспышку – вот этим он и отличался от капитана Тига, всегда отличался. Как и много лет назад – неуравновешенностью, горячностью. Опять вспылил, как мальчишка, юнец. Нет, никогда ему не выглядеть так достойно. И чего он взвился? Да, исход битвы напрочь лишил его… чего? Всего, наверное… Лучше б все шло так, как он задумал. В любом случае, он опять отправится к горизонту. А горизонт снова чист. Пуст... И плавание не предвещает быть легким. Зато одиноким – точно.
Но это не оправдание. Капитан – а именно капитаном отчаянно хотел быть Джек - капитан всегда должен держать себя в руках. Вот как этот человек, что сидит напротив.
Стиснув зубы, Джек упрямо повторил:
- Я всего добился сам.
- Сам, говоришь? А помнишь свой самый первый корабль? Палома ведь была моим кораблем, -снисходительно поправил его Тиг.
- А! Ну да, - поостыл Воробей. Жаль. Палома была хорошим кораблем. Жаль, что затонула. - Я... давно хотел спросить, как тебя угораздило назвать боевой корабль таким именем*? Надо мной смеялось все Карибское море!
- Странно, - Тиг улыбнулся краешком губ, совсем как Джек. - Надо мной не смеялся никто.
- Ну конечно! Попробовал бы кто-нибудь смеяться над грозным капитаном Тигом! – язвительно высказался Воробей.
Тиг улыбнулся шире.
- Так я называл твою мать, - сказал он.
Paloma – в переводе с испанского - голубка
***
-Чего? - Джек воззрился на него. – Я никогда не…
- Палома, - спокойно повторил Тиг. - Так я называл твою мать.
- Ты приезжал всего несколько раз, - старая обида, словно змея, поднимала в душе Джека свою голову. - Пока не забрал меня с собой. Я не помню. Вас. Двоих, вместе…
- Это не мешало мне называть ее Паломой, - ответил Тиг. - Для меня она всегда была голубкой, хотя в груди ее билось храброе и гордое сердце дочери вождя.
- Я же вождь, я хочу большой костер, - пробормотал Джек.
- Что? – в свою очередь, не понял Тиг.
- Так… ничего, - усмехнулся Воробей, прогоняя прочь неприятные воспоминания об острове пелегостов. – Я и не помню, что мой дедушка был вождь.
- Ты был слишком мал, Джек, чтобы помнить. А что до меня… Палома хорошо умела скрывать свои чувства. На людях.
Джек вспомнил свое босоногое детство, индейское поселение, племя его матери. Воспоминания были размытыми и отрывочными, зато он хорошо помнил, как отец забрал его на корабль, вспомнил, как провожала их мать, сведя брови в одну тонкую линию и не произнеся ни слова. Ветер развевал ее длинные, черные, как смоль, волосы. Больше он ее не видел.
Воробей вспомнил, как отец учил его уму разуму — не щадя, не жалея, словно забыв, что он его сын. Или не желая знать, что этот шустроглазый мальчонка – его собственная плоть и кровь. Так ему казалось тогда. А как же иначе, если даже обращаться к нему Тиг требовал не иначе, как «капитан»?
Но две вещи - порода, унаследованная от Тига, помноженная на дикую смекалку индейской женщины, дали свои плоды — Джек вырос, легко выучился морским премудростям и в один прекрасный момент... уплыл на корабле своего отца покорять моря и страны.
Джек поневоле улыбнулся воспоминаниям.
Они сидели друг напротив друга, улыбаясь. Один был достаточно стар и умудрен большим жизненным опытом, второй – все еще молод, порывист и горяч, но никто не усомнился бы, что эти двое – отец и сын. Два пирата. Два поколения, две судьбы.
Глаза Тига потеплели:
- Ешь, сынок. Да, ты еще слишком молод, чтоб ценить простые радости – хороший кусок мяса или бокал доброго вина. Потом ты поймешь, поверь. А пока – угощайся, не стесняйся. Ты сегодня – победитель, и я хочу вместе с тобой отпраздновать твой триумф.
Тиг снова наполнил кубки.
- За тебя, Джеки. За моего сына – за капитана Джека Воробья.
Джек осушил кубок и принялся за трапезу.
- Жизнь капитана полна неожиданностей и опасностей, Джеки, - говорил Тиг. - Ты сам это знаешь. Мне жаль, что я так надолго потерял тебя из виду. Но мне было известно, что ты жив, и этого было достаточно. Жаль, что я так редко видел твою мать.
- А другие? Другие женщины в твоей жизни были? – Джек понимал наивность своего вопроса. Пирата в каждом порту ждут две женщины – виселица и любовница, но ему нужен был ответ отца, чтоб решить кое-что для самого себя.
Тиг усмехнулся.
- Ты знаешь ответ, - просто сказал он.
Да, Джек знал. У каждого пирата много женщин в жизни. Но одна – одна-единственная порой так занозит сердце, что, закрыв глаза в объятиях очередной портовой шлюхи ты представляешь, что тебя обнимают руки той, одной, единственной. Той, которая никогда не будет рядом.
***
Тиг закончил трапезу, вытер руки и взял гитару. Пальцы легко тронули струны. У Джека защемило сердце. Видать, хорошее вино действует на голову иначе, нежели ром.
- Ты любил ее? - спросил Джек.
- Да, Джек, она была единственной, кого я любил.
- Ты стал сентиментален.
- Да, я изменился. Кроме того, я уже не молод — мало кто из пиратов доживает до моих лет.
Джек смотрел во все глаза и наконец-то увидел, как стар его отец. Воробей внезапно понял, почему у него отобрали оружие на входе. Понял, что лешендарный капитан Тиг просто не справится с внезапным нападением. Осознал, что отец вовсе не злится на него... и, похоже, не считает ничтожеством. И он сам, Воробей, не питает к нему неприязни. Любви, конечно, не было, но и неприязни тоже. Перед ним сидел великий капитан Тиг и тихо перебирал струны своей гитары, его отец. Отец, которого он не знал, не хотел знать, и так и не узнает уже, скорее всего. И который вовсе не требует обменять Жемчужину на похищенную когда-то Палому, как ему, Джеку, показалось сначала – сдуру, не иначе.
- Жаль, что Палома не увидела твоего триумфа, - сказал Тиг и Джек понял, что речь, конечно, не о корабле. - Я горжусь тобой, сын.
Джек почтительно склонил голову.
- Что тебе нужно, Джеки? Я вижу, что-то гложет тебя, - неожиданно сменил тему Тиг. Задумчивая мелодия, рождающаяся под его пальцами, неожиданно сменилась резким и страстным пассажем.
Джек усмехнулся, но промолчал.
- Твоя тайна никуда не денется. Может, мы и не увидимся больше, а, Джек?
Джек все еще молчал, думая, как объяснить в двух фразах все, что произошло за последние годы. Ну, или хотя бы с момента его знакомства с мисс Свонн.
- Ты вязался в такую авантюру, Джек. Никогда не поверю, что для тебя не было там выгоды. Что это было? Сокровище? Женщина?
- И то, и другое, - отозвался Джек.
- А, очаровательная королева пиратов, принцесса – амазонка, - усмехнулся Тиг.
- Дочь губернатора, - поправил его Джек.
- Слишком пиратка для благородной дамы и слишком благородна для пиратки, не так ли? И где она сейчас, Джек - неужели не в твоей каюте?
- Нет. Она вышла замуж.
Музыка резко оборвалась - свидетельство того, что Тиг сильно удивился.
- Когда это она успела?
- Во время битвы. И уплыла со своим муженьком.
«Со своим Уильямом Тернером. Вот уж предатель, каких мало. А был такой простой кузнец и такой наивный паренек. Да, наследственность – великая вещь. Пиратство у него в крови. Хотя своего папашу он перещеголял, пожалуй», - подумал Джек.
- Дааа, - протянул Тиг. - Молодежь. Как у вас все быстро. А ты, Джеки?
- А что я... - произнес Джек и взгляд его затуманился. Нет, он не хотел этого вспоминать…
«Смотри, она уходит. Да подними же ты глаза, Что стоишь, как дурак. Джек Воробей – не капитан, сущее безобразие. Нелепое пугало. Идиот, безмозглый чурбан. Смотри же, она уходит на Голландец, к новоиспеченному муженьку. Будто и не было ничего между вами. Наверное, и не было. Все, что было, не более, чем сон... Несбывшаяся мечта, растаявшая надежда на то, что пиратской королеве Элизабет может быть нужен капитан Джек. Что ж ты хотел от нее, она же пиратка. Ты не нужен ей. А нужен этот малохольный... ах, простите, КАПИТАН Уилл Тернер. Тьфу... Преемник Джонса. Кем-то он станет. Кто его знает. С его-то характером от него чему угодно можно ожидать. Ну так что, КАПИТАН Джек Воробей, будь же честным сам с собой, ответь, нужна ли она тебе?»
- Тот же блеск в глазах, что и у Паломы... чтож, Джеки, значит, не судьба?
- Не судьба, - Джек помолчал и внезапно произнес: - Дай мне гитару.
Тиг молча протянул гитару.
Джек неловко взял ее, повернул так и этак, предоставив рукам возможность сами вспомнить, что делать дальше.
- Гитара как женщина, - произнес он.
- Только в умелых руках она будет петь, - закончил за него отец.
Джек боязливо коснулся струн, а потом...
Полилась музыка. Все, все что накопилось в душе – боль, обида и отчаяние, разочарование в людях и в жизни, любовь, ненависть, предательство – свое и чужое; нежность и страсть – все, все что невозможно было доверить никому из живущих, все, что не мог себе позволить Джек Воробей показать на людях, не обнажив при этом душу – все это он сейчас доверял гитаре. И та пела и смеялась, стонала и рыдала, любила и предавала в его руках.
А когда закончилась музыка, мужчины некоторое время сидели в тишине.
Старый капитан опомнился первым.
- Мастерство не пропьешь, - довольно улыбнулся Тиг.
Джек поднял голову. Легкая, немного отрешенная улыбка тронула его губы.
- А ты?
- Что – я?
- Помнишь, ты сказал мне, что главное – оставаться собой? Ты нашел себя, отец? Действительно, нашел?
- Да. Я доволен тем путем, что прошел. Хотя и никогда не сомневался в том, кто я. Но теперь я точно знаю, что был прав.
- А я – нет, - неожиданно честно ответил Джек. – Мне кажется, что я хожу по кругу. Давно.
- Нет, Джеки. Это только кажется. У любого пути есть начало и есть конец, и самая длинная, трудная и бессмысленная дорога иногда приводит именно к тому, что ты искал всю жизнь.
- Я никогда не стану таким, как ты, - Воробей покачал головой.
- Этого и не нужно. Ты, Джеки, мой мальчик, такой, как есть, ты – капитан Воробей.
- Но не Капитан Тиг.
- Ты не лучше и не хуже – ты капитан Джек Воробей. Ты стал самим собой. Сегодняшняя победа целиком и полностью – твоя. Разве этого мало? Все остальное придет – со временем. Не торопись. Ты слишком молод и горяч для вечности, - неожиданно закончил Тиг.
Джек внимательно посмотрел на капитана, пытаясь прикинуть, что именно известно Тигу. Но это было бесполезным занятием – Тиг никогда, насколько мог судить Джек, не раскрывал своих карт. Старый капитан определенно знал очень многое; но, честно говоря, вечность и ее источник были иллюзорны и далеки, и сейчас – именно сейчас! – Джек был не в силах думать ни о фонтане вечной юности, ни о том, какая информация и какими путями попадает к его отцу.
- А ты? Что ты думаешь о вечности? – поинтересовался Джек. - Тебя не волнует перспектива жить вечно?
- Я слишком стар. Слишком много видел и слишком много знаю для того, чтоб желать все это снова.
Джек с сожалением поставил гитару. Ему не хотелось выпускать ее из рук.
- Тебе еще рано пить из фонтана, Джеки. В тебе слишком много страсти, - Тиг взял гитару. Джек проводил ее долгим взглядом.
- Вечность не ждет меня за порогом, - пожал плечами Воробей. - А к тому моменту, как мы встретимся, возможно, я буду уже готов.
Тиг легко перебирал струны гитары.
- Думаю, мне пора откланяться, - помолчав, произнес Воробей. «Слишком много откровенности для одного вечера», - подумал он про себя. Слишком много правды про капитана Джека Воробья. Которой, как известно, нет вообще.
- Капитан Тиг.
Воробей встал и слегка поклонился, прощаясь.
- Капитан Воробей, - церемонно поклонился Тиг, без иронии и усмешки – признавая его равным себе.
Джек поспешил направиться к двери. Глаза предательски щипало.
- Не забудь оружие, - вслед бросил Тиг.
- Не забуду.
- Джеки! - окликнул его Тиг. - Возьми гитару.
Капитан Джек замер на мгновенье, обернулся. Взял гитару, погладил теплое дерево, и с сожалением протянул обратно.
- Нет. Там, куда я отправляюсь, ей не место. Мне больше подойдет пара хороших пистолетов и острая сабля. А гитара… пусть останется у тебя. Может, мы еще встретимся… - он в упор посмотрел на Тига, едва удержавшись, чтоб не обнять старого капитана. - Спасибо... отец.
Губы Воробья сложились в привычную дерзкую улыбку, а в глазах как-то слишком ярко отражалось мерцающее пламя свечей.
- Прощай, сын, - услышал он вслед, закрывая за собой дверь.
Размашистым шагом Джек двинулся на поиски молодчика, что отобрал у него его оружие. На ходу он с усилием потер глаза. Да, так-то лучше. Пиратские капитаны не плачут. На мгновенье он остановился и прислушался.
За дверью капитанской каюты тихо пела гитара.
Фандом: Пираты Карибского моря
Автор: Li Nata
Рейтинг: G
Герои : Джек Воробей, капитан Тиг, упоминаются остальные
Дисклеймер (отказ от прав) все права принадлежат Диснею
ПримирениеДжек Воробей битый час тупо наблюдал за бутылкой, которая, повинуясь малейшему движению его пальцев, перекатывалась по столу. Единственная капля рома, оставшаяся в ней, растеклась по стенкам бутылки, которая казалось пустой. Но Джек знал, что капля есть. Это его успокаивало. Ром должен быть всегда. Даже если это - всего лишь капля. В любом отчаянном, кажущемся безвыходном положении где-то спрятана капля надежда. В любом бессмыслии есть капля смысла.
Результат битвы оказался для него практически нулевым – несмотря на то, что они победили. За что он боролся? За бессмертие. За женщину.
Бессмертие уплыло прямо из рук, как и женщина — уплыла вместе с бессмертием, в одном направлении. На одном корабле.
Неунывающий внутренний голос подсказывал ему, что этот шанс на бессмертие и эта женщина будут не последними в его жизни. Но сейчас Джек Воробей чувствовал пустоту. Джека пугало его состояние. Давно он не был таким серьезным и – опустошенным. Тупо перекатывая по столу бутылку, он думал о том, что все это – временно, и все пройдет… Все пройдет.
Там, где должно было быть сердце – зияющая пустота. Словно не Уиллу, а ему вырезали сердце. Да, они победили, но что досталось ему?
Ах да, Жемчужина... Но ее палубу наверняка в этот самый момент топчет своими сапожищами несносный капитан Барбосса. Как же утомил его этот озлобленный старикан. Они дерутся за Жемчужину, как малые дети. А они дети и есть… Только игрушки у них поострее, чем у детворы. Смертельные игрушки, тут не до шуток.
Что же, все начинается сначала.
Осторожный стук в дверь прервал его размышления.
- Капитан, вас ждут, вы помните?
Ну конечно. Встреча с капитаном Тигом, с глазу на глаз...
Неужели он хочет разделить с Джеком его триумф? Весьма сомнительно.
Джек не верил в святость семейных уз. Увы, наверняка папаша просто хочет получить должок с сыночка. Правда, взять-то с него нечего. Он, как и прежде — гол, как сокол... вернее, как воробей. Сокол-то у нас был Тиг.
Папаша Тиг.
Джек вяло потянулся. Делать нечего, надо идти. Хотя желания видеть отца Воробей не испытывал никакого.
Облачился в камзол, нахлобучил шляпу, проверил порох. Глухо стукнули друг о друга два пистолета, привычной тяжестью у бедра повисла сабля.
Любящая семья. Ну-ну, посмотрим, что сулит нам нынешнее воссоединение отца с сыном.
- Отец! – негромко произнес Воробей, словно пробуя слово на вкус, покачал головой в ответ своим невеселым мыслям и вышел из каюты.
***
- Оружие, - смутная фигура преградила ему дорогу.
Джек силился разглядеть пирата в полумраке.
- Оружие, - повторил равнодушный голос.
- Чего? - не понял спьяну Воробей. Вот как встречают его на корабле папаши.
- Оружие. Сдать оружие, - немолодой уже пират приблизился вплотную к Воробью и взирал на него с редкостным безразличием, словно капитан Джек был пустым местом.
- Сынок! Я капитан Джек Воробей! – как обычно, принялся юродствовать Джек.
- Да хоть кайман-прохиндей, - флегматично отозвался пират. И, видя, что у гостя отнялся дар речи, добавил:
- Будь ты самим Дейви Джонсом, тебе все равно пришлось бы сдать оружие.
- Это точно, - отозвался еще один голос.
- Я… я сам убил Дейви Джонса!
- Нет, врешь ты все. Иначе ты бы не стоял тут, перед нами, и не бахвалился, как раскрашенный баклан.
Джек задохнулся от неслыханной наглости. Он уже собирался развернуться и уйти, правда, перед этим высказав в весьма понятных для этих идиотов выражениях, что гостей так не встречают. Он уже открыл рот, приготовившись выдать витиеватую тираду:
- Слушай, передай своему капитану...
- Не горячись, Джеки, - раздался низкий хриплый голос его отца.
Джек внутренне съежился, словно ожидая привычной оплеухи или затрещины. Капитан Тиг обладал уникальным даром – в его присутствии многие из влиятельных господ, не говоря уже о пиратах (даже будь они капитанами) чувствовали себя маленькими и никчемными. Джеку было знакомо это чувство. Когда-то давно… нет, это немыслимо. Он же капитан Джек Воробей.
- Сдай оружие и иди за мной, - спокойно произнес Тиг.
- Я не подчиняюсь тебе, - взъерепенился-таки Джек.
Тиг сделал какое-то неуловимое движение, и два немолодых уже пирата набросились на Джека с удивительной ловкостью. Джек в мгновение ока оказался разоружен, при этом ему не доставили ни малейшего неудобства. Он никак не успел отреагировать – у него попросту отобрали оружие, как у желторотого юнца.
- Правила для всех, Джеки. Пойдем.
- Вы очень радушный хозяин, капитан Тиг, - съязвил Воробей, но вслед за отцом все-таки отправился.
- Пойдем, ...сын. - Тиг положил руку ему на плечо и увлек за собой.
В капитанской каюте Джек поневоле присвистнул. Богатое убранство радовало глаз, стол ломился, уставленный всевозможными яствами. «Барбоссе наверняка бы понравился такой быт», -подумал Джек, заметив на столе, кроме всего прочего горку прекрасных златобоких яблок. Сам он привык довольствоваться меньшим. Да и его команда обычно не баловалась разносолами.
- Прошу, - Тиг сделал широкий жест рукой. - И, пожалуйста, давай без церемоний. Ты же у нас победитель.
***
Джек уселся за стол, не дожидаясь нового приглашения.
Наполнили кубки. Воробей пригубил лишь немного, отметив про себя, что вино было превосходным. Давненько он такого не пробовал. Джек едва подавил в себе желание осушить весь бокал.
- Боишься, что отравлено? - усмехнулся Тиг.
- Нет. Хотя от тебя всего можно ожидать, - Воробей исподлобья глядел на отца, стараясь предугадать его следующий ход.
- Уж не думаешь ли ты, что я в состоянии отравить собственного сына?
- А давно ли ты вспомнил о том, что у тебя есть сын, - с вызовом спросил Джек, наклоняясь вперед. Он весь подобрался, словно дикий кот перед прыжком. - Уж не далее ли чем сегодня, после нашей победы?
Тиг, наоборот, откинулся назад, на удобную спинку стула. Вальяжно развалившись, он рассматривал Джека с интересом и любопытством.
- Ты все так же колюч, сын, - спокойно констатировал Тиг. - Все так же горяч. Однако, это ты сбежал из под моей опеки. Я не прогонял тебя.
- Да провались она, твоя опека!!! - закричал Воробей. - Я всего добился сам, без твоего участия! Что она дала мне, кроме пинков и зуботычин?
- Знание, сынок, знание. Умение. Нет лучшего способа втолковывать уроки – с оплеухами запоминается легче. Практически с первого раза.
С этим Джек не мог не согласиться. Все, чему научил его когда-то Тиг, было бесценно. Именно это, наверное, и помогло ему в те сложные моменты его бытия, когда другие сложили бы руки и отдались на волю провидения. Он, Джек, привык бороться до конца. И этому тоже учил его отец. Давно. Когда-то давно.
Ему было уже стыдно за свою вспышку – вот этим он и отличался от капитана Тига, всегда отличался. Как и много лет назад – неуравновешенностью, горячностью. Опять вспылил, как мальчишка, юнец. Нет, никогда ему не выглядеть так достойно. И чего он взвился? Да, исход битвы напрочь лишил его… чего? Всего, наверное… Лучше б все шло так, как он задумал. В любом случае, он опять отправится к горизонту. А горизонт снова чист. Пуст... И плавание не предвещает быть легким. Зато одиноким – точно.
Но это не оправдание. Капитан – а именно капитаном отчаянно хотел быть Джек - капитан всегда должен держать себя в руках. Вот как этот человек, что сидит напротив.
Стиснув зубы, Джек упрямо повторил:
- Я всего добился сам.
- Сам, говоришь? А помнишь свой самый первый корабль? Палома ведь была моим кораблем, -снисходительно поправил его Тиг.
- А! Ну да, - поостыл Воробей. Жаль. Палома была хорошим кораблем. Жаль, что затонула. - Я... давно хотел спросить, как тебя угораздило назвать боевой корабль таким именем*? Надо мной смеялось все Карибское море!
- Странно, - Тиг улыбнулся краешком губ, совсем как Джек. - Надо мной не смеялся никто.
- Ну конечно! Попробовал бы кто-нибудь смеяться над грозным капитаном Тигом! – язвительно высказался Воробей.
Тиг улыбнулся шире.
- Так я называл твою мать, - сказал он.
Paloma – в переводе с испанского - голубка
***
-Чего? - Джек воззрился на него. – Я никогда не…
- Палома, - спокойно повторил Тиг. - Так я называл твою мать.
- Ты приезжал всего несколько раз, - старая обида, словно змея, поднимала в душе Джека свою голову. - Пока не забрал меня с собой. Я не помню. Вас. Двоих, вместе…
- Это не мешало мне называть ее Паломой, - ответил Тиг. - Для меня она всегда была голубкой, хотя в груди ее билось храброе и гордое сердце дочери вождя.
- Я же вождь, я хочу большой костер, - пробормотал Джек.
- Что? – в свою очередь, не понял Тиг.
- Так… ничего, - усмехнулся Воробей, прогоняя прочь неприятные воспоминания об острове пелегостов. – Я и не помню, что мой дедушка был вождь.
- Ты был слишком мал, Джек, чтобы помнить. А что до меня… Палома хорошо умела скрывать свои чувства. На людях.
Джек вспомнил свое босоногое детство, индейское поселение, племя его матери. Воспоминания были размытыми и отрывочными, зато он хорошо помнил, как отец забрал его на корабль, вспомнил, как провожала их мать, сведя брови в одну тонкую линию и не произнеся ни слова. Ветер развевал ее длинные, черные, как смоль, волосы. Больше он ее не видел.
Воробей вспомнил, как отец учил его уму разуму — не щадя, не жалея, словно забыв, что он его сын. Или не желая знать, что этот шустроглазый мальчонка – его собственная плоть и кровь. Так ему казалось тогда. А как же иначе, если даже обращаться к нему Тиг требовал не иначе, как «капитан»?
Но две вещи - порода, унаследованная от Тига, помноженная на дикую смекалку индейской женщины, дали свои плоды — Джек вырос, легко выучился морским премудростям и в один прекрасный момент... уплыл на корабле своего отца покорять моря и страны.
Джек поневоле улыбнулся воспоминаниям.
Они сидели друг напротив друга, улыбаясь. Один был достаточно стар и умудрен большим жизненным опытом, второй – все еще молод, порывист и горяч, но никто не усомнился бы, что эти двое – отец и сын. Два пирата. Два поколения, две судьбы.
Глаза Тига потеплели:
- Ешь, сынок. Да, ты еще слишком молод, чтоб ценить простые радости – хороший кусок мяса или бокал доброго вина. Потом ты поймешь, поверь. А пока – угощайся, не стесняйся. Ты сегодня – победитель, и я хочу вместе с тобой отпраздновать твой триумф.
Тиг снова наполнил кубки.
- За тебя, Джеки. За моего сына – за капитана Джека Воробья.
Джек осушил кубок и принялся за трапезу.
- Жизнь капитана полна неожиданностей и опасностей, Джеки, - говорил Тиг. - Ты сам это знаешь. Мне жаль, что я так надолго потерял тебя из виду. Но мне было известно, что ты жив, и этого было достаточно. Жаль, что я так редко видел твою мать.
- А другие? Другие женщины в твоей жизни были? – Джек понимал наивность своего вопроса. Пирата в каждом порту ждут две женщины – виселица и любовница, но ему нужен был ответ отца, чтоб решить кое-что для самого себя.
Тиг усмехнулся.
- Ты знаешь ответ, - просто сказал он.
Да, Джек знал. У каждого пирата много женщин в жизни. Но одна – одна-единственная порой так занозит сердце, что, закрыв глаза в объятиях очередной портовой шлюхи ты представляешь, что тебя обнимают руки той, одной, единственной. Той, которая никогда не будет рядом.
***
Тиг закончил трапезу, вытер руки и взял гитару. Пальцы легко тронули струны. У Джека защемило сердце. Видать, хорошее вино действует на голову иначе, нежели ром.
- Ты любил ее? - спросил Джек.
- Да, Джек, она была единственной, кого я любил.
- Ты стал сентиментален.
- Да, я изменился. Кроме того, я уже не молод — мало кто из пиратов доживает до моих лет.
Джек смотрел во все глаза и наконец-то увидел, как стар его отец. Воробей внезапно понял, почему у него отобрали оружие на входе. Понял, что лешендарный капитан Тиг просто не справится с внезапным нападением. Осознал, что отец вовсе не злится на него... и, похоже, не считает ничтожеством. И он сам, Воробей, не питает к нему неприязни. Любви, конечно, не было, но и неприязни тоже. Перед ним сидел великий капитан Тиг и тихо перебирал струны своей гитары, его отец. Отец, которого он не знал, не хотел знать, и так и не узнает уже, скорее всего. И который вовсе не требует обменять Жемчужину на похищенную когда-то Палому, как ему, Джеку, показалось сначала – сдуру, не иначе.
- Жаль, что Палома не увидела твоего триумфа, - сказал Тиг и Джек понял, что речь, конечно, не о корабле. - Я горжусь тобой, сын.
Джек почтительно склонил голову.
- Что тебе нужно, Джеки? Я вижу, что-то гложет тебя, - неожиданно сменил тему Тиг. Задумчивая мелодия, рождающаяся под его пальцами, неожиданно сменилась резким и страстным пассажем.
Джек усмехнулся, но промолчал.
- Твоя тайна никуда не денется. Может, мы и не увидимся больше, а, Джек?
Джек все еще молчал, думая, как объяснить в двух фразах все, что произошло за последние годы. Ну, или хотя бы с момента его знакомства с мисс Свонн.
- Ты вязался в такую авантюру, Джек. Никогда не поверю, что для тебя не было там выгоды. Что это было? Сокровище? Женщина?
- И то, и другое, - отозвался Джек.
- А, очаровательная королева пиратов, принцесса – амазонка, - усмехнулся Тиг.
- Дочь губернатора, - поправил его Джек.
- Слишком пиратка для благородной дамы и слишком благородна для пиратки, не так ли? И где она сейчас, Джек - неужели не в твоей каюте?
- Нет. Она вышла замуж.
Музыка резко оборвалась - свидетельство того, что Тиг сильно удивился.
- Когда это она успела?
- Во время битвы. И уплыла со своим муженьком.
«Со своим Уильямом Тернером. Вот уж предатель, каких мало. А был такой простой кузнец и такой наивный паренек. Да, наследственность – великая вещь. Пиратство у него в крови. Хотя своего папашу он перещеголял, пожалуй», - подумал Джек.
- Дааа, - протянул Тиг. - Молодежь. Как у вас все быстро. А ты, Джеки?
- А что я... - произнес Джек и взгляд его затуманился. Нет, он не хотел этого вспоминать…
«Смотри, она уходит. Да подними же ты глаза, Что стоишь, как дурак. Джек Воробей – не капитан, сущее безобразие. Нелепое пугало. Идиот, безмозглый чурбан. Смотри же, она уходит на Голландец, к новоиспеченному муженьку. Будто и не было ничего между вами. Наверное, и не было. Все, что было, не более, чем сон... Несбывшаяся мечта, растаявшая надежда на то, что пиратской королеве Элизабет может быть нужен капитан Джек. Что ж ты хотел от нее, она же пиратка. Ты не нужен ей. А нужен этот малохольный... ах, простите, КАПИТАН Уилл Тернер. Тьфу... Преемник Джонса. Кем-то он станет. Кто его знает. С его-то характером от него чему угодно можно ожидать. Ну так что, КАПИТАН Джек Воробей, будь же честным сам с собой, ответь, нужна ли она тебе?»
- Тот же блеск в глазах, что и у Паломы... чтож, Джеки, значит, не судьба?
- Не судьба, - Джек помолчал и внезапно произнес: - Дай мне гитару.
Тиг молча протянул гитару.
Джек неловко взял ее, повернул так и этак, предоставив рукам возможность сами вспомнить, что делать дальше.
- Гитара как женщина, - произнес он.
- Только в умелых руках она будет петь, - закончил за него отец.
Джек боязливо коснулся струн, а потом...
Полилась музыка. Все, все что накопилось в душе – боль, обида и отчаяние, разочарование в людях и в жизни, любовь, ненависть, предательство – свое и чужое; нежность и страсть – все, все что невозможно было доверить никому из живущих, все, что не мог себе позволить Джек Воробей показать на людях, не обнажив при этом душу – все это он сейчас доверял гитаре. И та пела и смеялась, стонала и рыдала, любила и предавала в его руках.
А когда закончилась музыка, мужчины некоторое время сидели в тишине.
Старый капитан опомнился первым.
- Мастерство не пропьешь, - довольно улыбнулся Тиг.
Джек поднял голову. Легкая, немного отрешенная улыбка тронула его губы.
- А ты?
- Что – я?
- Помнишь, ты сказал мне, что главное – оставаться собой? Ты нашел себя, отец? Действительно, нашел?
- Да. Я доволен тем путем, что прошел. Хотя и никогда не сомневался в том, кто я. Но теперь я точно знаю, что был прав.
- А я – нет, - неожиданно честно ответил Джек. – Мне кажется, что я хожу по кругу. Давно.
- Нет, Джеки. Это только кажется. У любого пути есть начало и есть конец, и самая длинная, трудная и бессмысленная дорога иногда приводит именно к тому, что ты искал всю жизнь.
- Я никогда не стану таким, как ты, - Воробей покачал головой.
- Этого и не нужно. Ты, Джеки, мой мальчик, такой, как есть, ты – капитан Воробей.
- Но не Капитан Тиг.
- Ты не лучше и не хуже – ты капитан Джек Воробей. Ты стал самим собой. Сегодняшняя победа целиком и полностью – твоя. Разве этого мало? Все остальное придет – со временем. Не торопись. Ты слишком молод и горяч для вечности, - неожиданно закончил Тиг.
Джек внимательно посмотрел на капитана, пытаясь прикинуть, что именно известно Тигу. Но это было бесполезным занятием – Тиг никогда, насколько мог судить Джек, не раскрывал своих карт. Старый капитан определенно знал очень многое; но, честно говоря, вечность и ее источник были иллюзорны и далеки, и сейчас – именно сейчас! – Джек был не в силах думать ни о фонтане вечной юности, ни о том, какая информация и какими путями попадает к его отцу.
- А ты? Что ты думаешь о вечности? – поинтересовался Джек. - Тебя не волнует перспектива жить вечно?
- Я слишком стар. Слишком много видел и слишком много знаю для того, чтоб желать все это снова.
Джек с сожалением поставил гитару. Ему не хотелось выпускать ее из рук.
- Тебе еще рано пить из фонтана, Джеки. В тебе слишком много страсти, - Тиг взял гитару. Джек проводил ее долгим взглядом.
- Вечность не ждет меня за порогом, - пожал плечами Воробей. - А к тому моменту, как мы встретимся, возможно, я буду уже готов.
Тиг легко перебирал струны гитары.
- Думаю, мне пора откланяться, - помолчав, произнес Воробей. «Слишком много откровенности для одного вечера», - подумал он про себя. Слишком много правды про капитана Джека Воробья. Которой, как известно, нет вообще.
- Капитан Тиг.
Воробей встал и слегка поклонился, прощаясь.
- Капитан Воробей, - церемонно поклонился Тиг, без иронии и усмешки – признавая его равным себе.
Джек поспешил направиться к двери. Глаза предательски щипало.
- Не забудь оружие, - вслед бросил Тиг.
- Не забуду.
- Джеки! - окликнул его Тиг. - Возьми гитару.
Капитан Джек замер на мгновенье, обернулся. Взял гитару, погладил теплое дерево, и с сожалением протянул обратно.
- Нет. Там, куда я отправляюсь, ей не место. Мне больше подойдет пара хороших пистолетов и острая сабля. А гитара… пусть останется у тебя. Может, мы еще встретимся… - он в упор посмотрел на Тига, едва удержавшись, чтоб не обнять старого капитана. - Спасибо... отец.
Губы Воробья сложились в привычную дерзкую улыбку, а в глазах как-то слишком ярко отражалось мерцающее пламя свечей.
- Прощай, сын, - услышал он вслед, закрывая за собой дверь.
Размашистым шагом Джек двинулся на поиски молодчика, что отобрал у него его оружие. На ходу он с усилием потер глаза. Да, так-то лучше. Пиратские капитаны не плачут. На мгновенье он остановился и прислушался.
За дверью капитанской каюты тихо пела гитара.
@темы: фик, мини, Пираты Карибского моря