Смелым помогают и Венера, и счастливый случай©
Название: I know inside
Автор: vmesto.imeni
Фэндом: Подпольная империя
Рейтинг: R
Варнинг: мат
Персонажи: Наки Томпсон, Илай Томпсон
Категория: джен
Саммари: крошечный миг деццтва
От автора: я разминаюсь, так что нисудити строга. Фендом новый и сложный, тут надобно приладиться.
драббл
~*~
Прикрывая голову школьным портфелем и перешагивая через лужи, Элиас Томпсон под проливным дождем идет навестить своего брата.
Для двенадцати лет Элиас Томпсон высокий, хорошо развитый мальчик. Обычная школьная форма на нем идеально выглажена и смотрится нарядно, волосы всегда аккуратно расчесаны. Он держится самостоятельно и с большим достоинством, его руки никогда не бывают вымазаны чернилами.
В больнице его хорошо знают – он часто навещает своего старшего брата, который вечно болеет и никогда до конца не выздоравливает. Все считают, что старшему брату не сравниться с Элиасом, способным и заметным мальчиком, который хорошо учится, прекрасно выглядит, пользуется уважением сверстников, одобрением их родителей и любовью учителей.
Здравствуйте, - кивает он дежурной медсестре, записывая свое имя и фамилию в тетрадку, где отмечаются посетители, красивым размашистым почерком. – Как он сегодня?
Дежурный вопрос.
Лучше, - дежурный ответ. – Маленький, а держится, как взрослый, - с умилением говорит пожилая медсестра своей коллеге, когда Элиас скрывается за углом. – Такой красивый воспитанный мальчик.
Элиас проходит в маленькую боковую палату без окон, рассчитанную на двоих и преобразованную, вероятно, из кладовки. Палата тесная и темная, в ней только один пациент, потому что его сосед умер от внутреннего кровотечение во время операции пару дней назад, и, благодаря этому, тут есть, чем дышать.
При виде Элиаса больной, поморщившись, садится на кровати и загибает уголок одеяла, освобождая место для брата. Элиас ставит на стул для посетителей свой портфель, а сам забирается на высокую койку, и, хотя он рослый для своего возраста, его ноги болтаются в воздухе под скрип коечных пружин.
Пару секунд они молча смотрят друг на друга.
- Ну? – спрашивает больной.
- Привет, - отвечает Элиас. – Принес твою домашку.
У второго мальчика желтоватое лицо, на скуле переливается всеми цветами заживающий синяк. Кожа сухая и морщинится вокруг глаз, как у старухи.
- Издеваешься? – щурится старший брат.
- Ладно, - Элиас поднимает руки вверх, словно сдаваясь. – Я забрал деньги. Он даже накинул пятерку за то, что тебя отп*здили.
Старший брат выдыхает с облегчением и откидывается на подушки. Ветер, бушующий снаружи, тихонько воет в вентиляционной трубе, пыль и мелкие куски какой-то грязи понемногу высыпаются через решетку вентиляционного отверстия. На полу под ним уже собралась маленькая кучка мусора.
Старший брат указывал на это Элиасу пару дней назад – труба выходит прямо на улицу, к помойным бачкам. Забравшись на край бачка и хорошенько замахнувшись, можно закинуть в палату что-нибудь ценное, если такая необходимость возникнет в неприемные часы.
Элиас внимательно смотрит на помятое лицо брата.
- Но тебя отп*здили, - говорит он. – Опять.
Старший отмахивается и начинает быстро поправлять вокруг себя матрас и одеяло, словно устраиваясь поудобнее, хотя, на самом деле, он просто избегает смотреть Элиасу в лицо.
- Я уже говорил тебе, - отвечает он. – Подрасту – и буду разносить хорошие новости, за которые мне будут давать конфеты, а не п*здюли.
Элиас складывает губы трубочкой и с большим сомнением смотрит на большие коричневые плитки на полу, покрытые трещинами и мыльными разводами.
- Эй, - брат толкает его в плечо, и Элиас поднимает на него глаза с видом внимательного слушателя, исполненного чувства собственного достоинства. – Не смей во мне сомневаться, понял? Наш дом, одежда, жратва, книги, чернила, даже твоя *банная расческа – все моя заслуга. Поэтому помогай мне и никогда не смей сомневаться.
Элиас пожимает плечами.
- Я и не думал, Наки, - равнодушно отвечает он.
Элиас слезает с койки и, вынув из портфеля, оставляет на тумбе возле кровати брата его домашнее задание, учебник по математике и письменные принадлежности.
- Я не тот человек, которого можно безнаказанно п*здить, - говорит Наки, не сводя глаз с брата.
- Конечно, нет, - отвечает Элиас, аккуратно расставляя чернильницу и подставку для пера на тумбе.
- Эй!
Элиас поворачивается брату.
- Все нормально, - с нажимом говорит Элиас, видя, что щеки Наки горят, а губы плотно сжаты. – Я просто хочу сказать – будь осторожнее.
Потом он застегивает портфель, прощается до завтра и уходит.
Наки клянется себе, что, как только выйдет из больницы, найдет парня, который вмазал ему, подстережет его в темноте, проломит башку ломом и бросит подыхать в грязной луже. И какая-нибудь сволочь обязательно увидит это, узнает его и стуканет шерифу. Его посадит собственный папаша, опрокинув ему на голову ушат дерьма напоследок. Он будет сидеть десять лет, и, когда он выйдет, ему будет двадцать шесть, он все еще будет девственником, и начнет с того места, где находится сейчас – курьером с фингалом, говорящим о том, что кто-то с кем-то не договорился. К старости он поднимется до мелкого барыги, и любой кусок дерьма, знающий его сейчас, будет вспоминать при встрече, каким слизняком и недочеловеком он был до отсидки. А какая-нибудь другая тварь, напротив, пожалеет вслух о его перспективах и о том, как он загубил их по молодости.
Наки закатывает глаза и забирает назад свою клятву, уже не в первый раз, потому что она не укладывается в его хороший жизненный план. К тридцати пяти годам он должен есть один шоколад, носить штаны в клетку, плясать под негритянские песни с девками, задирающими свои юбки, а срать и плеваться - купюрами достоинством в двадцать долларов американских объединенных штатов.
Наки слезает с койки, морщась от тупой боли в ребрах, открывает дверь в коридор, чтобы свет оттуда попадал в палату, пододвигает стул для посетителей к тумбе, зажигает светильник и открывает учебник по математике.
the end
Автор: vmesto.imeni
Фэндом: Подпольная империя
Рейтинг: R
Варнинг: мат
Персонажи: Наки Томпсон, Илай Томпсон
Категория: джен
Саммари: крошечный миг деццтва
От автора: я разминаюсь, так что нисудити строга. Фендом новый и сложный, тут надобно приладиться.
драббл
~*~
Прикрывая голову школьным портфелем и перешагивая через лужи, Элиас Томпсон под проливным дождем идет навестить своего брата.
Для двенадцати лет Элиас Томпсон высокий, хорошо развитый мальчик. Обычная школьная форма на нем идеально выглажена и смотрится нарядно, волосы всегда аккуратно расчесаны. Он держится самостоятельно и с большим достоинством, его руки никогда не бывают вымазаны чернилами.
В больнице его хорошо знают – он часто навещает своего старшего брата, который вечно болеет и никогда до конца не выздоравливает. Все считают, что старшему брату не сравниться с Элиасом, способным и заметным мальчиком, который хорошо учится, прекрасно выглядит, пользуется уважением сверстников, одобрением их родителей и любовью учителей.
Здравствуйте, - кивает он дежурной медсестре, записывая свое имя и фамилию в тетрадку, где отмечаются посетители, красивым размашистым почерком. – Как он сегодня?
Дежурный вопрос.
Лучше, - дежурный ответ. – Маленький, а держится, как взрослый, - с умилением говорит пожилая медсестра своей коллеге, когда Элиас скрывается за углом. – Такой красивый воспитанный мальчик.
Элиас проходит в маленькую боковую палату без окон, рассчитанную на двоих и преобразованную, вероятно, из кладовки. Палата тесная и темная, в ней только один пациент, потому что его сосед умер от внутреннего кровотечение во время операции пару дней назад, и, благодаря этому, тут есть, чем дышать.
При виде Элиаса больной, поморщившись, садится на кровати и загибает уголок одеяла, освобождая место для брата. Элиас ставит на стул для посетителей свой портфель, а сам забирается на высокую койку, и, хотя он рослый для своего возраста, его ноги болтаются в воздухе под скрип коечных пружин.
Пару секунд они молча смотрят друг на друга.
- Ну? – спрашивает больной.
- Привет, - отвечает Элиас. – Принес твою домашку.
У второго мальчика желтоватое лицо, на скуле переливается всеми цветами заживающий синяк. Кожа сухая и морщинится вокруг глаз, как у старухи.
- Издеваешься? – щурится старший брат.
- Ладно, - Элиас поднимает руки вверх, словно сдаваясь. – Я забрал деньги. Он даже накинул пятерку за то, что тебя отп*здили.
Старший брат выдыхает с облегчением и откидывается на подушки. Ветер, бушующий снаружи, тихонько воет в вентиляционной трубе, пыль и мелкие куски какой-то грязи понемногу высыпаются через решетку вентиляционного отверстия. На полу под ним уже собралась маленькая кучка мусора.
Старший брат указывал на это Элиасу пару дней назад – труба выходит прямо на улицу, к помойным бачкам. Забравшись на край бачка и хорошенько замахнувшись, можно закинуть в палату что-нибудь ценное, если такая необходимость возникнет в неприемные часы.
Элиас внимательно смотрит на помятое лицо брата.
- Но тебя отп*здили, - говорит он. – Опять.
Старший отмахивается и начинает быстро поправлять вокруг себя матрас и одеяло, словно устраиваясь поудобнее, хотя, на самом деле, он просто избегает смотреть Элиасу в лицо.
- Я уже говорил тебе, - отвечает он. – Подрасту – и буду разносить хорошие новости, за которые мне будут давать конфеты, а не п*здюли.
Элиас складывает губы трубочкой и с большим сомнением смотрит на большие коричневые плитки на полу, покрытые трещинами и мыльными разводами.
- Эй, - брат толкает его в плечо, и Элиас поднимает на него глаза с видом внимательного слушателя, исполненного чувства собственного достоинства. – Не смей во мне сомневаться, понял? Наш дом, одежда, жратва, книги, чернила, даже твоя *банная расческа – все моя заслуга. Поэтому помогай мне и никогда не смей сомневаться.
Элиас пожимает плечами.
- Я и не думал, Наки, - равнодушно отвечает он.
Элиас слезает с койки и, вынув из портфеля, оставляет на тумбе возле кровати брата его домашнее задание, учебник по математике и письменные принадлежности.
- Я не тот человек, которого можно безнаказанно п*здить, - говорит Наки, не сводя глаз с брата.
- Конечно, нет, - отвечает Элиас, аккуратно расставляя чернильницу и подставку для пера на тумбе.
- Эй!
Элиас поворачивается брату.
- Все нормально, - с нажимом говорит Элиас, видя, что щеки Наки горят, а губы плотно сжаты. – Я просто хочу сказать – будь осторожнее.
Потом он застегивает портфель, прощается до завтра и уходит.
Наки клянется себе, что, как только выйдет из больницы, найдет парня, который вмазал ему, подстережет его в темноте, проломит башку ломом и бросит подыхать в грязной луже. И какая-нибудь сволочь обязательно увидит это, узнает его и стуканет шерифу. Его посадит собственный папаша, опрокинув ему на голову ушат дерьма напоследок. Он будет сидеть десять лет, и, когда он выйдет, ему будет двадцать шесть, он все еще будет девственником, и начнет с того места, где находится сейчас – курьером с фингалом, говорящим о том, что кто-то с кем-то не договорился. К старости он поднимется до мелкого барыги, и любой кусок дерьма, знающий его сейчас, будет вспоминать при встрече, каким слизняком и недочеловеком он был до отсидки. А какая-нибудь другая тварь, напротив, пожалеет вслух о его перспективах и о том, как он загубил их по молодости.
Наки закатывает глаза и забирает назад свою клятву, уже не в первый раз, потому что она не укладывается в его хороший жизненный план. К тридцати пяти годам он должен есть один шоколад, носить штаны в клетку, плясать под негритянские песни с девками, задирающими свои юбки, а срать и плеваться - купюрами достоинством в двадцать долларов американских объединенных штатов.
Наки слезает с койки, морщась от тупой боли в ребрах, открывает дверь в коридор, чтобы свет оттуда попадал в палату, пододвигает стул для посетителей к тумбе, зажигает светильник и открывает учебник по математике.
the end
@темы: драббл, фик, Boardwalk Empire
-
-
08.11.2010 в 07:54Хороши братцы!
-
-
08.11.2010 в 18:25-
-
08.11.2010 в 20:07Как лучше тему обозвать - "Подпольная империя" или "Boardwalk empire"?
-
-
08.11.2010 в 20:13поанглицки наверно - по-русски слишком много переводов, нереально много)
-
-
08.11.2010 в 20:16ОК.