Завязки, Глухарь, R

[multi-gen]

Название: Завязки
Автор: vmesto.imeni
Фэндом: Глухарь
Рейтинг: R за слова
Персонажи: Антошин, Карпов, Зимина, Юра, Настя, Глухарев
Категория: джен
Саммари: POV Антошина, середина 2-го сезона. Сочинение на тему "Антошин и его новые странные отношения".
От автора: никто не галлюцинирует. Я считаю, что настоящий фикрайтер должен быть всеяден, независим от мнения общественности и не должен стыдиться своего нутра да, меня попер "Глухарь". да, это то, что гоняют по НТВ)

о.О

Конечно, у меня есть совесть. Я тебе даже сортир оставил. Но ее у меня - мало-мало(с) Декс

На самом деле, я сразу им сказал:

- Пошли вы в жопу, ребята.

Я с самого начала решил, что ни в чем таком не участвую. Не стучу Карпову на Зимину, Зиминой – на Карпова, и вообще ни про чьи дела, кроме собственных, не распространяюсь.

Серега помолчал, поджав губы, а потом сказал:

- И это правильно.

И мы выпили пива. Поэтому мы друзья. Все в сад, я хороший парень, я всегда не по этой части.

- Все в нашей маленькой семье что-нибудь делают, - говорит мне Стас. – Ты один жалуешься.

Я ни то чтобы жалуюсь. Просто пусть знает, что мы с ним не типа состоим в одном клубе, и мы не как бы все вместе.

Он мне тоже говорит, мол, мы с вами никакие не друзья, вы на меня работаете, я держу вас всех за горло мертвой хваткой, и поэтому я вообще ни с кем. Звучит роковисто.

Может, и так. То есть, конечно, он меня загасит, если что, я в нем уверен. Только мне все равно как-то не ссыкотно. Может, я дурак.

На самом деле, я надеюсь никогда не выяснить, что у Карпова полно классных друзей, телка с огромной грудью, мамашка с пирогами, что он окружен любовью и вниманием близких. Иначе как-то паскудно, нельзя получить вдобавок к крутости и бабкам и все остальное тоже. Не хочу, чтобы Карпов раскрылся передо мной с неожиданной стороны перца, удовлетворенного во всех отношениях. Я хочу думать, что, что бы он ни говорил, мы с Юрой и Димой самые близкие его кореша. Не потому что мне так нужен кореш, вроде Карпова. И не потому, что я хочу с ним дружить.

Или хочу.

А, на х*й.

Вчера Ирка бегала по отделу, спрашивала, где он.

Для Ирки мой Карпов – злобный джин. Если он сидит с утра в своем кабинете, значит, он типа заперт в бутылке. Ирка видит это так: в любой момент она может распахнуть дверь и рявкнуть: «Взять! Убей их! Убей их всех!!!», Карпов вылетит из кабинета, как черный смерч, и набросится на того, кого она укажет. Ну, типа. В любом случае, если Карпов не сидит в своем кабинете – значит, он где-то бесконтрольно сеет зло, и у Ирки от этой мысли дергается глаз.

- Хоттабыча потеряла, - тихо говорит Юра, флегматично наблюдая за тем, как Ирка носится по коридору и лает на Агапова хриплым голосом. Я всегда торчу, как у нас с Юрой мысли сходятся.

Когда Карпов возвращается в отдел, Ирка требует ответа. Дорогой, где ты был? Срал. Странно. Или как там у классика.

- У психолога в управлении, - ответил Карпов, оборачиваясь к ней через плечо. – Приятная женщина. Я ей понравился.

– Только не говори мне, что запугал или подкупил психологиню, чтобы она назначила тебя самым здоровым и адекватным в отделе, – цедит Ирка, скрещивая руки на груди и воинственно выпячивая подбородок.

– А я разве не самый здоровый и адекватный? – он таращит на Ирку свои прозрачные наглые глаза и засовывает руки в карманы. – Кто скажет, что это не так – пусть кинет в меня камень, и посмотрим, что будет.

Ирка подозрительно щурится, но, сколько бы она ни щурилась, рожа Карпова по-прежнему абсолютно непроницаема.

– Да тут такое дело, Ириша, – тихо говорит он Ирке и берет ее за локоть. – Должен тебе сказать. Я сегодня ночью Морозову молотком башку проломил.

«О, хорошо, - думаю я, - движуха, молотком башку». Иркины глаза медленно наполняются нечеловеческим ужасом, смертельная бледность проступает из-под толстого слоя тональника. Кирпичного цвета. Поэтично.

– Во сне, - добавляет Карпов, сочувственно морщась.

Я ждал подвоха, но все равно разочарован.

– И я подумал – может, у меня психологические проблемы?

Карпов засовывает в рот жвачку, огибает иркино тело, застывшее посреди коридора, и уходит к себе. Если бы Ирка не была Иркой, Карпов бы сказал, что весь оставшийся день она шипела на него как кошечка, которой наступили на хвостик кирзовым сапожком. Но, поскольку это Ирка, он говорит, что весь оставшийся день она гавкала на него, как голодная дворняга.

- Да ладно, Стас, - говорю я ему на следующий день. – Отпусти на день рождения. Будь человеком.

Он откидывается на спинку стула и таращит на меня свои глаза, пустые, голодные и безжалостные, как у крокодила.

- Блин, я че – похож на какого-то киногероя? – спрашивает он. – На лицо ужасного, доброго внутри?

- Не знаю, вроде не похож, - честно отвечаю я, пожимая плечами. – А чего?

- Чего? – переспрашивает он. – Это я тебя хочу спросить «а чего». Все у меня че-то клянчат на это неделе.

- Не знаю, а чего все клянчат? – живо интересуюсь я.

- Да всего, - он сцепляет руки на животе. – Это из-за того, что я в понедельник с Глухаревым зефириной к чаю поделился? На Деда Мороза стал похож?

- Не знаю, а ты поделился? – весело отвечаю я. А что делать. Я ежик. Стас - удав. На кону - день рождения Дашки, девки из нашего с Серегой класса. Кстати, классной девки, с которой у нас все было в одиннадцатом классе.

Что дальше?

Стас пялится на меня, не моргая, примерно полминуты, я стою перед ним и надеюсь, что у меня очень глупая рожа.

- Тебя подменят? – спрашивает он, наконец.

- Мы с Юрой дежурствами уже махнулись, он подменит.

Карпов опускает глаза и начинает раскачиваться в кресле.

- Я смотрю, вы подружились очень, - мрачно произносит он.

Да, Юрка классный парень, волшебник, как Гарри Поттер. Две недели назад он предсказал, что я отравлюсь шаурмой. Так и сказал: «Тебе будет плохо». Я спросил, а че тогда он ест такую же шаурму из той же лавки? А он сказал, ему не будет плохо. А потом он и Диме сказал, мол, не договаривайся с Антошиным на завтра пива попить – он не придет, он будет блевать дома. Я ему потом звонил, ползая между кроватью и унитазом, а он говорит, мол, ты ж уже травился шаурмой, а я говорю, а ты как узнал, а он говорит, ты сам рассказывал. Я потом вспомнил. Правда травился. Мне, наверно, нельзя шаурму.

В общем, Юра классный. Но момент, наверно, был неподходящий рассказывать Карпову прикольную историю про шаурму.

- Хорошо, свободен, - говорит Карпов, и я поспешно выхожу из его кабинета, который больше всей нашей с Натюхой квартиры.

Вообще, с тех пор, как я ушел из ГАИ, моя жизнь складывается удачно. Мы помирились с Серегой, съехались с Настей, у мамы все хорошо. Я продался большевикам, и теперь я в равной доле с остальными пацанами. Поэтому у меня хорошо с деньгами. Спасибо Стасу. Спасибо моей совести, которая скрылась в глубине, промямлив что-то очень тихо, когда Стас загасил банду угонщиков и подарил мне несколько пачек зеленых купюр, как бы намекая.

И я подружился с Юрой. Я вообще хорошо вписался. Я вообще заметил, что хорошо вписываюсь практически везде.

Сегодня возвращаюсь домой после работы только в восемь. Настюха возвращается от своих бомжей еще позже. Мне это не нравится, потому что в ноябре в это время уже, на хрен, совсем темно.

Беру пиво, сажусь перед ящиком, в нем Петросян, мне хочется убивать, но вместо этого я пытаюсь расковырять на костяшках правой руки ссадины недельной давности. Нет, я не месил невиновных, не бил девственниц. Хотел ударить нарика, но промазал и попал в дверной косяк. Юра смеялся, а ведь он не смеется почти никогда.

Переключаю каналы.

Около десяти вечера за каким-то неведомым хером достаю из кармана трубу, вызываю Карпова и спрашиваю:

- Ты где?

Он мне отвечает:

- Еду, сам не знаю, куда.

Я смотрю, как Настюха медленно режет капусту на кухне неаккуратными толстыми ломтями, пританцовывая под что-то, что шуршит в ее наушниках. Сегодня на ужин у меня будет ломоть сырой капусты с кетчупом «Кальве», хорошо, я согласен, лишь бы не щи или другие шедевры настюхиной кулинарии.

Занавески почему-то не закрыты, и я вижу отражение в оконном стекле – свою бледную заморенную рожу с синяками под глазами. Сто раз говорил, что меня бесит, когда на улице темно, а занавески не задернуты, да еще и свет включен. Чувствую себя, как в аквариуме.

- Можно в бильярд сходить, - говорю я Карпову после непродолжительной паузы.

В трубе шумит, кажется, ливень. Окна он не закрывает, что ли, когда катается по городу?

- У меня завязки с директором бильярдной, - медленно отвечает мне Карпов, растягивая слова.

Какой тут, в жопу, культурный отдых, мужик, да? Ни в стриптиз, ни в бильярд, ни в казино, ни в рюмочную не войти – везде на стене твой портрет в парадной форме с надписью: «А ты отстегнул, кому следует?!».

Настюха на кухне бормочет что-то, похожее на «а, суки». Отбрасывает нож в сторону и засовывает в рот порезанный палец. Поправка – на ужин у меня ломоть сырой капусты с кетчупом и кровью.

- Аэрохоккей...? – с надеждой в голосе спрашиваю я Карпова.

Он молчит. Мне кажется, сейчас он согласится.

The end.