[multi-gen]

Название: Гражданин Вселенной
Фандом: Вавилон-5
Автор: Изумрудная змея
Бета: belana
Рейтинг: G
Герои: Лондо, Г'Кар, Гарибальди, НМП
Дисклеймер (отказ от прав): Everyone and everything is owned by JMS and Babylonian Productions
Примечание: Время действия - начало 2258 года (первый сезон).

Майкл Гарибальди в очередной раз убедился в том, что жизнью управляет закон подлости. Особенно жизнью начальника службы безопасности Вавилона-5. В кои-то веки на станции никто никого не убивал, не грабил и не провозил контрабандой. По всем законам справедливости Майкл Гарибальди мог сегодня расслабиться и отдохнуть. Но по закону подлости ему предстояло загнать в одну комнату двух самых скандальных типов на всей станции и выслушивать их препирательства.
- Зак, найди Г’Кара, - сказал он угрюмо. – Я пойду отклею Лондо от игрального стола. Надеюсь, мне не понадобятся инструменты.
Отклеивать Лондо в виде исключения пришлось не от рулетки или карт, а от в дупель пьяной блондинки, которая каждую минуту радостно говорила: «Говоришь, ты кентавр? А где твои копыта?», - и заливалась счастливым смехом. Клещи и кусачки применять не пришлось, зато Гарибальди был вынужден заплатить за все, что выпили блондинка и Лондо за последние четыре часа.
У входа в камеру номер десять Лондо столкнулся с Г’Каром. В результате послы пять минут обменивались крайне недипломатическими предположениями о том, какое преступление совершил их коллега по Галактическому Совету. Гарибальди с трудом удалось затолкать их в камеру.
Там находился центаврианин неопределенного возраста, поразительно похожий на мышонка в парике. Г’Кар и Лондо как по команде посмотрели на Гарибальди с совершенно одинаковыми выражениями лиц, словно задавая немой вопрос: «Почему я, такой нежный, должен это видеть?». Майкл вздохнул.
- Он утверждает, что он нарн.
Послы хором спросили, почему этим ненормальным не занимается доктор Франклин, затем увлеклись и поставили несколько диагнозов друг другу.
- Я не утверждаю, что я нарн, - обиженно проскрипел мышонок. – Я говорю, что я гражданин Нарна. Третий пункт декларации Алленби.
- «Разумное существо, рожденное на территории государства или планеты, является гражданином этого государства или планеты, если по достижении совершеннолетия выскажет такое желание, и если законы данного государства или планеты не устанавливают иначе», - процитировал Лондо. – Занятно. Насколько я помню, после того, как нарны предательски свергли законное правительство Центавра, Кха’Ри подписали декларацию Алленби. Очень занятно.
Пока Г’Кар и Лондо горячо спорили о том, кто считался законным правительством Нарна, а также выясняли лингвистически оттенки выражения «предательски свергнуть», Гарибальди негромко спросил самозваного гражданина Нарна:
- Вы действительно там родились?
Тот пожал плечами.
- Можете посмотреть мои документы. Я сам, моя сестра, мой отец, моя мать, и еще где-то десять тысяч центавриан. Правда, когда мне было три года, произошли некоторые… кхм… события, и нам пришлось покинуть нашу родину.
- Вашу родину, - хмыкнул Гарибальди. – Вы хотя бы говорите на языке нарнов?
Мышонок гордо выпрямился.
- Я говорю на трех языках Минбара, четырех земных, мужском дрази, высоком бракири, на маркаба и пакмара.
Гарибальди почесал в затылке.
- Я, конечно, не эксперт, но если кто-то на простой вопрос вместо «да» или «нет» отвечает пятиминутной похвальбой, то этот «кто-то» - центаврианин, а не нарн.
Лондо посмотрел на Гарибальди взглядом Цезаря, которому Брут вонзил кинжал в самое сердце. Перепалку с Г’Каром он, однако, не прекратил.
- Я прекрасно знаю язык нарнов, - надулся мышонок. – Как и еще двенадцать языков. А ваши психологические наблюдения не имеют никакого юридического веса.
- Куда уж мне, - согласился Гарибальди. – Которую из трех религий Нарна вы исповедуете?
- Я последователь Г’Квана, - объявил мышонок с таким видом, словно он стоял перед судом инквизиции и готовился принять смерть за свои убеждения.
Лондо громко фыркнул, Г’Кар потянулся за кинжалом.
- Священный цветок Г'Кван Эт, как же, как же, - понимающим тоном сказал Гарибальди. – Курите или в джаллу добавляете?
Произошло маленькое дипломатическое недоразумение, в ходе которого Гарибальди узнал, что Г'Кван Эт не курят, а также – много новых интересных ругательств.
- Хорошо, хорошо. Хорошо, я понял. Это казенное имущество. А это к тому же к полу привинчено. Хватит. Хватит, я сказал! Посол Г’Кар, судя по всему, это действительно ваш соотечественник. Забирайте его и делайте с ним, что хотите. Лондо, у вас нет возражений?
Лондо всем своим видом продемонстрировал, что у него не может быть возражений против того, что доставляет такое явное неудовольствие послу Нарна.
- Хотя… - протянул он. – Позвольте, я взгляну на его документы.
Мышонок втянул голову в плечи. Ему эта идея явно не понравилась. Гарибальди насторожился – он лично два раза проверял все данные новоявленного нарна и не обнаружил ничего подозрительного. Лондо, судя по его скучающему лицу, тоже не увидел ничего примечательного.
- Это любопытный юридический казус, - сообщил он Г’Кару. – Республика Центавр, будучи древним государством со своими устоявшимися традициями, не подписывала декларацию Алленби. Наше гражданство – это и обязанность, и привилегия. Так что, как бы мне ни хотелось увидеть этого недостойного в круге Потерянных на Нарне, я с сожалением вынужден признать его центаврианином.
Г’Кар широким жестом показал, что чего-чего, а этого добра ему для Лондо не жалко, и повернулся к выходу. И в эту секунду мышонок жалобно пискнул:
- Я телепат!
Г’Кар и Лондо повернулись друг к другу и приняли боевую стойку. Гарибальди почувствовал сильное желание взять возмутителя спокойствия за гребень и приложить об стену. Только телепатов ему сегодня не хватало для полного счастья!
Он поднес к губам линк.
- Зак, посмотри, зарегистрирован ли у нас на станции как телепат некто Беон Мотро. И заодно поспрашивай, не работал ли он, часом, нелегально.
- Центаврианская Гильдия Телепатов будет очень недовольна, - покачал головой Лондо. – Как, впрочем, и род Мотро. Так опозорить всех нас! Однако это неожиданное обстоятельство ровным счетом ничего не меняет. Более того, теперь я тем более обязан настоять на том, чтобы этот… этот недостойный был отправлен на свою родину, от которой он так жесткосердечно пытался отказаться.
- А из моих документов видно, что я состою в Гильдии, - наябедничал Мотро.
- Вот он – честный нарн! Не то что некоторые! - с пафосом сказал Г’Кар.
Лондо окинул взором «честного нарна», Г’Кара, затем обернулся к Гарибальди и жестом призвал его оценить всю глубину разверзшейся у их ног пропасти жадности и несправедливости.
- Вы видите? Нет, вы видите? Ради того, чтобы получить телепатические способности, в которых им отказала сама природа в своей великой мудрости, эти нарны готовы пойти на все, даже на нарушение межпланетных законов!
- Декларация Алленби…
- Республика Центавр…
Гарибальди покачал головой.
- Дурак, - сказал он по-итальянски. – Нарны тебя на ДНК разберут, в научных целях.
Мотро пожал плечами.
- Гильдия Телепатов меня тоже на ДНК разберет. В ненаучных целях и максимально болезненным способом. Если, конечно, им род Мотро что-нибудь оставит.
Г’Кар и Лондо тем временем заново переживали события вековой давности, причем каждый – свою версию.
- А признайтесь, сеньор Гарибальди, вы собирались дать им поругаться вволю, а потом сообщить победителю, что за мной числится неплохой должок в казино?
Гарибальди зловеще прищурился.
- Будешь лазить ко мне в голову, я тебя сам на ДНК разберу. Как тебя, телепата, вообще угораздило задолжать казино? Вам же запрещают играть, потому что вы всех обыгрываете!
Мотро философски вздохнул.
- Моя страсть – рулетка, а ее мысли, увы, не прочитаешь.
- Хочу быть рулеткой, - мрачно сказал Гарибальди. Он постучал по столу кулаком и перешел на английский. – Хватит, я все понял. Беон Мотро остается на станции, пока не отработает свой долг казино, штраф за незаконное посещение казино и штрафы за незаконное же телепатическое воздействие.
- Гильдия Телепатов должна получать процент от его заработков, - потребовал Лондо.
- С какой это стати центаврианская Гильдия будет получать деньги с гражданина Нарна?
- Он гражданин Центавра!
- Я буду работать переводчиком, - пискнул Мотро. – На случай, если вы прослушали, я свободно говорю на четырнадцати языках.
Г’Кар распахнул дверь камеры и вылетел наружу, неразборчиво обещая, что этот произвол он просто так не оставит. Следом за ним исчез несостоявшийся нарн, так незаметно, словно шмыгнул в какую-то щель.
- Варвары, - сокрушенно сказал Лондо. – Что взять с варваров?
Он поклонился и направился к двери, но на пороге повернулся, слегка поклонился и негромко произнес:
- Mille grazie, Signor Garibaldi.