Бета: Galadriel
Фандом: ГП
Название: "Полнолуние"
Персонажи: Люпин, немного Тонкс и Джорджа, вне кадра - Гарри и Сами-Знаете-Кто
Рейтинг: PG
Жанр: АУ, приключения
Disclaimer: все персонажи принадлежат JKR, я ни в коем случае ни на что не претендую
Саммари: Хогвартс и весь прочий волшебный мир Британии жил своей размеренной (насколько это вообще возможно) жизнью, пока однажды не приключилась Научно-Техническая Революция.
Warning: Первый фик автора. Со всеми вытекающими…
Объем: 5609 слов
читать дальшеПОЛНОЛУНИЕ
Ремус Люпин стоял у открытого окна, глядя на стремительно (гораздо быстрее, чем ему хотелось бы!) растущую Луну, и курил. Он уже ощущал легкое подрагивание мускулов, верный предвестник скорой трансформации. Даже не заглядывая в календарь, Ремус мог поспорить на свой будущий хвост, что завтра наступит полнолуние. Таинственные пятна на Луне, которые каждый интерпретировал по своему (одни волшебники видели в них феникса, другие – дракона, некоторым вообще чудился силуэт лунного Хогвартса, да и у магглов, вроде бы, была своя версия) сейчас казались Ремусу волчьей головой, которая смотрела на него с ожиданием. Возможно, там даже водятся настоящие лунные волки, большие и свирепые, набирающие наибольшую свою мощь именно в полнолуние: это могло бы пролить немного света на связь между полной Луной и оборотничеством. Ремус усмехнулся своим мыслям и сделал очередную затяжку. Горький дым опалял легкие и Люпину нравилось это ощущение. Загасив сигарету, он сразу вытряхнул из пачки следующую.
- Сколько ты уже выкурил сегодня? – подняла голову от книги Тонкс.
Люпин улыбнулся, не отводя взгляда от Луны. Он спиной чувствовал насмешливый взгляд Доры и радовался ему – сейчас у нее редко было хорошее настроение.
- Не знаю. Я всегда сбиваюсь, когда речь идет о больших цифрах.
Тонкс хихикнула:
- Могу упростить задачу: сколько пачек?
- Больше, чем хотелось бы, - Ремус выдохнул дым, выбросил недокуренную сигарету и закрыл окно. – Ты права, пожалуй, хватит на сегодня.
Он обернулся к ней. Тонкс сидела на диване, окутанная интимным приглушенным светом, идущим от небольшого торшера. Многие волшебники так и не смогли приспособиться к электричеству, предпочитая нитям накаливания привычные уютные свечи, но Ремус оценил мягкий свет маггловских светильников.
Он подошел, сел рядом с Дорой на диван и посмотрел через ее плечо в книгу.
- «История Хогвартса»… Читаешь, как все было хорошо?
- Даа, тут явно не хватает последней главы, - усмехнулась Тонкс. – О том, как все полетело к чертям.
- Не все так плохо! Все равно наши дети в школе этого не прочитают. - Дора никогда бы не подумала, что можно так перемешать иронию и горечь, как это сделал ее муж, строго по половине.
Тонкс невольно посмотрела на фотографию Теда, стоящую на прикроватном столике. Их сын там улыбался, и его рука была поднята в приветственном жесте, но он не махал ею своим родителям, а ветер не играл с его волосами. Это была самая простая фотография, сделанная ничем не примечательным маггловским фотоаппаратом, и видеть застывшее изображение маленького Теда, идущего в первый класс специализированной школы для детей с особыми способностями, поначалу было даже жутковато. Но к этому им еще удалось привыкнуть, а вот к тому, что здесь ребенка не учили ни трансфигурации, ни чарам, ни зельеварению – никак.
Зато, приезжая на каникулы, он взахлеб рассказывал о Клайве Льюисе и Винни-Пухе, королеве Виктории и Джеймсе Куке и, высунув язык, усердно решал математические задачки. Горько было осознавать, что ребенок никогда не будет знать истории магии, а его волшебные способности будут скорректированы и направлены на пользу маггловским предпринимателям, которые и содержат эту школу.
Впрочем, ребенку нравилось учиться, а редкие рассказы родителей о том, как все было когда-то, он воспринимал скорее как сказки. «Растут первые шестеренки нового общества», - грустно улыбаясь, говорил Ремус.
– Для них все будет хорошо и правильно, - добавил Люпин. – Маггловские учителя об этом позаботятся.
- Вот уж нет повода не обрадоваться, - поддержала Тонкс и закрыла книгу. – Вообще, правильно говорить «человеческие».
- Вообще я помню, - улыбнулся Ремус. – Но все время почему-то забываю…
- Возьми напоминающий шар. Думаю, такое безобидное волшебство не вызовет вопросов у магического надзора.
- У них все вызывает вопросы, по-моему.
Тонкс покрутила в руках закрытую книгу. Лишенная магической поддержки, она стала очень обычной, с застывшими изображениями, без собственного характера и души. Никто не пытался съесть волшебницу с ее страниц, буквы не разбегались, как стайка тараканов – читать стало намного проще и… скучнее.
- А если бы ты писал последнюю главу «Истории Хогвартса», как бы ты ее назвал? – спросила Тонкс, открыла толстый том на оглавлении и занесла руку, словно собираясь своей рукой вписать новые строчки для грядущих поколений.
- Дай-ка подумать, - Ремус потер подбородок. – «Научно-техническая революция». Да, как-то так. Это маггл… человеческий термин, наверное, правильно было бы использовать его.
- Мне нравится, - рассмеялась Тонкс. – Звучит зловеще и очень по-маггловски.
- Вот уж эти два определения друг без друга не представишь, - улыбнулся Ремус. – Хотя с кинематографом, должен признаться, они хорошо придумали.
- У них тоже есть свои оживающие фотографии, - согласилась Тонкс.
Ремус удивительным образом полюбил фильмы, и смотрел их помногу и с удовольствием. Особенным сюрпризом для него стало то, что люди снимают кино про оборотней – такие фильмы забавляли Ремуса, ведь он понимал, насколько его действительность страшнее того, что показывают там. Особенно в последние годы…
Ненадолго повисла тишина, каждый задумался о своем.
– Эй, Рем! – нарушила молчание Тонкс. - Как дела?
Люпин нахмурился, словно всерьез обдумывал вопрос жены.
- Да как-то, знаешь… Вечерами иногда накатывает, а в целом сносно.
- И сейчас? - она отстранилась и посмотрела на него, в ее глазах заплясали чертики.
- Ну что ты, - притворно замахал руками Ремус, но Тонкс уже встала и подошла к старенькой радиоле. Их семья так и не смогла привыкнуть к новомодным компакт-дискам, а вот старые, шуршащие помехами пластинки пришлись очень по душе.
- Чтобы такое поставить? Что-нибудь веселое… - забормотала она, перебирая пластинки. – Не то, не то, это вообще тоска, давно пора выбросить… О! «Вечер трудного дня» - очень подходяще к моменту, не находишь? – обернулась она к мужу, помахивая бумажным конвертом.
- Один в один, - с серьезным видом кивнул Люпин. – Пластинка на каждый день просто.
Дора тихонько засмеялась и включила радиолу. Веселые аккорды «Битлз» наполнили комнату. В первые секунды их беззаботное веселье даже показалось неуместным, но очень скоро оно вытеснило все, и стало очевидно, что вокруг все идет как надо и уж точно невозможно быть в плохом настроении, пока есть такие песни.
- Давай, вставай, старая развалина, - замахала рукой Тонкс. – Потанцуй с женой разок.
- Милая, ты же знаешь, я не по танцам, - попытка поотнекиваться с треском провались, так как Тонкс, не слушая мужа, подбежала, взяла его за руку и вытащила на середину комнаты.
- Вот теперь не отвертишься! Давай!
Ремус неуверенно задвигал бедрами, пытаясь попасть в такт ливерпульскому задору. Получалось, впрочем, так себе и Люпин не смог сдержать смеха, поражаясь собственной неловкости. Тонкс вертелась вокруг него как юла и, хоть она больше не могла менять свою внешность (во всяком случае, не прибегая к косметике), Ремусу показалось, что ее волосы становятся то светлее, то темнее, а игривый прищур пронзительных голубых глаз вдруг сменялся глубоким карим взглядом, пробирающим до самого сердца. Как в старые добрые времена. Завороженный танцем жены, Люпин не заметил, как сам поймал ритм.
- Гораздо лучше, - засмеялась Тонкс и через секунду в ее руке появилась волшебная палочка.
- Эй, что ты делаешь? – но было уже поздно. Легкое волшебство, конечно, не переходящее дозволенной черты, – и без того неяркий свет в комнате перешел в глубокий полумрак, а задорная музыка сменилась проникновенными балладными аккордами. Внезапно Тонкс оказалась близко, очень близко. У Ремуса пересохло в горле. Прошло много лет, но каждый раз, когда его жена оказывалась так близко, он чувствовал себя глупым и ничего не умеющим школьником на первом свидании.
- Ничего. Всего лишь хочу скрасить тебе вечер, чтобы не «накатывало»… - прошептала она, поднявшись на цыпочки, легонько касаясь губами его уха. Люпин почувствовал, как краснеет и обнял Тонкс покрепче, пряча лицо в ее волосы. От них умопомрачительно пахло чем-то неуловимым, с легким привкусом ванили. Ремус чуть-чуть отстранился и посмотрел в ее сияющие глаза. Они словно светились изнутри и, возможно, именно в этом была настоящая магия, волшебство, к которому никто не сможет предъявить никаких претензий.
- У тебя прекрасно получается, - сказал он и наклонил голову к ее голове, его губы легонько коснулись ее губ, и на секунду весь мир перестал существовать. Но только на секунду.
Телефон никогда не звонит вовремя… Телефон в квартире волшебника через минуту, после совершенного колдовства – тем более.
- Что это? – спросила Тонкс, но тут же осеклась. – Я никогда не привыкну к этой штуке, кажется…
Иногда Ремус думал, что магглы тоже владели своей особой магией – магией электричества, магией тока. И в чем-то их магия была намного сильней той, которая с рождения была у самых чистокровных волшебников. В конце концов, разве не именно поэтому маги вынуждены сейчас отвечать на телефонные звонки, читать мертвые книги и отправлять детей в школы для «особо одаренных»?
- Не понимаю, - пробормотал Ремус, подходя к телефонному аппарату. – Волшебство было таким незначительным. Не может быть, чтобы из-за него…
- Мистер Люпин, - голос в трубке был твердым, но благожелательным. Приятный голос, такому сразу веришь и хочешь, чтобы его обладатель стал твоим лучшим другом.
- Слушаю, - Ремус сделал знак рукой Тонкс. Голос был ему хорошо знаком, равно как знаком и маггл (ох, как некорректно! Конечно, человек), которому он принадлежал. Несмотря на всю благожелательность и доверительность, Люпин предпочел бы никогда не знать его.
- Добрый вечер. Как ваши дела?
- Вам в самом деле интересно? – неаккуратно, да и попросту опасно. Магглов (и катись они к дьяволу со своей корректностью) сейчас лучше не раздражать. Но голос в трубке только рассмеялся, такой вежливый, такой открытый и понимающий. Так может смеяться человек, который крепко держит тебя за яйца и забавляется твоим попыткам сохранить остатки гордости.
- На самом деле нет. Просто создаю видимость беседы.
- Не стоит утруждать себя, - не хватало еще говорить с ним о погоде, здоровье и детях…
- Как скажете. Уверен, вы и сами прекрасно знаете, но я обязан напомнить, что завтра в семь часов вечера мы ждем вас в нашем офисе, - удивительно, но Ремус даже уловил в голосе собеседника оттенок грусти от того, что приходится так беспокоить оборотня. Этим магглам невозможно верить, не успеешь глазом моргнуть, как тебя превратят в дрессированного песика, и ты сам будешь прыгать на задних лапках, выпрашивая угощение.
- Буду иметь в виду, - и, не дожидаясь ритуала прощания, Ремус положил трубку.
- Кто это? – спросила Тонкс.
- Работодатель, - горько усмехнулся он. – Так на чем мы остановились?
- На том, что зазвонил телефон, - улыбнулась Тонкс.
И тут он зазвонил снова.
- Эй! Ты вот прямо сейчас его сглазила! А ну как придут сотрудники магического надзора?
Тонкс заметно побледнела и замотала головой. Конечно, она не имела к вновь зазвонившему телефону никакого отношения. Просто совпадение, и звонили не надзорные (в конце концов, они не обращали внимания на легкое безобидное колдовство вроде переключения песен), а «всего лишь» карманный ураган по имени Джордж Уизли. В каком-то смысле, конечно, еще было непонятно, что хуже. Джордж был заметно взволнован и тарахтел в два раза больше и быстрее, чем обычно. Он очень хотел завтра днем встретиться с Ремусом по одному страшно важному вопросу. Вот-вот должно произойти нечто совершенно сногсшибательное. Потрясающее. Завтрашний день войдет в историю как величайший праздник в истории магии. И он, Уизли, счастлив быть частью этого, а Ремус, когда узнает, в чем дело, тут же будет не менее счастлив, потому что появилась путеводная звезда, свет в конце туннеля, пойманный в капкан волк уже отгрыз собственную лапу и вот-вот вцепится в горло охотника, после чего отгрызенная лапа отрастет сама собой (конечно, вот эту ерунду про волков Джордж не мог не упомянуть). Собственно, единственное слово, которое Ремус смог вставить в этот речевой поток, было «Да» в ответ на вопрос, сможет ли он выкроить часок для встречи.
- Джордж, - пожал он плечами, положив трубку. – У него там что-то важное случилось.
- Проблемы с налогами? – иронично подняла бровь Тонкс, и они оба прыснули. После того, как его волшебный магазин приколов был закрыт, Джордж открыл точно такой же магазинчик с шуточными товарами, но маггловский. Однако вечная неряшливость в деловых вопросах и неспособность разобраться с документами приводили к повышенному интересу к его лавке со стороны налоговой и других служб: пожарной, санитарной и прочих. По сути, вся выручка Джорджа шла на то, чтобы его магазинчик мог открываться по утрам, и никогда не было уверенности, переживет ли он следующую неделю.
- Никак не могу понять, почему мы, волшебники, должны пользоваться этими… телефонами… - развела руками Тонкс. – Никогда бы не подумала, что мы будем связываться друг с другом таким образом.
- Думаю, как раз об этом было бы написано в главе «Научно-техническая революция», - улыбнулся Ремус.
***
В конце 1990-х годов школа магии и волшебства Хогвартс под мудрым и чутким руководством профессора Альбуса Дамблдора стабильно работала на благо и процветание английского волшебного сообщества. Стоит отметить, что, несмотря на высокую концентрацию магической силы в руках еще достаточно юных и неопытных учеников, школе в последние десятилетия двадцатого века удавалось избегать серьезных потрясений и конфликтов, чем не могли похвастаться другие европейские школы волшебства.
Скорее всего, так продолжалось бы и дальше, но в начале 2000-х в мире колдовства появилась новая переменная, которая кардинально поменяла расстановку сил.
В начале 2000-х появился Сами-Знаете-Кто…
«История Хогвартса», Глава 51 «Научно-техническая революция», стр. 1032
***
В маггловском кафе было шумно и людно. Чужие разговоры гудели растревоженным ульем, и Люпин, чудом нашедший свободный столик, без особого успеха пытался отгородиться от них газетой. Вообще люди очень напоминали Люпину муравьев: их было так же много, и каждый куда-то бежал, занятый своими, крайне важными делами. Даже когда они просто сидели в кафе и общались, в них ощущалось какое-то нетерпение, боязнь не успеть. Неторопливый Ремус очень остро чувствовал эту суету, она действовала ему на нервы, и от нее начинала болеть голова. «Вот почему магглы добились того, чего добились. Им всегда мало. Они, как насекомые, устремляются на то, что кажется им достойным того, чтобы затащить в муравейник – и рано или поздно добиваются своего, даже если в процессе погибнет сотня-другая муравьев». Его кофе уже практически остыл, когда в кафе забежал Джордж. Вид у того был крайне потрепанный, красные глаза свидетельствовали о бессонной ночи, тем не менее, он, казалось, был искренне рад, заприметив махнувшего ему рукой Ремуса.
- Привет, старый ты прохвост, - воскликнул он, сжимая Люпина в объятиях.
Он давно уже придумал это прозвище – прохвост – словно намекая им на полнолунные похождения Ремуса, но обычно нервно относившийся к подобному оборотень удивительным образом спускал Джорджу эту шалость с рук. На него просто невозможно было злиться, в его шуточках не было ни злобы, ни сарказма. Джордж был как большой ребенок, обожающий розыгрыши и тайны.
- Как ты? Тяжелая ночка? – спросил Люпин.
- Да то такое, - отмахнулся Джордж, усаживаясь напротив Ремуса. – То ли будет в сегодняшнюю. У меня уже неделю поджилки трясутся.
- Что-нибудь не так с магазином? – поинтересовался Ремус. – Опять проверка?
Он прекрасно помнил, как во время прошлогодней проверки Джордж переживал так, что похудел на десять килограммов, а год от года бардак в его заведении никак не уменьшался. Ремус даже подозревал, что после очередного набега налоговой Джордж просто исчезнет, растает в воздухе. Налоги, похоже, были еще одним оружием магглов, причем не менее действенным, чем магический надзор.
Но Уизли только рассмеялся.
- Смотри, - и он выпятил грудь. ¬- Знаешь, что это?
Ремус посмотрел на небольшой позолоченный значок, приколотый к невзрачному пиджачку, мимоходом подумав, что он отдал бы многое, чтобы опять увидеть волшебника в мантии.
- Очевидно, феникс.
- Именно, - Джордж просиял так, будто этот ответ немедленно ставил все по своим местам. – Феникс! Чудо-птица, бессмертное порождение магии! Умирающая, но вновь возрождающаяся из собственного пепла!
- Давай зачетку, Джордж, - усмехнулся Ремус. – Не уверен, что это тянет на «отлично», но «хорошо» ты точно заслужил.
- Да ладно тебе! – замахал руками Джордж. – Это же символ! Ты когда-нибудь слышал про Орден Феникса?
- Нет. Но название, честно говоря, так себе…
- Отличное название! – возмутился Уизли. - Тем более, дело не в нем, а в том, чем мы заним…
Тут Джордж замолчал и отмахнулся от подошедшей официантки. Ремус поспешил вмешаться и заказал две чашечки кофе.
- Конечно, - сухо произнесла официантка и ушла.
- Что с тобой? Ты никогда не отличался манерами, но и грубости я за тобой не помню…
- Да ну ее к черту! – Джордж определенно был возбужден больше, чем обычно, а значит, держал за пазухой действительно нешуточную тайну. Во что же это такое он ухитрился вляпаться? - Скажи лучше, что ты думаешь по поводу этого?
- Чего «этого»? – непонимающе посмотрел на него Ремус.
- Ну, этого, - Джордж сделал широкий жест рукой. – Всего…
- А как к этому можно относиться? – пожал плечами Ремус. – Пытаюсь привыкать понемногу…
- Получается? – иронично поднял брови Джордж и, не дожидаясь ответа, выпалил. – Привыкнуть к тому, что твои дети учатся не в Хогвартсе, а в специальной школе, где из них делают верных рабов общества? (Ремус поморщился при слове «рабов», но Джорджу было свойственно впадать в некоторый пафос.) Привыкнуть к тому, что любое волшебство уровнем сложнее, чем «вскипятить воды» приводит к удару током и скорому появлению магического надзора? Привыкнуть к тому, что мы, волшебники вынуждены на задних лапах скакать перед этими магглами!..
В революционном запале последнее слово Джордж ляпнул слишком громко, и теперь все взгляды в кафе обратились к ним. Людям отчего-то не нравилось это определение, и произнесший его рисковал провести сутки в полицейском участке. Это, конечно, был не Азкабан, но, попав в кутузку, волшебники были, по сути, беспомощны перед магглами, которые оказались в одной с ними камере. А у тех чувство юмора было весьма специфическим.
Ремус поднял руку и улыбнулся, извиняясь за Джорджа. Кто-то покачал головой, кто-то пробурчал что-то недовольно, но в целом, вроде, никто бить их сейчас или вызывать полицию не рвался.
- Черт бы тебя подрал, Джордж, – пробурчал Ремус. – Тайный агент из тебя никудышный. Ты словно пытаешься пылесос мне продать – некоторые такие звонят в двери… Знаешь, обычно их просто спускают с лестницы.
- Да какой там пылесос… - Уизли замолчал и уставился на свой кофе. Из него словно разом выпустили весь пар и Ремус вдруг понял, что он смертельно устал и держится просто из последних сил. Он протянул руку и в знак поддержки легко сжал запястье Джорджа.
Несколько минут они молча пили свой кофе. Люпин смотрел в окно на спешащих по своим делам магглов («людей» - одернул он себя в тысячный раз) – их было так много, тысячи, миллионы, в то время как волшебников едва наберется несколько сотен. У большинства людей даже не было оружия, не было волшебных палочек. Но было какое-то невообразимое упрямство, готовность непрестанно долбить преграду, возможно, годами, пока она, наконец, не рухнет.
- И что ты предлагаешь? – спросил он. – Ты и твой орден Феникса?.. Сражаться? Против них? – Ремус показал рукой за окно. – Они не виноваты, да это и не даст ничего…
- Само собой. Они никто. Магглы, - на этот раз Джордж практически прошептал крамольное слово. – Во всем виноват Сам-Знаешь-Кто…
- Знаю, - кивнул Ремус. – И что это за дурацкое прозвище вы ему придумали?
- Согласен, звучит несколько громоздко, - хохотнул Джордж. – Но знаешь, он не имеет права на имя. Мы хотим убить его!
Ремус пораженно уставился на собеседника.
- Профессора Тома Риддла? Но он ведь уже и без вас два года как…
- В том-то и дело, дружище. Слишком уж поздно он собрался на тот свет. Мы намерены его поторопить!
- Да, но как?.. Я не понимаю.
Джордж негромко рассмеялся, глядя на замешательство Ремуса.
- Все очень просто на самом деле. Хроноворот!
- Вот ведь… - Люпин откинулся на стуле. – Хроноворот надежно охраняется. Кроме того, использование его убьет любого волшебника на месте. Что вы там себе придумали? Никто не выдержит такого выброса магической энергии.
- Никто… - улыбнулся Джордж. – Кроме маггла.
Ремус даже оглянулся от неожиданности, словно тот самый маггл мог стоять сейчас за его спиной.
- Что? Вот уж день сюрпризов… Где вы возьмете человека, готового своими руками уничтожить верховенство людей над волшебниками?
- Есть такой… - Джордж подмигнул Люпину и потянул немножко, наслаждаясь театральной паузой. – Это - Гарри Поттер.
- Гарри Поттер? – нахмурился Ремус. Имя ровным счетом ничего ему не говорило. – Я понятия не имею, кто это.
- В этом все и дело, - согласно кивнул Джордж и с гордым видом сделал глоток кофе. - Никто понятия не имеет, кто такой Гарри Поттер. Так, маггл… Человек… Такой же никто, как любой другой, кто ходит здесь перед окнами. Песчинка в пустыне. Галька на пляже. Капля в море.
- Ладно тебе, я понял… - пробурчал Ремус. - И чего ради этот человек пойдет на такой риск?
- Ради родителей, Ремус, ради родителей, - резко посерьезнел Джордж. - Они были волшебниками, чертовски хорошими волшебниками – Джеймс и Лили Поттер, гордость Хогвартса и надежда волшебной Британии. Они были умнее многих, и когда поняли, что собой представляет открытие Того-Которого-Нельзя-Называть, а магический надзор стал стучаться в двери домов, они сильнейшим заклинанием лишили своего сына всех магических способностей. Наверняка это было тяжело и страшно. Это было против всех правил – своими руками сделать из крохотного младенца маггла. Одним заклинанием уничтожить все то магическое, что содержалось в его крови. Но они пошли на это, потому что уже тогда все поняли. Гарри Поттер стал никем, магглом. Пустым местом. Джеймс и Лили спрятали его у дяди и тети юного Гарри, те были отборными, чистокровнейшими магглами. Сомневаюсь, что они растили его в любви и ласке, наверняка тряслись в ужасе, ожидая, когда же подарочек проявит свои волшебные таланты, несмотря на все заверения родителей, теперь уже, к сожалению, покойных. Они оказали сопротивление чипированию и погибли, но Гарри жив, мы нашли его, и он хочет мстить.
- Очень удобно для вас, не так ли? – хмыкнул Люпин.
- Очень удобно для всех, Ремус. У нас есть шанс вернуть волшебникам то положение, которого они заслуживают.
- Заслуживают? На каких основаниях?
Джордж чуть не задохнулся от возмущения:
- Разумеется, по праву рождения! И по таланту!
- Разумеется… - кивнул Люпин. – По праву рождения. А сколько лет этому Гарри сейчас?
- Одиннадцать, - сказал Джордж.
- Одиннадцать? Ты думаешь, он сможет убить взрослого человека?
- Убить не проблема, - пожал плечами Джордж. – Мы обеспечим ему оружие.
- А сможет ли он им воспользоваться? Сможет ли он, глядя в глаза профессору Тому Риддлу, спустить курок или что вы там за оружие ему придумали? И как ему дальше жить после этого?
- Мы не можем ждать, пока он вырастет, - резко ответил Джордж. – Гарри смышленый малый и вполне осознает, на что идет. Он знает, на что пошли его родители и как они погибли, и он хочет мстить.
- Вот как. Две загубленные жизни в обмен на то, чтобы все было как прежде. Не слишком ли это дорогая цена? – задумчиво проговорил Ремус. - А чего ты хочешь от меня? Не просто так же ты рассказываешь мне все это?
- Не просто так, - согласился Джордж. - Нам нужна будет помощь, Рем. Нам нужно будет устроить тут настоящий магический переполох, чтобы надзор разбежался по всему Лондону – может, в этом случае Ордену Феникса удастся прорваться к хроновороту и отправить Гарри в прошлое. Отвлекающий маневр, знаешь? Как в квиддиче.
Ремус невольно рассмеялся. Уже много лет он не вспоминал о квиддиче, а сейчас вот Джордж сказал, и Люпин практически услышал рев трибун. И как он мог жить без этого так долго? И тем не менее он вынужден был сказать:
- Не могу помочь. Сегодня ночью меня ждет охота.
- Оу… Даже не буду выспрашивать, как ты умудряешься пережить все это, - покачал головой Джордж. – Все равно мне никогда этого не понять.
- А я расскажу тебе, каково это, - Ремус вдруг вспомнил, что давно не курил. Он вытряхнул из пачки сигарету, затянулся и посмотрел Джорджу прямо в глаза. – С одной стороны, не могу сказать точно – я не помню того, что происходит ночью. Но потом ты приходишь в себя утром в маленькой комнатке, где есть только умывальник и кровать, на которую свалены твои вещи, голова раскалывается от боли, а все тело в ссадинах и болит, потому что охотники, всадив в тебя дротик, видимо, еще пинали ногами, вымещая то ли свой страх, то ли свои проблемы, и ты понимаешь, что на следующее утро тебя ждет то же самое, а у тебя даже понятия нет, КАК они ночью смогли тебя поймать, чтобы в следующий раз постараться избежать этого… Приятного мало, Джордж, очень мало.
Повисло неловкое молчание. Джордж впервые за очень долгое время не мог найти слов.
Ремус допил кофе и развел руками:
- Зато моему рабочему графику можно позавидовать. Несколько ночей в месяц отбегал и все остальное время свободен.
Джордж неуверенно улыбнулся, словно не мог определить, разрядилась уже обстановка или нет.
- Как там Тонкс? – наконец спросил он.
- Дора? – Ремус пожал плечами. – Вроде неплохо. Работает в детском садике. Детишки ее любят.
«Еще бы не любить веселую воспитательницу, которая может показывать смешные фокусы. Для этого мы теперь им нужны. Развлечения и фокусы. С остальным прекрасно справляются магглы и их магия электричества».
- Да вы уже здорово смахиваете на обычную маггловскую семью, – улыбнулся Джордж.
- Похоже на то, - согласился Ремус. – Но все-таки квиддича очень не хватает.
Уизли взглянул на часы.
– Мне, пожалуй, пора. Еще стольких волшебников надо успеть повидать сегодня. Надеюсь, это будет последняя охота в твоей жизни, - подмигнул он и убежал раньше, чем Ремус успел попрощаться.
«Даже не допил свой кофе, - усмехнулся Люпин. – В этом весь Джордж, неожиданно появляется, неожиданно убегает, как только понимает, что ничего ему не светит. Надеюсь, что последняя охота. А ты, Джордж, надеюсь, сможешь вернуть Фреда…»
Фред, брат-близнец Джорджа, погиб при оказании сопротивления магическому надзору – как многие и многие другие. Магглы умели быть жестокими, когда это нужно.
Ремус задумался над словами Джорджа о том, что они «здорово смахивают на обычную маггловкую семью», вспомнил о фильмах, которые они с Тонкс смотрели по вечерам, вспомнил о грампластинках и уютном электрическом свете торшеров… Посмотрел на сигарету в своих пальцах и раздавил ее в пепельнице. Своим бытом люди дрессировали их едва ли не успешнее, чем насилием.
Времени у Люпина было много, и он заказал еще кофе, попросив плеснуть в него коньяка. Это, конечно, не огневиски, но вполне сойдет. В конце концов, беспокоиться о завтрашнем похмелье у него не было никаких оснований.
***
В 2001 году профессор Том Риддл сделал открытие, которое объединило мир магглов и мир волшебников. Он обнаружил тонкие золотистые линии, пронизывающие пространство, собирающиеся в узлы и тянущиеся к определенным людям, как позже удалось выяснить Риддлу, волшебникам. Профессор стал первым в мире магглом, который смог воочию увидеть магию. Почти сразу в его кабинете появились люди в военной форме и Риддл начал каждую неделю отчитываться перед специально созданной комиссией. Военные прекрасно знали, чего хотели. После того, как в исследованиях удалось добиться определенных успехов, исследовать их структуру и свойства, и профессор получил возможность контролировать эти золотистые нити, люди в форме стали сами давать ему задания. Том Риддл делал все, что они прикажут. Очень скоро в двери к волшебнику впервые постучался так называемый магический надзор – тщательно подготовленные, прошедшие спецподготовку десантники. У них были специальные жилеты, ограждающие от магии, было оружие. Они сработали быстро и четко. За считанные секунды волшебнику при помощи специального прибора вшивался чип, ограничивающий магические способности. Любое заклинание, требующее сколько-нибудь значительного расхода магической энергии, приводило к ощутимому удару током, кроме того, информация о нарушителе мгновенно появлялась на экранах магического надзора. Буквально за несколько месяцев Хогвартс был лишен статуса школы и превращен в музей, учившиеся там дети попали в специальные заведения «для особо одаренных». Оказавшиеся жертвами науки волшебники переведены на службу маггловскому обществу, где их строго контролируемые таланты нашли свое применение в самых разнообразных областях. Некоторых, наиболее сговорчивых, армия забрала себе.
В 2010 году профессор Том Риддл повесился в собственной гостиной, но выпущенный им из клетки дракон уже уничтожил все, что когда-то принадлежало волшебникам.
«История Хогвартса», Глава 51 «Научно-техническая революция», страница 1033
***
Ровно в шесть часов вечера Ремус Люпин вошел в офис «Охота Инк.». Изящная секретарша в белоснежной блузке, едва подняв голову, махнула рукой влево по коридору, хотя Ремус и без нее знал, куда идти. Он уже не один год ходил по этому коридору и ненавидел каждый дюйм плитки на полу, каждую дверь, которая была по пути. «Они бы еще красными флажками путь проложили, очень символично бы было».
Тощий менеджер в «загоне для волков» (официально – «Служебное помещение для сотрудников полевой работы» - небольшой кабинет с единственным столом и парой стульев, из которого можно было перейти в комнатушку для переодевания) радостно улыбнулся Ремусу, как близкому родственнику.
- Как дела? – спросил он. – Как настроение?
«Дежурные вопросы магглов», - подумал Люпин, неопределенно пожимая в ответ плечами. Он так и не научился отвечать на такое, но никто, похоже, и не ждал от него ответов.
- Понимаю, - ничуть не смутился тощий менеджер. – Меня бы тоже мало обрадовала перспектива бегать перед обожравшимися бизнесменами, рискуя получить дротик со снотворным в задницу. К сожалению, ничем помочь не могу, а то еще, чего доброго, самого в поле выгонят.
Порывшись в ящике стола, он достал кожаный ошейник и протянул его Люпину.
- По правилам надеть его на вас должен я, но вы же не собака, в самом деле.
- Нет, просто маг в ошейнике, - сказал Ремус, защелкивая замок. Он хорошо знал этот ошейник, в него было вшито передающее устройство, благодаря которому его, спящего, смогут найти утром в этой огромной парковой зоне. Кроме того, Ремус подозревал, что если оборотень попытается сбежать, ошейник будет бить током, но вспомнить ничего такого, конечно, не мог.
Люпин вспомнил, как общался с директоров «Охоты Инк.», когда поступал на «работу».
- Вы знаете, - говорил маггл в отлично скроенном сером костюме, восседая на своем троне в гигантском кабинете, в котором на стенах были развешаны картины со сценами охоты, - несмотря на все усилия нашей науки, мы так и не смогли придумать, как лечить оборотней. Боюсь, мы ничем не сможем вам помочь (да, они, конечно, всегда хотели помочь… во всяком случае, всегда об этом говорили). Зато мы можем дать вам работу – самую лучшую работу в вашей жизни. Надеюсь, вы согласитесь (как будто у него был выбор). Только представьте, вы ничего не будете помнить о том, как работали на нас. То есть фактически, деньги получать будете вы, а работать – кто-то другой, пока ваше сознание будет отключено. Поверьте, многие бы мечтали о такой работе!
Директор, казалось, просто сиял от радости за то, что Ремусу удалось найти такую прекрасную работу. Ремус, возможно, сиял бы тоже, но картины с волчьей охотой на стенах как-то мешали ему сосредоточиться…
- Что ж, в этой комнатке вы можете раздеться и добро пожаловать в парк, - проговорил менеджер и указал рукой на дверь по правую руку от себя.
Люпин кивнул: процедуру он уже знал. В первый раз раздеваться догола и ходить по парковой зоне корпорации в ожидании превращения показалось унизительным, но со временем он привык. Опять же, одежда оставалась цела и когда его наутро, еще сонного после попадания дротика - избежать его было практически невозможно, - приносили обратно, не надо было думать, в чем добираться домой (Ремус ухмыльнулся, вспомнив похождения голого человека на улицах Лондона из какого-то фильма об оборотнях). По крайней мере, эта опасность ему не грозила.
Выйдя в парк, он отошел на несколько сот метров от здания и уселся под деревом, ловя последние лучи заходящего солнца. Интересно, волшебники по всем уголкам Лондона уже достают из запыленных шкатулок волшебные палочки, готовя вечернее светопреставление? Или просто покрутили пальцами у виска в ответ на безумный план Ордена Феникса? И как бы поступил он сам?
Солнце зашло, и над деревьями постепенно, но неумолимо начала подниматься полная Луна. «Мое проклятие», - подумал Ремус, и через секунду выламывающая боль изогнула его тело. Он не смог сдержаться и кричал, кричал, пока его связки не превратили крик в жуткий вой. Этот страшный процесс трансформации, сопровождавшийся адовыми мучениями, каждый раз был последним, что помнил Ремус Люпин. Немилосердная память оставляла ему эти воспоминания, непонятно зачем и за что. Раньше, до дротиков со снотворными, та же самая боль обратной трансформации первой встречала возвращающееся сознание Ремуса. Он упал ничком и забился в судорогах, а через несколько секунд Люпина не осталось – был только громадный волк с нечесаной, свалявшейся шерстью.
Он встал на четыре лапы и потянул носом. Воздух, насыщенный тысячей ароматов, ворвался в него и, как всегда, первые минуты свободы чуть не разорвали его легкие. Он побежал – легко и быстро, подставляю морду ветру. Бежать было просто и весело, скорость приносила настоящее упоение и даже легкий зарождавшийся внутри него голод не мешал звериной радости от ощущения собственной силы и ловкости.
Внезапно новый запах заставил его остановиться и принюхаться. Он зарычал, узнавая его. Так пахнет боль, и так пахнет забытье. Ярость вскипела в нем и он, не в силах противится ей, побежал навстречу этому запаху. Довольно скоро между деревьями он различил силуэты. Его пока не заметили, и он бесшумно подкрался. Он хотел убивать, рвать зубами нежную кожу, купая морду в горячей крови и разгрызать кости, урча от удовольствия. Еще шажочек, и он будет на расстоянии прыжка. Он весь подобрался, готовясь к атаке…
… громкий писк ошейника переполошил охотников, и они бросились врассыпную, перехватив ружья поудобнее. На тропинку выскочил громадный волк, сбив кого-то нерасторопного с ног. Но их оставалось еще пятеро, и их ружья выстрелили почти одновременно.
А через секунду весь мир растворился в черном ничто…
***
Хроноворот находился в бесконечном хранилище Британского музея. Слаженные действия волшебников по всему Лондону поспособствовали тому, что ту немногочисленную охрану, которая осталась возле музея, Орден Феникса смел легко и быстро, практически не прибегая к магии. Когда магический прибор попал в руки Гарри Поттера, тот уже знал, что делать. Выброс волшебной энергии при перемещении во времени был такой силы, что никто из находившихся в хранилище магов не смог пережить его.
Найти профессора Тома Риддла для Гарри оказалось проще простого. Убить его – своими руками, без магии, спустить курок в его недоумевающее лицо, пристрелить человека, не понимающего, за что он должен расплачиваться, ни в чем не виноватого профессора физики - гораздо сложнее. Гарри не мог ему рассказать, за что он пришел убивать, не мог рассказать, что в противном случае Риддл сам возьмет грех на душу в своей же собственной гостиной – профессор бы ничего не понял, да и не смог бы движимый местью одиннадцатилетний ребенок найти нужных слов, чтобы оправдать в глазах ученого собственное преступление.
«История Хогвартса», Глава 52 «Орден Феникса», страница 1041
***
- Ты можешь в это поверить, дорогая?
- Нет, любимый, - Нимфадора Тонкс сладко потянулась. – Однако история получилась захватывающей.
- И кто же ее нам поведал? Кто вообще мог знать о том, что могло бы произойти, но так и не случилось?
- Поговаривают, что это написал сам Гарри Поттер. В конце концов, больше и некому, - сказал Ремус и одним взмахом палочки отправил книгу на полку.
- Странно это все...
Ремус встал и подошел к открытому окну. Луна на небе стремительно росла, и мускулы уже начинали подрагивать. Ремус вздохнул и вытряхнул из пачки сигарету.
- Уже завтра, - сказал он.
- Ничего, - улыбнулась Тонкс. – Справимся. Как и всегда…