D.Gray-man, pre-canon. "Невропасты"

[multi-gen]

Название: Невропасты.
Автор:  Лиос
Фэндом: D.Gray-man
Жанр: Slice of life.
Персонажи: Мария и Мариан Кросс, Четырнадцатый.
Рейтинг: G
Дисклеймер: Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре, я поиграюсь и верну.
Предупреждения: pre-canon, вероятное AU, вероятное ООС - хотя для меня они именно такие.
Примечание: Текст написан на Фикотурнир (тур цитат).

Intro
- Ставки сделаны, ставок больше нет.
Голос крупье долетал до экзорциста Кросса, словно проходя сквозь набитую пухом подушку, которую выпитое спиртное заботливо обложило вокруг его головы. Впитываемый легкими сигаретный дым уже не приносил нужного прояснения мозга. Обидно, но сегодня Мариану категорически не везло. Добычи не было, информации не было, денег уже тоже не оставалось…
- Четырнадцать, красное.
- Твое, - негромко рассмеялся девичий голосок над самым ухом Кросса. Смеялись не ему, но он встрепенулся и открыл глаза. Он ставил на угол от тринадцати. А кто-то выиграл число, значит? Повезло.
- Мне скучно, Аллен, - капризно заметила все та же девчонка. Совсем молоденькая, к слову, а уже гуляет по таким притонам. С братцем, немногим старше неё самой. Интересные ребятки. Слишком самоуверенные как для такого скопления людей и денег. - Тебе еще не надоело?
- Нет, - в тон ей ответил парень. – Ты же видишь, я считаю. Это разминка для мозга.
- Ты жульничаешь.
- Я играю.
"Неплохой ответ", - усмехнулся Кросс и пододвинул к себе стопку фишек.

Scena I.
Мария проснулась, когда в комнату опять потянуло сигаретным дымом. Сквозь приоткрытую балконную дверь лился кисель из тумана и лунного света, клубился, наползал на половицы. Холодно и сыро – она зябко повела плечами и потянулась за одеждой.
- Замучил уже, - сказала она, переступая порожек и морщась от звуков собственного голоса. – Сколько можно курить? Я читала – это вредно. Легкие угробишь.
- Не каркай, - раздраженно отозвался Мариан в ответ, чиркнул еще одной спичкой о парапет, но серная головка завоняла и вспыхнула жалко, прогорев раньше, чем парень успел прикурить. Его сестра укоризненно покачала головой – ну да, ворона, но зачем же лишний раз напоминать девушке о недостатке?
- Балбес ты. Это знак. Считай, что пора спать уже, - она поправила сползающий с плеч китель. – Чего ты тут торчишь?
Мариан не отвечал, сосредоточенно воюя со спичками.
- Черт бы вас подрал!
- Не зажжется она. Туман… - Мария вздохнула. – Чего тут чертей драть зря? Идем.
Она и сама не знала, почему вдруг возникла такая необходимость вернуть её непутевого близнеца обратно в комнату. Вроде погода не такая уж и промозглая, как показалось сперва. И раз ему так хочется убивать себя всякой дрянью – то ну его, пусть курит, не первый год, а долгой жизни им на этой войне все равно никто не обещал…
Но что-то дергало. Дурное предчувствие или неприятное поведение брата, которого она уже несколько раз ловила на каких-то странных умалчиваниях, тайных свиданиях не пойми с кем – а вот теперь все это словно достигло апогея, накрутилось одно на другое, как на веретено, кольнуло больно.
Предчувствиям вообще стоит верить?
Она открыла рот, чтоб сказать что-нибудь еще, побуждающее уйти, но тут спичка все-таки поддалась настойчивости Мариана, загорелась. Парень ухнул довольно, раскурил отсыревшую сигарету, осклабился, уставившись куда-то за плечо Марии.
- Ну, наконец-то!
- Прошу прощения, - ответил незнакомый бархатистый мужской голос. Девушка даже застыла от неожиданности, прислушалась к собственным ощущениям – уж не акума ли пожаловал на огонек мариановой сигареты? Кого ж еще можно ожидать посреди ночи на чужом балконе? – Я опоздал чуть, - по голосу можно было понять, что незнакомец улыбается, доброжелательно и чуть виновато. И петь Марии совсем не хотелось. Значит – не акума, не враг? - Но у меня есть оправдание.
- Но ты мне его не скажешь? – хмыкнул Мариан, выдыхая в туман колечко дыма. Кажется, он знал их полночного гостя. А Мария…
Впервые в жизни она боялась обернуться.
«Ничегошеньки хорошего из этого не выйдет», - кричала ей интуиция. «У обладателя подобного голоса наверняка шикарная внешность», - вздыхала осторожность. «А ты лохмата, заспана и небрежно одета», - укоризненно шептала самооценка. «Самые обаятельные мужчины всегда появляются на твоем пути, когда ты выглядишь, как курица», - поддерживал их сарказм.
- Не скажу, - незнакомец спрыгнул с парапета и подошел ближе. – А ты представишь меня своей прекрасной сестре?
Мария сделала глубокий вдох и оглянулась, смущенно улыбаясь.

Intermezzo
Нет, она не влюбилась в него: ни с первого взгляда, ни со второго. Наверное. Это был бы слишком простой сюжет, а её судьба всегда капризничала и отвергала подобные простые повороты.
Вопреки заверениям осторожности он вовсе не оказался красивым. Или необычным. Да, иберийский овал лица и средиземноморский загар несколько контрастировали с английским именем, нос с горбинкой и ровные зубы намекали на благородное и благополучное детство, а оттенок светлых глаз при скупом свете лампы определялся с трудом, но... что в этом такого? В целом – довольно заурядная и не слишком яркая у него была внешность, такую, если что, и забыть не жалко. Только улыбка - обаятельная - и взгляд – бархатно-теплый, под стать голосу – показались действительно интересными.
«Верь мне», - пели они в унисон. «Верь, и мы сумеем обыграть этот мир».

Scena II.
- Мария, это Аллен Уокер. Редкий прохвост. Аллен, это моя сестрица Мария. Редкая зануда, - так представил их друг другу Мариан, довольно ухмыляясь.
- Рад знакомству, - Аллен потянулся приподнять отсутствующий на голове цилиндр и разочарованно прищелкнул пальцами у виска – мол, забыл, что не при параде. – Надо же, какие мы оба редкие!
Мария вежливо улыбнулась в ответ. Сейчас ей стоило бы вспомнить вбиваемые матерью правила этикета – а у мамаши крепкая рука была, нечего сказать! – и уйти, дать мужчинам поговорить спокойно о делах. Но что это у брата за дела без неё? Пусть выкладывает! Если не начистоту, то хоть в общих чертах, а уж она потом скажет все, что думает об его очередной идиотской авантюре…
К собственному удивлению, когда Мариан начал рассказывать, она решилась высказаться сразу и наплевать - что при чужом человеке.
- Это глупо! - сообщила она, в запале категорично рубанув воздух ладонью.
– Невозможно! – добавила чуть позже. И, выслушав обоих до конца, подытожила:
- Я с вами.
Аллен рассмеялся:
- Вы мне нравитесь, Мария, - и это не было признанием в привычном смысле слова. Просто он соглашался , что она теперь действительно “с ними”.
- Вы мне тоже нравитесь, - Мария умела не отводить глаз и не смущаться, когда ей делали подобные комплименты. - Вы шулер, как и мы. А раз мы собираемся переиграть самого лучшего из игроков - без жульничества не обойдемся.
Мариан демонстративно зевнул:
- Ты говоришь то, что мы уже обсуждали не раз. А стоит обсуждать план дальнейших действий.
Аллен улыбнулся:
- Так вот за тем я и здесь. Хотя у нас маловато времени... Приступим?

Intermezzo
- Марианетт – маленькая Мария, - сказала ей когда-то тетушка и повесила на крюк в комнате куклу на семнадцати нитях.
Тетушка была с придурью, вечно придумывала всякие несуразицы и раздражала других взрослых, но мозгов у неё было побольше, чем у всех этих других. Именно она научила Марию управляться с Марианетт. И с собой-внутренней тоже помогла справиться, потом, чуть позже.
Она сводила девочку к святому источнику. Это был подарок сомнительного качества. Иногда Мария думала, что лучше бы она на всю жизнь так и осталась немой, чем получила тогда вместе с целебной водой частичку Чистой Силы. А иногда благодарила за эту судьбу всем сердцем.
Тетушка научила её петь. А голос? А что голос?
Вещь - в данном случае - второстепенная.

Scena III
- Ecco l'orrido campo ove s'accoppia al delitto la morte! Ecco là le colonne…
Если бы какой-нибудь из режиссеров оперных театров услышал, как она поет, он бы бросился к ней в ноги, обещая славу, поклонников и полные залы благодарных зрителей. Такое нежное и чистое лирическое сопрано! Разве мог бы он остаться равнодушным?
Жаль, редко кто из слушателей арий Марии был способен даже подумать о том, чтоб их оценить. Остаться в живых и здравом уме - вот все, о чем они мечтали, глядя, как близнецы Кросс слаженно отбивают атаки акума.
- Опускай Занавес! - крикнул Мариан и почти кувыркнулся, уклоняясь от вражеских выстрелов, прежде чем выпустить на волю печати Правосудия. - Их слишком много!
- Ma dall'arido stelo divulsa come avrò di mia mano quell'erba, e che dentro la mente conulsa quell'eterea sembianza morrà, che ti resta, perduto l'amor… - Мария пела свои арии, как Мариан шептал свои заклятья. Ноты складывались в музыкальные строки, окутывали, прятали их под невесомой тканью Занавеса Магдалены.
Акума недоуменно завращали головами на перископических шеях, пытаясь понять, куда подевалась только что так бодро улепётывавшая жертва.
- А ку-ку! - Мариан неожиданно появился в самой гуще врагов, там, куда, казалось бы, он никак не мог перенестись.
Экзорцисты смеялись, веером разлетались пули, паутина нитей Марианетт облепила одну из акум и швырнула, испуганную, навстречу своим же сородичам... Мария была довольна собой. Её защита казалась идеальной. В ней нашлась бы, пожалуй, только одна прореха - защищая брата, девушка могла увлечься и открыться самой. Но на то они и работали всегда в паре, чтоб она не волновалась о своей безопасности.
- Su, corraggio... e tu fatti di pietra, non tradirmi, dal pianto ristà; o finisci di battere e muor, t'annienta, mio povero cor!
Финальная точка поставлена. Они застыли, настороженно оглядываясь, вслушиваясь в тишину, стараясь отдышаться. И в этой тишине очень громким показался звук чужих шагов. И аплодисменты.
- Великолепно! - восхищенно сказал Аллен, выступая из темноты. - Это же “Un ballo in maschera”, “Бал-маскарад” Верди, да? Вы следите за новинками оперной сцены, синьорина.
Мария улыбнулась с благодарностью во взгляде. Говорить ей сейчас не хотелось. После упоительной битвы, после убийственной чистоты исполнения её собственный голос казался хриплой, убогой пародией на то волшебство, что творила Чистая Сила.
- Я бы хотел для вас сыграть.
- Не дури девчонке голову, - предупредил Мариан, небрежно поигрывая револьвером. - Я же тебя насквозь вижу.
- И что видишь? - заинтересовался Уокер.
Экзорцист не успел объяснить. Одна из груд камней и металла, бывших когда-то акумами, зашевелилась и выпустила на волю недобитую тварь. Тварь рванула было вперед, на врагов, но замерла, уставилась на Аллена так, что глаза почти вывалились из орбит.
- Не-а? - проскрипела она. Уокер одним движением оказался рядом с ней, уложил ладонь на гротескную голову акумы, на звезду во лбу, сжал, кроша. И тут же дернулся от боли, вцепился пальцами в свое простреленное плечо, обернулся с недоумением на Мариана.
Тот кивком подбородка указал на рассыпавшийся труп:
- Глаза и уши Графа, да? Скажешь, что битва была жаркой.
- Между прочим, оно действительно жжется, - раздраженно сообщил Аллен. Он пытался выцарапать из тела частицу Чистой Силы. И менялся на глазах: кожа посерела, волосы завились непослушными кудрями, на лбу проступил венец стигматов. Мария видела такое превращение впервые и даже испугалась за него чуть.
Значит, так Аллен, или вернее сказать - Неа выглядит на самом деле?
- Привыкай, - Мариан спрятал оружие и элегантным движением вытащил из кармана портсигар. - Ты же собирался идти с ней на договор? Вот, будешь примерно знать, к чему готовиться... Чистая Сила не любит вашу братию. Даже предателей.
Ной скрипнул зубами и достал-таки зловредную пулю, раскрошил в пальцах так же, как перед тем – темную материю акума.
- Можно подумать, меня сильно волнует её любовь. Счастливо оставаться. Поберегите друг друга, ближайшие дни могут быть... как ты сказал?.. жаркими.
- А ты?
- А я поспешу к нашей братии. Буду думать над твоими словами и, - он внезапно шало улыбнулся Марии, - мечтать о том, чтоб подобрать мелодию, достойную синьорины.

Intermezzo
У марионеток может быть столько нитей, со сколькими одновременно способен управиться виртуоз-невропаст. Кисти рук, стопы ног, локти, голени, поворот головы, прогиб спины - все можно контролировать. Куклы чутко реагируют на смещение центра тяжести коромысла, на движения пальцев кукловода. Коромысло движется по прямой, по кривой, по асимптоте, а марионетки пляшут, исполняя изящнейшие танцы.
- А эта нить - золотая, - говорила тетушка. – Она контролирует кукольную головешку. Когда-то Платон сравнил человека с марионеткой и назвал золотой нить разума и закона. Хотя разума в людях, конечно, немного, чтоб думать, что эта нить многое за нас решает...
Иногда, когда Мария, прищурившись устало, смотрела на Аллена, вслушивалась в его голос, ей казалось: она видит золотые нити, тянущиеся от него к его сторонникам. И думала, что тетушка не права. Разум - лучшая из нитей, за которую стоит дергать.
Потому что движения кукловода заметить особенно трудно.

Scena IV.
Осень в том году выдалась на удивление теплой, она была готова раздавать свои улыбки и солнечные лучи, она искренне любила всех и каждого. Ветреница щедро сыпала листья, свое богатство, на аллею: коричнево-карие - под цвет глаз Марии, багряно-рыжие - в тон шевелюре Мариана, золотисто-желтые - как взгляд Ноя Четырнадцатого...
Они шли по этим аллеям, неблагодарно проминая листву своими шагами.
- Я люблю его, - улыбаясь, сказала Мария. Улыбка вышла у неё на редкость приятная, под стать осеннему ласковому солнцу. - Не представляю, что бы я делала без него. Давно бы с катушек слетела - уж точно.
Аллен понимающе кивнул.
- Он, конечно, засранец тот еще... - она сказала и приложила ладонь к губам - мол, извини за грубое слово, сорвалось. - Но он очень заботливый и обязательный, по-своему. И если он обещает что-то сделать, на него можно положиться.
- Я учту, - Аллен проводил взглядом вспорхнувшую с ветки стайку воробьев. - Вы очень похожи друг на друга.
- Естественно. Мы же близнецы.
- Не только внешне, - он выразительно постучал указательным пальцем по лбу. - Внутри.
- Мы близнецы, - улыбнулась Мария. - У нас в мозгу происходит примерно одна и та же химия. Мы сопереживаем друг другу. Когда ему больно, я тоже чувствую боль. Когда он радуется - я радуюсь вместе с ним. Так было в детстве, так и сейчас, только раньше мы прятали друг друга от врагов под одеялом, а теперь - под магией Занавеса. И я буду защищать его до конца. Когда-то он пришел за мной в Орден. А я пойду за ним хоть на край земли...
- ... хоть за край, - эхом отозвался Аллен. - Понимаю. Я тоже пошел бы за своим братом хоть к черту в пасть, но...
- Но? - экзорцистка заинтересовано приподняла брови, ожидая ответа. Она не была знакома с братом Аллена, только имя несколько раз мелькало в разговоре - Мана.
Свое нежелание знакомить членов организации между собой Четырнадцатый объяснял просто - звенья одной цепи не должны быть лишний раз связанными, иначе она укорачивается и перестает исполнять свои функции. Но любопытство все равно иногда мучило Марию: о союзниках хотелось знать больше.
- Но пока что это он следует за мной. Хоть и старший, - Аллен усмехнулся. Улыбка получилась неправильная. Беспокойная. - Интересно, случится ли когда-нибудь так, что это я буду догонять его и волноваться, что не успею?
Мария осторожно тронула его за локоть.
- Не думай об этом. Просто сейчас беги вперед. Не забывая оглядываться.

Intermezzo
Родители всегда любили свою дочь несмотря на её ущербность. И Мариан любил свою сестру. Разница была, пожалуй, лишь в том, что когда Чистая Сила внутри Марии обнаружила себя, отец с матерью легко отпустили дочь из дому. Все равно не слишком красивой калеке-бесприданнице путь был один - в монастырь. А брат отчего-то воспротивился этому.
- Не нравятся мне эти церковные крысы, - категорично заявил он. - От них ложью несет за пару десятков канн. Ложью и мошенничеством.
Хотя его все равно никто не слушал.
Тогда он потребовал, чтоб его взяли в состав группы искателей. Командование Ордена попробовало воспротивиться, не слишком доверяя столь энергичному и нагловатому молодому человеку, но он все-таки добился своего.
- Даже если небо рухнет на землю, мы будем на этой войне вдвоем.
Через полгода он нашел Чистую Силу и для себя: процент синхронизации был не слишком высок, но для сражений его хватало. “Это судьба”, - дружно вздохнуло и смирилось командование.
И не менее дружно взвыли враги.

Scena V.
Мариан поднял её с кровати среди ночи:
- Давай одевайся быстро! - и Мария безропотно бросилась натягивать брюки и сапоги. Над плечом брата беспокойно трепетал крылышками золотистый голем-связной, один из тех, которых Мариан с Неа собрали на весь их небольшой отряд.
- Что случилось?
- Не знаю. Сорвалось все, - он криво ухмыльнулся. - Кажется, мы недооценили старого жирдяя, он разгадал наш план. Или сдал кто, я подозреваю - Ватикан. Уокер передал, что всем надо отыскать подходящее укрытие и затаиться. Он сам нас найдет позже.
- Но мы не можем затаиться, Мариан! - от волнения девушка даже китель уронила на пол. - Мы же экзорцисты!
- Одевайся, идиотка! - рявкнул на неё брат и, подхватив жакет, принялся просовывать её руки в рукава. - Мы же не бросаем Орден. Мы просто меняем... место действия.
- Самовольно.
- Это не самое страшное из наших преступлений. Нам надо бежать сейчас.
Она согласилась. И они побежали.
Они бежали сквозь города и поселки, меняли транспорт и попутчиков, пересекли несколько границ, а одну империю прошли по диагонали. Просто - вперед, не останавливаясь, петляя как зайцы и путая следы. Остановились лишь в Сантьяго-де-Компостела. У врат собора Мария перекрестилась и сказала сиплым от холода голосом:
- Пообещай, что в гроб меня уложат в бальном платье.
- А? - Мариан обернулся. Его мысли сейчас были больше заняты шляпой, все грозившей слететь с головы и полететь вслед за ветром.
- Не в свадебном, а именно в бальном. Или в сценическом костюме, как у настоящей певицы. Можно в черном. Замуж я никогда особо не хотела, а черный - это наш цвет.
- Ты о чем вообще? - он уставился на неё в тревоге. Хохотнул коротко, пытаясь разрядить напряжение, внезапно повисшее в воздухе:
- Какой еще гроб? Ты, что, думаешь, я буду таскаться с ним на горбу? Я уж лучше с тобой...
- Просто мне очень петь хочется, Мариан, - она улыбнулась виновато. - Нас окружают.

(Non) Finale
- Нет ничего непоправимого, кроме смерти, - задумчиво сказал Неа, словно цитируя какой-то из канонов. - Хотя и смерть иногда – вполне поправимое событие…
- Предложишь мне оживить её? - в голосе Кросса, теперь - единственного из близнецов, слышалась плохо скрываемая злость. И ненависть, обращенная не на этого конкретного Ноя, но на всю их породу.
На ситуацию в целом.
Хотя и на этого нойского ублюдка тоже - слишком поздно он появился. Слишком поздно нанес решающий удар.
Даже то, что сам Четырнадцатый был ранен и ослаблен предыдущими сражениями, не слишком его реабилитировало в глазах экзорциста.
- Решил потренироваться в ремесле Тысячелетнего? В создании акум?
- Ты мне теперь настолько не доверяешь? Думаешь, я предложил бы тебе подобное? - почти возмутился Уокер. - Нет, воскресить её смог бы только Бог.
Лицо Марии было залито кровью: во время битвы она сама себе пыталась выколоть внезапно прорезавшийся “третий глаз”. Что ей такого показывал Мудрость, пытаясь разбить Занавес? И не спросишь же у трупа врага, хотя... Какая теперь-то разница?
Просто, кроме платья, нужна будет еще и маска. Бархатная, черная маска. Мария всегда слишком переживала о своей внешности, искренне считала себя некрасивой...
- Но она - еще не совсем умерла. Видишь? Чистая Сила не покинула тело, она держит её на этом свете. Нечто вроде летаргии получается. Тоже разновидность смерти, и сам понимаешь, что будет с ней в Ордене.
- Если я отвезу её в Орден, они извлекут частицу Чистой Силы. Держать будет нечему.
Четырнадцатый развел руками:
- Но нам нужны будут её способности.Ты к ним слишком привык.
Несколько долгих секунд оба молчали.
- Да, - кивнул Мариан. - Ты прав, пора мне тоже учиться управлять марионеткой.
Он встал с колен, огляделся по сторонам в поисках источника хоть какой-нибудь воды. Святая - вполне подошла бы.
Надо было умыться самому и стереть с лица сестры грязь и кровь.
- А тебе пора сыграть для неё, наконец.